был разграблен, что поспособствовало усилению его гордости и самомнения. Опьянённый и надменный, он закричал во весь голос, дабы воодушевить своих людей: «Я нанёс 125 серьёзные раны Хан-ханану, что хорошо для продолжения боя, так что постараемся и доведём дело до конца». Однако, испугавшись изменчивости судьбы, сказал своим доверенным лицам: «Несмотря на знаки победы душа моя не радуется, и время от времени меня охватывает печаль. Я не знаю, что нам уготовлено за занавесом судьбы, и чем всё закончится». Когда же выехал за пределы лагеря, значительная часть его людей рассеялась и предалась грабежам. В это время Кийя-хан с сыном стали теснить негодяев и продолжали сражаться. Ходжа Абдаллах, Широйя-хан, Салим-хан, Хаджи Юсуф -хан, Шуджа бек, Джаббар Кули Дивана, Хафиз Коса и другие направили убежавшую воду в своё русло, и воссияла Божественная милость — гарант надежд великой власти. Мощь покровительства Шахиншаха взяла верх. Когда храбрые и преданные ринулись снова в бой, стрела из колчана судьбы доставила Гуджару приказ смерти. Только его убили, сторонники пали духом и бежали, и таким образом, кроме расставшихся с жизнью оказалось много тех, кто потерял свою честь. Хан-ханан, отъехавший от лагеря на три коса, вернулся назад и обратился лицом к полю боя. Во время волнений, когда герои правого и левого флангов выстроились и ринулись в бой, против них выступил правый фланг врага. Прослышав об удаче Гуджара, воины уже было хотели к нему присоединиться, как случилось предопределённое (его смерть). Они бежали без боя. Тогда Дауд атаковал царский левый фланг. Раджа Тодар Мал силой ума удерживал позиции, и войска его стояли наготове. Тем временем
один из пустозвонов доставил известия о Хан-ханане и Хан Аламе. Однако раджа был твёрд и ответил: «Луч удачи Шахиншаха освещает головы мужественных и верных воинов, и то, что дни одного из них подошли к концу, а поступь другого ослабла, не пошатнёт основание судьбы, так что не стоит усердным приверженцам власти тревожиться. Не болтайте попусту и не произносите подобное. Вот-вот подует ветерок победы; свет успеха уже брезжит на горизонте надежды». Произнеся слова ободрения, он наложил печать молчания на уста недоброжелателя и украсил уши его понимания драгоценными камнями наставлений. Сам же обратился к руководству преданными. Бабаи Кулаби, Максуд Али, Мир Юсуф Аббарани (по имени реки Баран в Афганистане), Хусейн бек Гурд и другие энергичные воины отправились вперёд, принять участие в сражении. Шахам-хан Джалаир пал духом, услышав о храбрости Гуджара и смятении в войске, и повернул назад. Сайид Шамс-ад-дин Бухари с отрядом единодушных храбрецов поговорили с ним посредством горьковато-сладких слов, дабы успокоить его душу и подвигнуть к действию, и, таким образом, излечили его. Благодаря ноябрьским облакам этих воинов с океаноподобными сердцами и блюстителей чести пыль опасений была прибита, и храбрецы правого фланга укрепились сердцем и душой, и повернулись лицом к левому флангу противника. Завязался бой, и через короткое время врага оттеснили, и победители атаковали центр. Когда исход битвы колебался между победой Дауда и раджи, в бой вступил правый фланг падишахской рати, и враг пришёл в замешательство. Хотя Дауд уже знал о разгроме авангарда, алтимаша и центра царских сил, мощь удачи Шахиншаха заставила его пойти на хитрость и использовать опытных воинов, и потому он решил укрыться в каменном дворце трусости, пока не подошло войско (царский правый фланг). Неблагодарный потерял всякий стыд и бежал в пустыню уничтожения. Тогда же доставили известия о смерти Гуджара, и началось спешное отступление. Победоносные воины преследовали [врага] с обнажёнными мечами. Много негодяев заснуло сном небытия, а равнина от крови убитых напоминала сад с тюльпанами.
126
В каждом углу валялся опьянённый [воин], Был он так пьян, что трезвым стать ему не суждено. Вы скажете, что это пир был, не сражение, — Пир, на котором храбрецы вина испили.
Была захвачена богатая добыча, и повсюду царила земная и духовная удача. Снизошло видимое и незримое счастье. Царские слуги обрели желаемое и разразились молитвами благодарности.
О искатель просветления, раскрой очи назидательности и узри просвещённым взором чудеса Божественного содействия! Продвигайтесь от отрицания к осознанию, от осознания к доверию, от доверия к высочайшей ступени преданности и возрадуйтесь истине!
Мудрость не поспевает за поступью его возвышенной удачи. Приветствую тебя, о власть судьбы, Аллах Акбар.
После столь неожиданной победы, одержанной с Божьей помощью, телесные ранения и внутренние шрамы Хан-хапана исцелились бальзамом завоевания. Хотя Бенгалия прежде уже была покорена, всё же, по мнению проницательных наблюдателей, именно этот день стал днём завоевания сей обширной территории. Великое благо явилось из тайных палат в яркий зал проявления. [Высоко 127 вознеслась] колонна судьбы. Хан-ханан избрал поле битвы местом для стоянки лагеря и возблагодарил [судьбу]. На следующий день, вследствие порочности толпы неблагодарных и непреодолимой власти гнева, он занялся пленными. Их души были отделены от тела, а из голов в назидание остальным сооружены восемь поднебесных минаретов. Когда известия о великой победе достигли царственного слуха, приумножилось осознание действительности, и воздалась благодарность [небесам]. [Увидели свет] указы высочайшей милости, и возросла слава преданных и верных. Их внешнее положение возвысилось вместе с внутренним достоинством.
Одним из событий этих дней явилось переполнение чаши жизни Лашкар -хана. Он уже начал излечиваться от тяжёлых ран, полученных в день сражения, но умер вследствие беспечности и пренебрежения в период выздоровления.
Тем временем был предан смерти Яр Мухаммад Аргун — царский охотник и исправный слуга. Однако добрая [и старательная] служба в Бенгалии завела его в дебри высокомерия. В результате поисков и значительных усилий он завладел спрятанными сокровищами16 и повёл себя самонадеянно, как если бы являлся главнокомандующим войска. Хотя Муним-хан послал за захваченным им слоном Апаром, тот не прислал его. Советам не внимал. В этой битве поссорился [даже] с несколькими своими слугами из-за добычи. Когда они потребовали справедливости, старые разногласия разгорелись вновь. Не разобравшись как следует в деле и не вникнув в него, он (Муним) поднял длань гнева и приговорил [Яр Мухаммада] к смерти. Того так сильно избили, что уничтожили само основание его жизни. Несмотря на то что с ним обошлись очень жестоко, всё же многие порочные и заносчивые были направлены [этим примером] в счастливые земли повиновения.
Глава 24
Начало 20-го Божественного года с момента [священного] Восшествия на престол [Его Величества] Шахиншаха — года абан второго цикла
В сей период распространения справедливости и украшения мира гонцы доставили добрые вести,
