Нищий рассказал о событиях в лесной избушке и о том, как мы встретились ночью в лесу и как он попал в руки кузнеца. Привязанный к лошади, он, не оказывая сопротивления, был доставлен наутро в деревню, и они остановились у одного знакомого Шимина. Там в это время находился в гостях друг нищего, он и освободил его от пут. Нищему удалось вскочить на лошадь и ускакать. Кузнец пустился в погоню и настиг беглеца. Они начали драться, причем нищий получил два увесистых удара, но все равно ему удалось скрыться. Торопясь изо всех сил, он прискакал в Измилан на постоялый двор, где я останавливался, но к тому времени уже уехал. Когда брат Дезелима узнал о том, что я виноват в смерти того, они с Сабахом вскочили на лошадей и бросились в погоню. Они знали, что я еду в Мелник и остановлюсь у торговца фруктами. Там они и намеревались захватить меня и друзей. По дороге им повстречался уволенный проводник Албани: он-то и поведал им подробности о нашем продвижении. Они узнали, что мы совершили крюк, и поспешили, чтобы попасть в Мелник раньше нас. Им это удалось, потому как они поменяли лошадь нищего на лучшую.
В Мелнике они встретились с Барудом эль-Амасатом, Манахом эль-Баршой и еще одним их сообщником в доме торговца фруктами и обо всем им рассказали. Они тут же снялись с места и поскакали дальше, дав указания о том, как помешать нам продвигаться.
Нас ждали на обоих восточных входах в город, чтобы разместить непременно у торговца. Обо всем остальном им сейчас предстояло договориться.
— Само собой, — сказал торговец, — эти собаки не должны добраться до наших друзей.
— Только лишь это? — спросил измиланец. — Только лишь этому ты хочешь воспрепятствовать? А дальше? Разве этот чужеземец не убил моего брата, не обманул меня? Не выманил мои секреты? Не использовал копчу для того, чтобы я принял его за нашего, да не просто за нашего, а за предводителя? Он нанес нашему братству огромный вред. Мы не должны его упустить!
— Что же нам делать?
— Что? Ты еще спрашиваешь?
— Да, я именно спрашиваю.
— Да, одними красивыми словами мы здесь не обойдемся. Тут можно действовать двояко. Или мы его заложим так, что его арестуют, или же мы сами его схватим.
— А кому ты собираешься его заложить?
— А что, не найдется, кому?
— Это будет нелегко. Ты же мне сам сказал, что у него три бумаги: тескере, буджерульди и фирман. Так что он находится под защитой не только властей, но и самого великого господина. Если его станут арестовывать, он вынет свои документы и перед ним склонят голову все власти, ожидая приказаний. Знаю я эти дела. Он ведь франк и тут же обратится к своему консулу. А если вице-консул убоится нас, он передаст дело генеральному консулу, который нас слушаться не станет.
— Ты прав, надо действовать.
— А как?
Тут нищий сделал энергичное движение рукой и сказал:
— Зачем так много слов? Он предатель и убийца. Всадите в него нож, и он уже никому не причинит вреда.
— Ты прав, — согласился измиланец. — Мой брат мертв. Кровь за кровь. Вы уже покалечили его лошадь, так что нам будет легко его догнать. Да и зачем вообще выпускать его отсюда живым? Мой нож остр. Когда он будет спать, я подберусь и всажу ему нож прямо в сердце. Тогда мы сравняемся в счете.
Тут возница воспротивился.
— Так дело не пойдет. Я ваш друг и помощник, я согласился принять его у себя в доме, чтобы нам удобно было наблюдать за ним, но я вовсе не хочу, чтобы он был убит у меня в доме. Меня не радует то обстоятельство, что судья присудит мне срок за убийство доверенного лица падишаха.
— Трус! — бросил измиланец.
— Молчи! Тебе известно, что я не боюсь. Я и так уже понес немалый ущерб. Мой слуга тяжело ранен. Я даже думаю, что чужеземец знает, что мы затеяли.
— Вот как?
— Он говорил о булавках. Может быть, он даже обнаружил булавку в ноге у лошади. У этих неверных франкских собак глаза, как у чертей. Они видят то, что им видеть не положено.
Тут один из неизвестных мне мужчин отложил чубук и проговорил:
— Короче. Оставьте слова для детей и женщин. Нам же пора браться за дело. Манах эль-Барша будет ждать от нас вестей в развалинах Остромджи… Я должен отослать ему сообщение с моим братом и не собираюсь ждать здесь целую вечность.
Эти слова представляли для меня большую важность. Теперь я знал, где скрываются беглецы. Мне оставалось только выяснить, какое они примут решение. Я старался не упустить ни одного слова из их разговора. И тут, в самый напряженный момент, в соломе послышалось какое-то шуршание. Я поднял голову. Наверное, это та самая кошка, которую проклинал хозяин, обходит свои владения на чердаке.
Снизу раздавались громкие голоса, но еще громче шуршало наверху. Тут раздался какой-то резкий звук: бум! А потом все стало тихо и вверху, и внизу. Посмотрев туда, я заметил, что все насторожились. Они тоже услышали шум. Это счастье, что до того они громко разговаривали!
— Что это было? — спросил нищий.
— Наверное, кошка, — ответил торговец фруктами.
— А что, наверху есть мыши?
— Мыши и крысы.
— А если наверху человек и он нас подслушивает?
— Да кто на это пойдет…
— И все-таки лучше бы взглянуть.
— Но в этом нет необходимости, ну разве что для успокоения…
Он встал и вышел из комнаты. Дело принимало опасный оборот. Я подтянул ноги к подбородку. У него с собой нет света, но если он увидит, что дверь в голубятню открыта, то заподозрит неладное и заглянет внутрь. Я услышал скрип ступеней — он и в самом деле лез сюда. К счастью, добрался только до половины.
— Здесь есть кто-нибудь? — спросил он.
Никто не ответил, но опять послышалось шуршание в соломе, и это не ускользнуло от его ушей.
— Кто там?
— Мяу! — раздалось в ответ.
Послышалась отборная ругань; то была на самом деле кошка, которую он так ненавидел. Он пробормотал еще что-то себе в бороду и вернулся в комнату.
— Слыхали? Это та самая скотина.
Я уже держал руку на рукоятке ножа. Теперь же немного успокоился, но ненадолго. Как только внизу снова заговорили, я услышал тихий шорох сзади, как будто кто-то ощупывал пространство возле себя. Я прислушался и в этот момент почувствовал чью-то руку у себя на ступне.
— Сиди, — раздался шепот.
Теперь я понял, что это была за кошка.
— Халеф, — позвал я тихо.
— Да. А что, я плохо мяукнул?
— Чудак-человек! Зачем ты сюда залез? Ты же подвергаешь нас огромной опасности.
— Посуди сам. Тебя долго не было, я начал беспокоиться… Тебя ведь легко могли поймать!
— Ты должен был ждать внизу!
— Ждать, когда тебя убьют? Я ведь твой друг и защитник.
— Который загонит меня в могилу. Лежи тихо!
