— Что?
Его ухмылка стала шире.
— Это не так. Ты дашь мне еще один шанс. Может, не прямо сейчас, может, даже не завтра, но это случится. Потому что нам хорошо вместе, Коко. Это для меня и тебя. Ты увидишь. — Он прижал свои губы к моим, и я была слишком ошеломлена, чтобы сопротивляться, хотя прежде я никогда не сопротивлялась поцелуям Ника. Но в каком-то плане, этот был другим. Я ощущала его от головы до кончиков пальцев на ногах, энергия потрескивала в воздухе между нами.
Затем он отпустил меня. Ник улыбался, выглядя таким счастливым, что я задумалась, был ли он в здравом уме, и помчался к своей машине. Это было так быстро, думаю, я никогда не видела, чтобы он двигался с такой скоростью.
— Подожди, — сказала я растерянная, но при этом возбужденная. — Ты не можешь просто... куда ты?
Он развернулся и несколько шагов пробежал спиной вперед.
— Бороться за тебя!
— О чем ты?
Он ухмыльнулся и без лишних слов сел в свою машину.
— Ох, ради всего святого. — Растерянная, раздраженная и полностью возбужденная, я вошла в дом и хлопнула дверью, прежде чем закричала: — И не возвращайся!
25 глава
На следующий день он отправил мне цветы на работу. Две дюжины захватывающих дух алых роз, обернутых в зеленую папирусную бумагу и перевязанное лентой. Их вид немного взволновал меня, прежде чем я пришла в чувства и снова начала мыслить хладнокровно. Не такое уж и большое дело, что он отправил цветы. Слишком поздно.
Я развернула открытку, на которой было сказано:
«Есть одна роза... Наверное, она меня приручила...»
У меня заняло примерно минуту, чтобы понять, что он цитирует «Маленького Принца», что, должна признать, принесло ему несколько дополнительных баллов.
Но не победу.
Во вторник он отправил мне обед из «Бургер бара» в комплекте с куском чизкейка из магазина Astoria Pastry, сделанного в пекарне Корктауна. Записка гласила:
«Я бы хотел устроить с тобой пикник».
В среду он отправил мне бутылку шотландского виски Очентошен Вирджин Оак с карточкой:
«Для моей любимой девственницы» (прим. перев. в названии виски есть слово Virgin, что по англ. «девственница»). Как-нибудь поедем в Шотландию. Может, экскурсия в вискарню?»
В четверг я приехала на работу, обнаружив целый поднос больших, теплых булочек с корицей, запах от которых разносился по всему этажу. Рядом с ними лежала записка, отсканированная на белом листе:
«Сделал их для тебя утром. Скучаю по тебе на моей кухне (и в душе, моей машине и в кровати)».
Я опустилась на свое кресло, поставив сумку с ноутбуком у ног. Я бы хотела сказать, что раздумывала над вариантом, отправить булочки назад или даже выбросить их, но, конечно же, я взяла одну и начала наслаждаться, смакуя каждый кусочек липкого объедения и облизывая глазурь с пальцев. После этого я понесла поднос по коридору.
— Ты тоже печешь? — спросила Линдси Бернс, одна из двух дизайнеров интерьера, чей офис был на втором этаже. С рвением она выбрала одну и откусила кусочек.
— Нет. Они были на моем столе этим утром. Маленький сюрприз.
— О боже мой. — Ее глаза расширились. — Вкусно, — сказала она с набитым ртом. — Кто их испек?
— На самом деле, мой бывший. Он пытается вернуть меня.
— Едой?
Я печально улыбнулась.
— Он знает меня, и к тому же, он шеф-повар.
— Он сексуальный? — она откусила еще кусочек.
— Да, — вздохнула я. — До нелепости сексуальный.
— Он сексуальный, он готовит и отправляет тебе вкусняшки на работу?
— Да.
— Эй, послушай. — Она облизала пальцы. — Если ты не примешь его обратно, дашь мне его номер?
— Конечно, хотя я подумываю принять его назад. Но мне нужно, чтобы он это заслужил.
Линдси кивнула и прикончила остаток булочки.
— Умная девочка.
После того как я отнесла поднос на третий этаж, и потом спустилась на первый, чтобы предложить всем работникам здания по булочке, я налила себе чашку кофе и уселась за стол. Впервые за неделю я была в хорошем настроении, открыла электронную почту и начала просматривать письма. В основном, это были запросы от невест, а также письмо от Линды, моего агента по недвижимости, с несколькими предложениями с подходящей мне ценой. В конце она упоминала, что дом был продан семье, которая переезжала из другого штата.
Мое сердце ухнуло в желудок. Я знала, что подобное должно произойти, но все еще была разочарована. Я тут же посмотрела на свой телефон: я так сильно хотела позвонить Нику — он единственный бы понял, почему я так расстроена. Но прикусила губу... могу ли я это сделать? Мне придется позвонить бабушке и взять его номер, что будет выглядеть очень жалко. Она, вероятно, будет злорадствовать. Но телефон уже был в моей руке, прежде чем я передумала.
Нет. Он должен приехать ко мне. Цветы, обед, виски, и булочки с корицей (черт, парень понимал меня) — это здорово, но мне все еще нужно больше. Что-то существенное, видимое для глаз.
Тем не менее, в пятницу утром я проснулась радостная, с мыслью о том, какой сюрприз будет сегодня. И появится ли он сам? Парни из службы доставки, конечно, впечатляющие и все такое, но я была готова снова встретиться с ним, особенно учитывая, что следующим утром я улетала во Францию. Он осознавал это? Пока была в душе, я пыталась вспомнить, говорила ли ему, когда уезжаю, и поняла, что не уверена насчет этого. Что если он планировал какой-нибудь романтический ужин или что-то подобное, чтобы завершить неделю? Должна ли я дать ему знать, что меня не будет в городе? Так ничего и не решив, я вышла из дома, почти ожидая увидеть лошадь и экипаж, которые отвезли бы меня на работу.
Весь день напролет я ждала следующего сюрприза. Каждый раз, когда звонил телефон, я подпрыгивала. Каждый раз, когда слышала голоса в коридоре, напрягала слух. С каждым проходящим часом я оказывалась все ближе к краю своего кресла.
Но день прошел и ничего не произошло.
К пяти часам мне пришлось признать, что он, вероятно, не придет. Может, он планировал прийти ко мне домой? Или, возможно, уже оставил что-то для меня там. Улыбнувшись, я установила на телефоне офиса автоответчик о нашем отсутствии на следующей неделе, прибрала на столе и закрыла дверь.
Дома меня ничего не ожидало. Ни цветов, ни еды, ни самого Ника. Ну, еще рано. Или, может, ему пришлось работать весь день, чтобы освободить сегодняшний вечер.
Я начала собирать вещи во Францию, позвонила Эрин, напоминая, что заберу ее завтра в три часа, и около восьми мой желудок заурчал, и я засунула замороженную пиццу в духовку. Четыре куска пиццы и столько же бокалов вина спустя я уснула на диване в гостиной, сжимая в руках телефон.
