длина была несколько чрезмерной, хоть, и ненамного — мелочь, недостойная внимания.
Ближе к вечеру мы втроём собрались на кухне за обеденным столом. Домино разлила в глубокие тарелки какой-то красный суп.
— Не знал, что ты умеешь готовить борщ.
Отметил Уилсон, по примеру девушки добавляя в блюдо сметану.
— Ещё один привет из прошлого, если можно так выразиться.
Ответила она, размешивая сметану. Я решила не отбиваться от коллектива и просто повторяла за этими двумя. В итоге борщ оказался настолько вкусным, что я сама не заметила, как умяла всю тарелку.
— Добавки?
Прислушавшись к себе, я поняла, что, хоть, мне и понравилось, но больше я не осилю, поэтому отрицательно покачала головой в ответ.
— Тарелку оставь в раковине и готовься к завтрашнему отъезду.
Когда я встала из-за стола, Домино заметила мою одежду.
— Вижу, тебе подошли мои старые шмотки. Можешь набрать себе несколько штук про запас. Мне они всё равно уже не пригодятся — маловаты.
Кивнув, я поставила тарелку в раковину и направилась в свою комнату, где принялась за сборы.
Ранним утром мы втроём вновь собрались за столом, попивая кофе. У ног Уэйда расположилась объёмная сумка, в которой при перемещении что-то отчётливо звенело и лязгало. Оружие и патроны — характерный запах металла и оружейного масла подтверждал мои догадки. Домино крутила на пальце ключи от машины.
— Все всё взяли?
Спросила она и, после нашего подтверждения, поднялась со своего места.
— Тогда поехали.
В дорогущей на вид машине место мне досталось на заднем сидении. По словам спутников, ехать нам предстояло очень долго. Сколько конкретно не сказали, но, скорее всего около суток. Часов пять было потрачено только на то, чтобы выехать за пределы города со всеми его пробками и авариями. Что уж там говорить, пару раз Домино пришлось искать объезд из-за суперов, устроивших разборки прямо на проезжей части, нещадно ломая асфальт и используя подворачивающиеся под руку машины для причинения вреда противнику.
Солнце уже пересекло свою верхнюю точку, а это значит, началась вторая половина дня. Городские пейзажи сменились. За окном теперь пролетали деревья, количество которых со временем увеличивалось до тех пор, пока они не образовали лес.
День сменился вечером, вслед за которым наступила ночь. Дэдпул вовсю храпел на переднем сидении, Домино рулила, иногда прикладываясь к банке энергетика, я же продолжала смотреть в окно, за которым не происходило вообще ничего…
Когда я проснулась, небо уже окрасилось в рассветные тона. Машина остановилась у больших кованых ворот, за которыми виднелось продолжение дороги, ведущее ко входу в огромный особняк. Его частично скрывали многочисленные фигурно постриженные кусты.
— Приехали, получается.
Сказал Уэйд, открыв дверь и выбравшись наружу. Домино выходить из машины не спешила. С гордым видом наёмник направился к воротам, которые прямо перед ним и отворились.
— Он просто любит здесь гулять.
Сказала девушка, заметив в зеркале мой вопросительный взгляд.
— А мы просто проедем, потому что территория тут слишком уж большая.
Проезжая мимо, я успела прочитать табличку на правой створке ворот: «Школа одарённых детей Чарльза Ксавьера».
Мы проехали обширный сад, за которым начиналась огромных размеров спортивная площадка, где располагались многочисленные тренажёры. Пока что здесь никого не было, что и неудивительно — все ещё спят.
Школа… Даже не помню, училась ли я в ней когда-нибудь. Помню только её концепцию, но ничего конкретного в памяти не всплывает.
Машину Домино припарковала прямо перед входом, после чего мы ещё минут десять ждали, когда Уэйд нас нагонит. А, ведь, он ещё и частенько останавливался, чтобы как следует рассмотреть ту или иную достопримечательность, коих в саду оказалось великое множество, просто их все надёжно скрывали всё те же кусты. Мы вышли из машины, когда он подошёл к нам. Тут же входные двери особняка распахнулись, и на пороге возникла огромная под два с лишним метра фигура мускулистого мужчины. Его кожа имела металлический цвет, и от неё отражались лучи восходящего солнца. Волосы его имели цвет воронёной стали, а густая борода лопатой привлекала к себе внимание.
— Колосс!
Радостно воскликнул Дэдпул и бросился здоровяку на шею, но оказался пойман за горло стальной рукой.
— Уэйд.
Произнёс мужчина, названный Колоссом. Голос его был низким, с яными стальными нотками.
— Что ты здесь забыл?
Он чуть сильнее сжал пальцы, от чего что-то громко хрустнуло, а руки Дэдпула, которыми он смешно пытался дотянуться до собеседника, повисли безвольными плетями.
— Ну вот зачем ты так? Разве нужен повод, чтобы повидаться со старыми друзьями? Сам посуди, разве могут эти глаза врать?
Голос наёмника был сиплым из-за удушения, а где там под маской можно разглядеть его глаза, я вообще не представляю, но ответ Колосса был лаконичен:
— Могут.
Мутант даже на секунду не задумался над ответом, не говоря уже о том, чтобы что-то там разглядеть в глазах.
— Ну ладно, мы тут из-за этого заказа на симбионтов. Доволен?
Колосс приподнял бровь в вопросительном жесте.
— Ты же один работаешь?
Хоть немного ослаблять хватку на горле он совершенно не спешил.
— Как правило. Но сейчас заказ масштабный, а автору как-то надо обосновать наше сотрудничество в целях продвижения сюжета.
Мы с Домино просто стояли у начала лестницы и наблюдали за развернувшимся представлением. А что ещё делать? Я понятия не имею, как у них тут принято себя вести, а девушка никаких действий по спасению своего мужа не предпринимает. Более того, судя по выражению лица, она находит сложившуюся ситуацию весьма забавной. В принципе, ни жизни, ни здоровью Уэйда сейчас ничего не угрожает — его организм регенерирует с огромной скоростью, что делает его неимоверно живучим.
— Ладно. Можете войти.
Произнёс великан со вздохом и разжал пальцы. Наёмник упал на крыльцо, подобно марионетке с обрезанными ниточками. Подобную позу вряд ли можно назвать хоть сколько-нибудь удобной, но никакого недовольства Уэйд не выказывал. Хотя, скорее всего, он просто ничего не чувствовал ниже шеи.
Когда мы поднялись ко входу и собирались уже переступить порог особняка, снизу послышался тихий хруст встающих на место позвонков. До чего я привыкла за свою жизнь к подобным звукам, а неприятные мурашки всё равно пробежали по спине. Да и воспоминания об обстоятельствах, при которых я обычно слышала подобное, далеки от приятных.
— Ну вот, как новенький!
Радостно сказал Уилсон, отряхивая с костюма незримую пыль.
— Чего стоите? Пошли уже!
Уверенным шагом он зашагал внутрь. Вот только вышагивал он настолько карикатурно, что вызвал лишь тяжёлый вздох у всех присутствующих. Сразу за этим раздался оглушительный металлический звон — стальная ладонь впечаталась в не
