Правда, если не лукавить душой, первые три дня вышли провальными. Ну, не в плане отдыха или впечатлений. Нет. Восторг ее переполнял. Просто Таня впервые оказалась в Испании, и ей хотелось все увидеть, побывать на каких-то экскурсиях, посетить все достопримечательности, до которых она сумеет добраться. Казак же хотел просто расслабиться на пляже. Он устал, она это понимала, помнила, с каким остервенением Виталя загонял себя дома и за себя, и «за того парня». Но ее просто подкидывать начинало, когда они проходили мимо какой-то, ужасно старой на вид церкви, дома, фонтана или, если, она только видела намек на нечто подобное. Ее тянуло узнать про Гауди и посетить Барселону, и Собор Святого Семейства, а можно и по Мадриду было бы побродить.. Единственное, что ее не интересовало совершенно, это коррида, но и Виталий, вроде бы, не стремился сие зрелище смотреть.
В общем, Казак устал смотреть на ее мандраж, и они заключили соглашение: день отдыхают на пляже, день куда-то едут. И так по очереди. Она и не думала спорить, поплавать в море и просто поваляться на песке, Таня была тоже очень не против. Тогда агенство, через которое Виталий все и организовал, прислало им экскурсовода, и Таня испытала уже полнейшее счастье и ощущение того, что она в каком-то «приключении». Наслаждалась новой кухней и непривычным обилием морепродуктов, которые, оказывается, Виталя не особо любил, а она его чуть ли не все попробовать уговаривала. И было так здорово, так насыщенно и полно! Она совершенно отключилась от всего, что осталось дома и в их прошлом, поджидая еще своего часа для решения. Да, конечно, ему звонили и Виталий занимался делами. Да и ей, то и дело, писали из клиники, консультируясь. И все-таки, Таня расслабилась.
Ей нравилось плавать с ним рано утром, пока еще никого не было на пляже, когда только он и она, солнце и море, и все мысли только о том, как двигаться, чтобы сил и дыхания хватило на дольше. Чтобы каждое движение - в удовольствие. А больше ничего не беспокоит. И загорать у бассейна на вилле, которую Казак снял для них - пришлось Тане по вкусу. Полная ленность и расслабление в те дни, когда они не выбирались на экскурсии. Такая редкая, а от того бесценная возможность жить совершенно спокойно.
Так они провели две недели. А потом Таню начала мучить совесть. Как ни как, а она отсутствовала в клинике уже довольно долго. А учитывая то, что работы у них всегда хватало, а тут еще и ее нет, и неизвестно, заместили ли место Вадима. А есть же еще и приюты, в которые она и так долго не наведывалась из-за своих проблем… В общем, она начала переживать.
Виталя поначалу не поддавался, постоянно веля ей расслабиться. Стал таскать больше на экскурсии. Но Таню не отпускало. И Казак уступил. Правда, с ограничениями.
- Работать, как раньше, ты не будешь, давай сразу это решим, - заявил Виталий, едва позвонил, чтобы им организовали билеты на вылет. - Хватит, уже загнала себя до предела.
Жестко сказал. Резко. С явным предупреждением в глазах, что шуткой тут и не пахнет, как и приглашением к диалогу. Так, что Таня даже опешила. Отвыкла от такого тона за этот «отпуск». Да и, собственно, нельзя сказать, что она в принципе привыкала к «такому» Виталию.
- Виталь, ну я не смогу все время сидеть дома, - попыталась мягко объяснить она. - Я же с ума сойду от безделия. Я так не привыкла. И не хочу, в общем-то. Да и я люблю свою работу, очень.
- Рад за тебя. - Виталий не выглядел так, будто услышал и понял ее. - Можешь и дальше любить. А меня интересует только то, чтобы с тобой все было в порядке. Все остальное - «дорожная пыль», Танюша. Советую запомнить. И если я решу, что ты снова о себе не думаешь, про работу можешь забыть. Ясно?
Ее задело. Или, может, гормоны, которые она принимала, сыграли свою роль. Но Таня, вроде как, помнила о такой вероятности, и постаралась сдержаться.
- Я не буду больше доводить себя до такого, - понимая, что Виталий, в некоторой мере, имеет подоплеку для своего ультиматума, дипломатично заметила Таня. - Но не собираюсь отказываться от любимого дела.
Виталий промолчал. Но посмотрел так, словно говорил: «я все сказал». Таня не продолжала спор. Но ей было неприятно. Честно. Насколько она помнила, его не особо волновало, что сама Таня думает о роде деятельности Витали. И он не собирался как-то с этим завязывать, несмотря на ее страхи и волнения. А у нее, как ни крути, призвание гораздо безопасней. Да, Таня довела себя до изнеможения. Но и в этом же не только работа повинна!
