— От кого? Что за опасность ты имеешь в виду?
— От Главы, торговца фруктами. Что за опасность — я толком не знаю. Они должны вначале обсудить. Я лишь должна сообщить твоему хозяину, в какой час, когда стемнеет, он обязан прийти к нему наверх.
— К кому — к нему?
— К Главе — моему господину.
— Ты сказала «наверх». Значит, торговец фруктамиживет не рядом?
— Ага, значит, они скрыли, где он живет на самом деле. Это доказательство того, что я права. Глава живет совсем рядом, его дом примыкает сверху к этой конюшне.
— Ах так? Значит, прямо за этим забором его двор?
— Да, беги, я и так ускользнула оттуда, чтобы застать кого-нибудь из вас на конюшне. Но меня здесь никто не должен видеть. Мне пора возвращаться к фургонщику.
И она уже повернулась, чтобы идти. Тут я схватил ее за руку.
— Еще один миг! О том, что мы в опасности, мы подозревали, ты сделала эту догадку реальностью. Но ради чего ты сама подвергаешь себя опасности, предупреждая нас?
— Когда вы были на ярмарке, один из наших назвал тебя гяуром, «христианской собакой». Я тоже христианка, и сердце подсказало мне, что я должна предупредить тебя. Мы с тобой одной веры; ты, так же как и я, молишься Деве Марии, я твоя сестра и не могу бросить тебя в беде.
— Бог не забудет тебя, но скажи, кто тот человек.
— Их двое, они приехали сегодня из Измилана. Имен их я не знаю. Старшего они называли Нищим, но это не имя. У него злое лицо, похоже, я его где-то уже видела. Может, он приезжал когда-то к моему первому господину, там, наверху, в старой башне под Барутином.
И она повернулась, чтобы уйти, но ее последние слова снова заставили меня остановить ее.
— Подожди, — сказал я. — Это не ты вместе со своей госпожой соорудила убежище и украсила его распятием?
— Да, я, а откуда ты это знаешь?
— Я был там, в гостях у твоего бывшего господина. И застал госпожу перед алтарем, куда та пришла, чтобы умереть.
— О Матерь Божья, это правда?
— Да. Если бы у тебя было время, я тебе бы все рассказал. Твой господин говорил мне о тебе.
— О, — прошептала она, — ты должен мне все рассказать, хотя я не могу оставаться тут ни минуты. Черт с ними, пусть они меня убьют. Я сейчас вернусь, но только другим путем. Ты еще побудешь здесь?
— Как скажешь.
— Так вот. Я подойду к этой стене, но с той стороны, сверху, и мы сможем поговорить стоя, ты — здесь, а я — там.
— Так и сделаем. Эти доски нам не препятствие. Одну или две я запросто выдержу, главное — вытащить гвозди.
— Но ведь это потом заметят!
— Нет, я укреплю все снова.
— Хорошо, только никому не говори, что я общалась с вами. — И она растворилась в темноте.
— Хаса насшеб! (Это послание Божье!) — сказал Халеф.
И он был прав. Эта старая служанка, тайная христианка, будет там, наверху, у торговца фруктами!
— Ты считаешь, что это действительно Сабах, нищий?
— Скорее всего!
— Но ты же рассказывал, как кузнец увез его!
— Значит, он каким-то образом ускользнул. В тот вечер он был ранен. Какое-то неотложное дело заставило его скакать в Мел ник.
— А кто второй, сиди?
— Мне думается, что это наш хозяин из Измилана, брат Дезелима, сломавшего шею. Нищий все ему поведал, и теперь они преследуют нас, чтобы отомстить.
— Это им дорого обойдется, — с угрозой проговорил малыш.
— Во всяком случае, мы должны разузнать, что они против нас замышляют. И в этом нам поможет служанка.
— Добрая старуха. Я награжу ее. Что мне ей дать, сиди?
— Может быть, пару серебряных монет, которые предназначались мне, там, в сумке?
— Деньги для нее лучший подарок, ведь она бедна. Но оставь свои деньги при себе, это моя забота.
— Я это предвидел, — заявил он. — У меня ведь только серебро, а у тебя есть золото. Я сделаю ей подарок из твоей сумки. Ты знатный человек и можешь заплатить. Но не дари ей больше одной монеты. Наше путешествие продлится еще долго, и кто знает, какие суммы понадобятся…
— Ты сегодня, как скаредная экономка, Халеф. Вспомни, ведь эта женщина — наша спасительница!
— Это не совсем так. Она нас предупредила, хотя и мы сами знали об опасности и были осторожны. Скажи, сиди, почему мы должны ждать, пока они предпримут что-нибудь против нас? А не пойти ли нам сейчас наверх к этому предателю вознице и не врезать ему пару раз между глаз, а потом поискать другого хозяина?
— Этого сейчас нельзя делать. Нам нужны Манах эль-Барша и Баруд эль-Амасат. Они точно где-то здесь. И они не должны догадываться, что мы что-то знаем. А твои кулаки нам еще пригодятся.
— Ага. Ты ждешь, пока они проявят себя как убийцы. Тебе отрубят голову, а я буду стоять у твоего тела и стенать, ведь я твой защитник. Но слишком многого ты от меня не требуй!
— Самое главное, мы не должны подать виду хозяину, что что-то знаем. Если мы удержимся в конюшне, он быстро обо всем догадается. Сразу же после встречи со служанкой я зайду к нему ненадолго. Но сначала давай займемся досками.
Оторвать несколько досок не составило большого труда. Потом я сразу пошел в дом. Возница сидел в столовой со своей женой, которая при моем появлении исчезла. До моего прихода оба что-то горячо обсуждали. Это было видно по их физиономиям.
— Аллах послал тебе забот? — спросил я у него. — Это написано на твоем лице.
— Да, господин, забот у меня много, — ответил тот. — Мой слуга лежит весь в крови. Она так и хлещет у него изо рта и носа.
— Отведи меня к нему.
— Ты что, врач? Побывал тут один у нас, но у больного начались такие боли, что пришлось прибегнуть к помощи алхимика. Он уже уехал.
— А что за болезнь он нашел?
— Он ее сразу распознал. Он намного умнее остальных лекарей. Ему известны все болезни и все способы лечения. Он сказал, что у больного расстройство желудка от кислых апельсинов. Расстройство дошло до самой кожи, а то, что слуга упал и наткнулся на что-то, только способствовало тому, что болезнь вырвалась наружу. Он пришлет ему укрепляющее, а потом путем операции вырежет сгустки крови из желудка.
— Думаешь, это удастся?
— Да, у него есть особый нож, которым он может разрубать даже кости, а уж живот тем более, он куда мягче.
— Да, это поистине великий доктор, но позволь мне все-таки взглянуть на больного.
Он согласился. Пациент лежал на старом покрывале и стонал. Он действительно потерял много крови, потому как носил штаны и куртку прямо на голое тело, и я без труда осмотрел его ранение. Он громко закричал от боли, когда я потревожил его.
— А ты разбираешься в расстройствах желудка? — спросил у меня хозяин с подозрением.
— Да, но расстройства у него явно нет.
— А что же тогда у него?
