А сейчас… Это отошло на задний план. Не ставит Таня перед ним такого выбора. И он Димку не предаст, знает это точно. Никогда. А Таня дите хочет, и Казак только «за». И ей занятие, и ему… свое, родное, любящее его так же, как Таня любит, несмотря ни на что, просто за существование Витали.
ГЛАВА 22
Она провела в больнице несколько дней. Врач не была довольна ее состоянием из-за общего истощения и кровотечения. И сообщила об этом Виталию тем же вечером, когда он пришел выяснять ситуацию. Вот и решили ее «подлатать», как поделился после этого разговора Казак. Ясное дело, лежала она теперь в отдельной палате. И у Виталия были преференции на посещения в любое время дня и ночи.
А потом он забрал ее домой. Как раз перед днем рождения Тани. К себе… К ним… Таня запуталась, но спорить о чем-то или возвращаться к предыдущей теме - никакого желания не было. Да и настроение, какая-то апатия, тоска - подавляли любое желание вступать в прения. И Виталя не настаивал на обсуждениях. Они просто, как бы, «забыли» об этом. Вернулись к той точке, до ссоры из-за его истинной сферы деятельности, не вспоминая о разрыве.
А в день рождения Виталя себя не сдерживал. И цветов было в доме полно, столько, что Таня даже рассмеялась от неожиданности, когда утром в гостиную зашла, чем порадовала Казака, он не скрывал. И торт красивый, явно приготовленный на заказ, украшенный так, что и отрезать кусок было жалко. Но Казака это не остановило, само собой. И сережки в пару к колье, которое она так и не снимала.
- Точно голову снимут, Виталь, я на улицу выйти не смогу, - иронично заметила Таня, примерив эту красоту.
О цене уже и не спрашивала. И так могла представить, сколько стоят эти неброские и, с виду, почти скромные украшения.
- Не утрируй, Танюш, просто наслаждайся, - отмахнулся он от ее опасений.
А еще, Виталий подарил ей сертификат на роуп-джампинг, прыжок с арочного моста над рекой. Таня отнеслась к такой идее с опаской и решила было отложить данное мероприятие на потом, в надежде, что Виталя забудет. Ха! Будто бы первый день знала этого мужчину. Он потащил ее на этот чертов мост в тот же день. Чтобы день рождения запомнился надолго, так сказать…
Что ж, у него вышло. Этот праздник Таня за всю жизнь не забудет, без вариантов. И этот прыжок.
Правда, к чести Витали, он не оставил ее в таком испытании один на один. И прыгнул с Таней. Собственно, у нее самой духу не хватило бы, однозначно. И так, когда они поднялись на помост, уже полностью подготовленные и облаченные в снаряжение, пристегнутые, она отказалась. Категорично заявила, что ни за что не сделает этого. И пусть Виталя не обижается, но она просто не в состоянии…
- Ты же мне веришь? - ухмыльнулся он в ответ.
После чего, просто обхватил ее и прыгнул вниз. С ней.
Так громко Таня еще в жизни не орала. И от страха, и от возмущения, и от восторга. Не знала, как там у Витали, а у нее самой от своего же ора уши заложило! От ветра, что свистел вокруг, от ощущения падения, парения, полета над водой.
Несколько секунд… И такой взрыв адреналина испытала, такую встряску! Точно, что реальность в ошметки.
- Как ты мог?! - в очередной раз сорвав голос своими визгами, потребовала ответа Таня, пытаясь вдохнуть, когда их подняли. - Как?!
Другие слова в голову не приходили. Вообще пусто. Звенит.
Ноги не держат, дрожит все тело, одновременно накатывает и дикая усталость, и какое-то безумное, горячечное возбуждение.
И слезы на щеках, и улыбка в пол лица. Зубы, кажется, стучат.
И у Витали ухмылка такая, что точно до ушей. А она за него дрожащими пальцами цепляется, и не понимает этого, еще ближе подвинуться пытается.
- Да я с тобой - в любой кипиш, Танечка, - прижал ее крепко к себе. - Хоть в огонь, хоть в воду, хоть в прорву…
И Таня ощутила, что и его так же трясет, как ее, крупной дрожью. Прижалась к любимому всем телом. Поцеловала в шею, ни на кого вокруг не обращая внимания.
Будто вдвоем на всей Земле. Она и он. И ничего больше сейчас значения не имеет. И про грусть с тоской, так до конца и не отпустивших после выписки из больницы, сейчас не думала. Да и, вообще, вся депрессия в тот момент на задний план отступила, затерлась.
И, судя по тому, каким довольным Виталий ходил потом еще дня три - на это он и рассчитывал, приготовив для нее свой подарок.
