В доме разило какими-то лекарствами или притираниями — он ничего не понимал во всех этих вещах и не стал спрашивать Ормону: все равно не скажет.
— Я спать, — бросил экономист, направляясь к лестнице.
Ему почудилось, или в странных глазах Ормоны на самом деле промелькнуло облегчение?..
* * *
Разбудил его долгий и непрерывный звонок в дверь. Сетен приподнялся на локте, посмотрел на спящую рядом жену. Ормона даже не пошевелилась, только брови ее были страдальчески сведены на переносице, будто она видела отвратительный сон и вот-вот готова расплакаться. Расплакаться? Ормона? Разве что во сне и то по ошибке…
— Идем, идем! — забыв даже поздороваться, с порога кинулась к нему Танрэй, лохматая и с горящими желтыми глазищами. — Ты нужен!
— Ты что, сестренка, травы какой-то нажевалась?
— Там Ната обвиняют в людоедстве!
— Чего?
Она ухватила его за руку и потащила к своей гайне. Сонный Тессетен не сообразил даже удивиться тому обстоятельству, что жена друга успела обзавестись собственным скакуном и обучиться езде.
— Давай, запрыгивай, потом я! — распорядилась она.
Сетен вздохнул и с кряхтением забросил себя на попону. Уж кто-кто, а он терпеть не мог верховую езду, хотя в свое время Ормона заставила его приобрести этот, с ее точки зрения полезный, навык.
Танрэй ловко заскочила впереди него и, перекинув ногу через шею гайны, устроилась поудобнее.
— Что за бред ты несешь, сестренка? — выслушав по дороге обстоятельства происшествия, спросил экономист, когда они доскакали до многолюдной площади.
— Это не бред. Хотя, конечно, бред, но они в это верят!
Она снова поволокла его за руку в направлении помоста. Сетен удивленно озирался по сторонам, поражаясь количеству зевак:
— Они со вчера не расходились, что ли?
— Они тут собрались еще до рассвета.
Он был страшно недоволен. Из-за какой-то откровенной глупости устроили невесть что и не дали ему отоспаться после вчерашнего перелета…
Недалеко от помоста, на корточках, возле перебинтованного Ната сидел Ал.
— Все серьезнее, Сетен, — поднимаясь на ноги, сказал он, и приятели обнялись. — Погиб Мэхах. Помнишь его?
— Не помню, ну да что за важность? Не Атембизе — и ладно. Эти антропоиды только и делают, что мрут один за другим, отрывая друг другу головы по пустякам, и никто их не переубедит, что это немного нехорошо.
— Думают на Ната: у зверя, который загрыз кхаркхи, были крупные челюсти.
— У ящеров из Кула-Шри еще крупнее…
— В том-то и дело, что его нашли недалеко от города, а твари уже давно перестали соваться сюда, разве что шакалы да лисы, но те людей остерегаются… А тут еще гвардеец говорит, будто своими глазами видел, как волк гнал кого-то по джунглям вчера вечером.
— Какой гвардеец?
— Да здесь где-то ходит, — вмешалась Танрэй. — Из отряда Дрэяна. Противный такой габ-шостер…
— Плохо, что они считают рану волка доказательством его вины: как будто Мэхах отбивался и чем-то пропорол ему бок, — продолжал рассказывать Ал.
— Чепуха, у Ната огнестрельная рана.
— Я знаю, но им ничего нельзя доказать. Свидетельство гвардейца они считают исчерпывающей уликой против Натаути.
Тессетен слегка толкнул локтем готовую разрыдаться Танрэй, да и волк взглянул на нее неодобрительно, будто тоже не хотел, чтобы она показала слабость досужим зевакам.
— Ну-ка, прекрати, сестренка!
— Ладно тебе прежде времени, Танрэй! — Ал одной рукой обнял жену, другой за шиворот притянул к ноге Ната. — Сейчас разберемся.
Сетен потянулся и широко зевнул.
— А ну вас к проклятым силам! Так и передайте этим идиотам: кто тронет волка — размажу о скалы. Всё. Я пошел спать. Нат, идем со мной — подальше от всех этих меченых душевными болезнями.
Зверь высвободился из рук хозяина и шагнул к экономисту. Танрэй тоже кинулась к нему:
— Сетен! Пожалуйста! Не уходи, идем с нами!
— Пропадет она тут со своим солнечным сердцем, — вздохнул Тессетен, обращаясь к Нату. — Что ж, пошли, беспокойные вы мои.
На помосте лежал труп, а кругом дежурили гвардейцы. При виде Ала, Танрэй и Сетена один из офицеров попятился и отошел подальше. Конечно, им оказался Дрэян.
Труп был накрыт холстиной, но вездесущие мухи кружились над ним в предвкушении поживы. В здешней жаре разложение происходило быстро, и мертвец уже источал тошнотворный запах пропастины.
При виде волка жители города в панике отшатывались, но Нат шествовал с неподражаемым достоинством, словно не замечая, что все эти глупцы теперь его боятся, а еще вчера запросто позволяли играть с ним своим детям.
Танрэй стискивала руки мужа и его друга, боясь перепадов настроения, так свойственных Тессетену. Вдруг передумает и уйдет домой?
Их встретил управляющий, гневно взглянул на пса и отбросил холст.
При виде мертвеца Танрэй закусила губу и замерла с остановившимся от ужаса взглядом. Сетен тут же охватил ее за плечи, принудил отвернуться, толкнул в объятия Ала, под его опеку, а сам подошел к убитому.
— Волк не должен разгуливать где придется! — провозгласил городской управляющий. — Вот откуда у него эта рана на боку? А вот откуда: дикарь отбивался до последнего! В Эйсетти все было иначе, а в джунглях пес одичал, стал охотником…
«Оу, теперь я знаю, что произошло в джунглях с моей женой, — где-то на задворках сознания подумалось Сетену. — Она одичала».
А управляющий разливался желтопузой иволгой:
— Ваш волк уже стар, ему хочется свежей крови и мяса, а гоняться за оленями тяжело.
«Побегал бы ты с ним наперегонки, краснобай»…
— Скоро он начнет нападать и на нас — на ори, на наших детей! Вы по-прежнему будете тогда усмехаться, атме Тессетен? Почему вы молчите?
— Если ты хоть на минуту заткнешься, я, быть может, что-нибудь и скажу, — ответил тот, осматривая труп.
Управляющий, к удовольствию большинства, умолк. Все считали лидером города только Тессетена и всем не терпелось услышать, что скажет он.
— На первый взгляд… На первый взгляд, на раны от клыков зверя это похоже очень мало. Я в кулпатрии не сильно горазд, но очень уж странные отметины. Зверь уж рвет так рвет, треплет так треплет, а здесь будто вспарывали на протяжении какого-то времени чем-то острым. Иногда у мясников так рвется мясо, если его неудачно насадили на крюк. Вот как раз подъехал господин Паском. Кулаптр, а не взглянете ли с профессиональной точки зрения?
— Попахивает сговором! — вдруг громко, с вызовом, произнес один из гвардейцев.
Все оглянулись на голос. Даже командир, Дрэян, вскинул бровь от удивления.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
