а затем короткое проникновение, и я вздрагиваю, с безвольным криком запрокидывая голову назад.
Быстро хватая ртом воздух, ощущаю, как он вынимает палец и снова вводит его в меня под гортанный звук, вырвавшийся из широкой мужской груди.
— Мне нравится, как ты кричишь. — Новый толчок, и я невольно подаюсь навстречу его пальцам. — Кус-с-о-о-ом-м-а-а-ак! — рыча, Джафар ударяется лбом о мое плечо, начиная смелее двигать пальцами и делая меня такой влажной, что, кажется, с меня начинает капать мое же возбуждение. — Скажи, что тебе хорошо, — бормочет он сквозь тяжелое дыхание. — Нравится, когда я глажу тебя вот здесь, да? Или может здесь?
Мотаю головой, беспомощно стискивая его рубашку в кулаках. Джафар убирает пальцы, и у меня перехватывает дыхание, но он позволяет мне дышать вновь, принимаясь обводить чувствительный бугорок. Раз. Два. Три. И мои глаза закатываются от удовольствия. Это ведь оно? Прямо сейчас раскатывается горячими волнами по всему телу. Сильнее и сильнее от каждого нового движения.
Джафар дразнит, водя пальцами туда и обратно, перед тем как снова проникнуть и вырвать из моей груди сдавленный стон. Я растворяюсь во времени и прикосновениях. Тону в этом мужчине. И совершенно не отдаю себе отчета в том, как сама начинаю двигать бедрами навстречу. Будто ищу облегчение, которое так мне необходимо. И эта необходимость растет вместе с тем, как Аль Нук-Тум дразнит меня, то потирая, то сжимая, то щелкая по напряженному бугорку. Снова и снова. Сводя с ума и заставляя мое тело ошеломленно дрожать. Внизу живота закручивается горячий виток, еще чуть-чуть, и я взорвусь.
Новое проникновение длинных пальцев такое яркое, что я впиваюсь в его крепкую шею, ловя на губах сдавленное шипение Аль Нук-Тума. Будто ему больно. А мне нет. Мне хорошо. Неужели может быть так хорошо? С ним?
Последний щелчок по клитору, и я чувствую, как внутри, там, внизу живота, будто что-то лопается, и тело заполняет горячая тяжесть. Подобно взрывным волнам, меня выносит из реальности, и я исчезаю в агонии незнакомого мне удовольствия. Это чувство настолько сильное, что из горла вырывается какой-то животный звук. Не могу поверить, что он принадлежит мне, это не я, не верю…
— Ты моя, Джансу… Моя, — с какой-то одержимой потребностью рычит он мне в губы и накрывает их в жестком поцелуе, проглатывая новый крик моего экстаза, заставляя меня забиться в судорогах, извиваться и кричать ему в рот, все еще чувствуя в себе его плавно двигающиеся пальцы. И он целует так, будто не в силах насытиться моим вкусом, стонами и пульсацией, сжимающей его внутри. Не останавливается до тех пор, пока из моих глаз не брызгают слезы…
Оторвавшись от распухших губ, он слизывает с горящих огнем щек соленые капли, будто безмолвно просит прощения, лаская мою все еще пульсирующую плоть.
— Тише, принцесса, — усмехается он немного хрипло, а потом касается влажным поцелуем моего виска. — Тише. Я задолжал тебе первый оргазм.
Глава 32. Медальон
Я была так уверена, что моя ненависть поможет мне противостоять этому варвару. По крайней мере, была в этом уверена до того, как его пальцы показали, какими нежными они могут быть. И какими в меру грубыми, когда мне потребовался толчок, чтобы улететь на другую орбиту.
И я улетела так, что даже не помню, как вернулась обратно.
До сих пор не верю, что после всех унижений и боли я испытала оргазм именно с этим мужчиной. С виновником всех моих проблем. Да и вообще… не была я готова, что он нарушит своё слово. Не притронется, пока я не попрошу. Как же. Знала ведь, что такой дикарь не способен на честную игру, и все же в глубине души верила. Зря.
Но теперь уже глупо препираться, а тем более искать виноватых, особенно после того, как мое тело само ответило ему.
Поэтому сейчас я совершенно растеряна и не знаю, как должна вести себя.
Вот где так необходимое мне чувство ненависти? Почему оно отказывается заряжать обойму, которую мне следовало сразу опустошить в голову этого подонка, а не стонать от погруженных в меня пальцев?
Зажмуриваюсь из-за воспоминаний, оживших фантомными прикосновениями на коже. Невыносимо думать об этом…
Нервными движениями я просушиваю волосы, радуясь тому, что испытала на себе свежесть воды и получила короткую отсрочку от общества Аль Нук-Тума. А еще возможности уединиться в озере без его пронзительных звериных глаз. Сегодня этот мужчина подарил мне маленькую свободу в самом волшебном месте. Я будто испытала перерождение. После всего, что со мной произошло мне и правда требовалось подобное.
Вот только это не помогло мне перестать думать о том, что произошло утром.
Качаю головой, признавая свой провал.
Если бы он заставил меня встать сразу, как только вынул пальцы, клянусь, я бы рухнула к его ногам лицом вниз. Кажется, я и сейчас не могу в полной мере владеть своим телом. Будто что-то изменилось. Ведь какие-то странные реакции по-прежнему роятся под моей кожей.
Однако мне не следует испытывать по этому поводу каких-либо ложных эмоций. Этот мужчина непредсказуем и всегда делает то, что считает выгодным для себя. Рассчитывать на большее значит заранее обречь себя на разочарование.
Но, к моему ужасу, я не могу перестать вспоминать, с какой катастрофической скоростью летела с обрыва умопомрачительного оргазма, разбиваясь о собственные крики. Не знаю, сколько должно пройти времени, чтобы я смирилась со своим проигрышем.
Из груди вырывается резкий вздох, когда входит варвар, и теперь тряпка, в которую я замоталась после купания, с каждой секундой будто исчезает и прикрывает меня от его взгляда все меньше. Мне не нравится это.
— Твое платье высохло, — низкий гортанный голос ударяет прямо по коленкам, и они едва не подкашиваются. — Но прежде, чем ты его наденешь, нужно смазать спину. Магра дала…
— Я справлюсь, — дерзко вырывается из моего рта, правда, практически сразу я добавляю более спокойно. — Спасибо. Положи, пожалуйста, все там.
Громадина с вызовом смотрит на мое зажатое и напряженное тело и ухмыляется.
— Не переживай, я о себе позаботился. — Мужские губы кривятся в коварной улыбке.
Что… Ох. Открываю и закрываю рот, не сразу понимая, о чем он, пока не вспоминаю картину у водопада, которую я предпочла не рассматривать. Его извращения — это только его дело. И уж говорить на эту тему я точно не собираюсь, как и успокаиваться от его