На работу ее отпустили только один раз, чтобы Таня все-таки пообщалась лично с владельцами. У них был уже один разговор по телефону, еще пока она лежала в стационаре, и Таня объяснила свои мотивы и причины, побудившие настаивать на принятом решении. Ее доводы услышали. Вадима уволили. И сейчас владельцы проводили собеседования, замещая вакансию. Но ей Виталий не позволил принять в этом участия. И на дежурства не отпустил. Бескомпромиссно заявил, что у нее больничный, а дальше «посмотрим». Финансовой необходимости работать - у Тани нет. А поскольку он не побрезговал сообщить и владельцам причину ее больничного в достаточно резкой форме, да и Тане «пригрозил», что они еще, вообще, обсудят, стоит ли ей продолжать работать - хозяева клиники не решились возразить. Наоборот, согласились, что Татьяне Николаевне необходимо восстановить силы и нервы.
А ей сейчас и спорить не хотелось, и настаивать на чем-то. Да и про что, собственно, спорить?
Глупо было бы отрицать то, что она нуждается в отдыхе. Последние месяцы измотали ее, иссушили до дна. А еще и выкидыш… И таблетки теперь надо было принимать, которые и так давались всегда тяжко, почему и не любила Таня гормоны, старалась не использовать. Не шутила с Виталей, «штормило» ее от гормонов, бросало из слез в хохот. Но Казак претензий не выставлял.
Вот и Таня с его распоряжениями не спорила. Валялась в кровати допоздна, завтракала в беседке, благо, погода это позволяла. Пропустила майский корпоратив в клинике, не захотелось выбираться никуда, отвечать кому-то на любые вопросы. Да и Казак проводил сейчас дома очень много времени. Сказал, что решил все критические моменты и может позволить себе сделать перерыв. Тоже, вроде как, «отпуск» взял. Не сидел, конечно, круглыми сутками дома, но ездил в офис часов на пять-шесть в день, не больше. Или не в офис…
Таня не спрашивала.
К тому же, Виталя взялся какую-то машину восстанавливать. И теперь частенько зарывался вечерами в малопонятное для нее нутро старого автомобиля, что-то пытаясь ей объяснить или рассказать про эти механизмы по ходу ремонта. Таня… Ну, она мало понимала, честно. Но кивала. И с удовольствием сидела в кресле на пороге гаража, наслаждаясь солнышком и теплом, читала книжку, пила облепиховый чай… Казак шутил, что литрами. Но сам же, каждый день, привозил ей не меньше десятка заготовок. И снова был таким, каким она его раньше помнила - шутник и балагур, улыбающийся чуть ли без остановки, стоило ему переступить ворота дома. Счастливым, что она рядом, и не скрывающим этого.
Таня же старалась бросить курить. Как оказалось, это сделать не так и просто. Привыкла. Тянуло теперь. Да и Казак пожимал плечами, говоря, что сейчас это не так и критично, все равно ведь, полгода в запасе есть. А если это помогает ей преодолевать стресс, он точно не против. Его, вообще, эта привычка в ней не напрягала, она это уже давно поняла. Возможно, еще и потому, что Таня от него переняла пристрастие. Но Таня боролась с собой. Да и с таблетками курить не рекомендовали. Правда, выходило у нее с переменным успехом, и время от времени она все-таки забирала прикуренную сигарету Виталия.
Несколько раз звонили родители. Правда, Таня не посвящала их особо в подробности личной жизни. Сообщила, лишь, что взяла отпуск, очень напряженный был график в последние месяцы. От приглашения приехать в Киев - отказалась, сославшись на желание просто от всего отдохнуть в тишине. И про Виталия ничего не сказала, хоть отчим и пытался выяснить намеками, не «тревожит ли Таню недавняя проблема?».
Не готова она была поднимать эту тему. Даже с Мишей. А может, именно с ним, зная, что отчима будет сложно убедить «отодвинуть» неудобные моменты.
А еще, Виталий забрал ее загранпаспорт и сказал, что они оба заслужили нормальный отдых. И он все решит. Правда, так и не признался Тане, куда ехать и ее везти собрался. Хоть она и выпытывала. Просто разбудил однажды среди ночи и сказал собираться. И купальники не забыть. А уже через два часа они ехали в аэропорт соседнего города. И только тут Таня узнала, что они летят в Испанию. И смех, и грех. И шок, и какое-то хрупкое чувство счастья, распирающее грудь и горло. И ощущение какого-то такого нежданного праздника, безумного восторга…
Правда, если не лукавить душой, первые три дня вышли провальными. Ну, не в плане отдыха или впечатлений. Нет. Восторг ее переполнял. Просто Таня впервые оказалась в Испании, и ей хотелось все увидеть, побывать на каких-то экскурсиях, посетить все достопримечательности, до которых она сумеет добраться. Казак же хотел просто расслабиться на пляже. Он устал, она это понимала, помнила, с каким остервенением Виталя загонял себя дома и за себя, и «за того парня». Но ее просто подкидывать начинало, когда они проходили мимо какой-то, ужасно старой на вид церкви, дома, фонтана или, если, она только видела намек на нечто подобное. Ее тянуло узнать про Гауди и посетить Барселону, и Собор Святого Семейства, а можно и по Мадриду было бы побродить.. Единственное, что ее не интересовало совершенно, это коррида, но и Виталий, вроде бы, не стремился сие зрелище смотреть.