Однако совершенно не хотелось устраивать ссору. Слишком хорошо и спокойно они провели эти недели. Вот Таня и промолчала. Но неприятный осадок внутри остался, добавив горечи в такие восторженные и сладкие впечатления от их отдыха.
После приезда домой жизнь закрутилась новым витком суматохи и дел. Таня вернулась в клинику, одобрила кандидатуру взятого на испытательный срок врача, погрузилась в привычную рутину. Правда, теперь ей никто не давал перерабатывать.
Виталий, как бы, вообще, не шутил по этому поводу. И если не он сам, то водитель всегда ждал ее под клиникой минута в минуту к окончанию рабочего времени.
И все-таки, ей даже удалось уговорить Виталия несколько раз отвезти ее и в приют для бездомных животных.
А еще было множество визитов к гинекологу. И огромное количество анализов, которые ей пришлось сдавать. Да и Виталия обязали пройти обследование. И он без всяких возражений согласился, чем еще больше покорил Таню. Да и дал ей этим необходимую поддержку и уверенность, если честно.
Но существовали и сложности.
Они все еще не говорили о многом. Избегали, не нагнетали, обходили острые углы стороной. Казалось, не выдержат. Таня не была уверена, что восстановилась морально достаточно для того, чтобы сесть и, в открытую все обсудить. Малодушно молчала, делая вид, что не замечает его отъездов, остававшихся без объяснений, когда Виталя точно не официальными делами занимался. И Казак не обострял, не акцентируя на этом внимания. Много говорил об автосалонах, рассказывал что-то о ночном клубе, которым, правда, он вообще не занимался, а только долю с Калиненко имел. А вот об адвокатской конторе Костенко даже вскользь не упоминал. Будто и не существовало такой никогда. И к нему никакого отношения не имела.
Но, так или иначе, это все незримо присутствовало. Висело между ними, словно привкус того самого сигаретного дыма, тревожа и теребя душу. И его непонятные отъезды, без объяснений, и «дела» случались все чаще.
А лето, тем временем, стремительно неслось мимо, съедая дни жарой и повседневными заботами. И Таня уже с ностальгией вспоминала отпуск и море, не раз замечая у себя мысли, что можно было бы у Витали и еще раз «отдых» попросить. Он не то, что не отказал бы, а только обрадовался бы возможности пореже пускать ее на работу, это однозначно. Неоднократно напоминал ей, что причин работать у Тани нет, денег им с головой хватает. И как бы не смущал его ничего, судя по всему, и никаких вопросов по будущему не имелось и потому, что положение какое-то неопределенное и подвешенное…
Не для него, как оказалось. Любимый уже все для себя решил, как вдруг узнала Таня. И его не беспокоило их уклонение от некоторых тем.
Виталий сделал ей предложение. Хотя, наверное, неправильно было говорить об этом так. Приехал как-то за ней в клинику, когда август только начался. Крепко поцеловал, обняв так, словно на себя собирался переложить все заботы ее рабочего дня. Помог сесть в машину. А потом заметил:
- Годовщина у нас скоро, Танюш. Пора расписываться, я считаю. Сколько можно телепаться, как непонятно кто? - прикурив, поставил ее перед фактом Виталя. - Да и ребенок наш… не хочу, чтобы в непонятном статусе рос, - добавил он, серьезно посмотрев на нее.
Она немного растерялась.
И правда, годовщина. Еще неделя, и будет ровно год, как познакомились в поезде вагона… А сколько всего между ними уже произошло! На лет пять ее жизни «до Витали» событий хватило бы. Всяких, конечно: и хороших, и плохих. Но так же и бывает. Невозможно, чтобы только «сладко».
И все же… Неожиданно вышло. Не думала, что его беспокоит сам статус. И их, и, пока еще, вероятного только ребенка. Не задумывалась о такой постановке вопроса, пытаясь отстоять свое право на трудовую деятельность и потерявшись немного в череде приемов у врачей. Вместе, и вместе. Страшно было ворошить тему отношений, учитывая «запретные» темы между ними. Но, кажется, понимала, почему для него это было так важно: наверняка, сказался личный детский опыт Казака. Да и потом, в общем-то, Виталя всегда действовал решительно и с размахом, не зависая на промежуточных этапах. Его послушать, так они и так, похоже, «тормозят не по-детски» со свадьбой. Кстати, об этом…
- Ты мне предложение делаешь? - все-таки, решила уточнить Таня.
Он повернулся и посмотрел на нее, заломил бровь и вытащил сигарету.
- Нет, Танюш, предложение я тебе дома сделаю, краси-и-во, - протянул он с улыбкой и предложил ей сигарету.
