преданностью. В настоящее же время должен послать доверенных родственников ко Двору в качестве своих представителей.
Так как положение Дауда оказалось безвыходным, он принял
все условия. 3-го числа Божественного месяца ардибихишт, соответствовавшего 1 мухарраму 983 г.х.3 (12 апреля 1575 г.), состоялся праздник. Устроили пир примирения. Предварительно избрали приятное место за пределами лагеря, которое украсили, дабы доставить удовольствие наблюдателям. Хан-ханан прибыл в палаты радости в вышеназванный день, и началось празднование. Ашраф-хан и Хаджи-хан Систани доставили Дауда и его сановников. Хан-ханан подошёл к краю ковра поприветствовать его и продемонстрировал ему своё расположение. Дауд отвязал меч и оставил его позади себя, демонстрируя, что отрекается от войны и передаёт себя в распоряжение возвышенного Двора и сделает всё, что от него потребуют столпы государства. Хан-ханан поручил его слугам, и через какое-то время ему пожаловали великолепный хилат от лица порога Халифата, а талия его украсилась мечом и расшитым поясом. Дауд с раболепнейшей преданностью повернул в сторону столицы и взмолился принять его на службу. Он преподнёс лучших слонов, диковины своей страны и значительную сумму, а также направил приходившегося ему племянником Шейх Мухаммада, сына Баязида, ко Двору вместе с Муним-ханом. Большую часть дня посвятили пиру и ликованию, и когда Дауд получил дозволение уехать, несколько земельных наделов Ориссы4 были пожалованы ему в управление. После того как Муним-хан вывел его из ущелья трудностей на широкие просторы радости, он уехал назад (в лагерь). Многие возрадовались, но не раджа Тодар Мал, чей разум вследствие проницательности предавался размышлениям, и потому он не пожелал присутствовать на пиру и не поставил свою печать на соглашении о мире. Поскольку мир — место, где все получают по заслугам, каждому вскоре воздалось сторицей 5 за содеянное.
131
Следует отметить восстание в Гхорагхате. Вкратце дело произошло так. Когда Хан-ханан со значительными силами направлялся в Катак, Кала Пахар и Бабуи Манкали с отрядом афганцев учинили беспорядки и напали на какшалов6. Те, оказав слабое сопротивление, покрыли свою честь пылью позора. Афганцы захватили Гхорагхат и погнались за какшалами. Последние не смогли найти почву для твёрдой поступи и прибыли в Танду. Хан-хапан спешно повернул назад и, не заезжая в Танду, направился в её окрестности, чтобы сразиться с врагом. Противник уверенно стоял лагерем на другом берегу Ганга. Искусные военачальники падишахской рати решили двигаться вверх по реке к тому месту, где Ганг разделяется на два притока, перешли через один из них и уже собирались переправиться через другой, когда враги пали духом. Они запятнали себя грязью поражения и бежали. Хан-хапан поспешил с войском к границам Танды и оттуда отправил силы под предводительством Меджнун-хана в Гхорагхат. Усердные воины вновь захватили эту страну, а смутьяны оказались в пропасти презрения. Хан-ханан возблагодарил Аллаха и удачу Шахиншаха и вернулся в (Танду).
Глава 26
О событиях в провинции Бихар, многочисленных доблестях
Музаффар-хана и о том, как он вернул себе благосклонность [Шахиншаха]
Несметны милости, которыми Шахиншах одаряет род людской, и потому последние должны осознать, что никогда не смогут полностью отблагодарить за них. Как же тогда приближённым ко Двору выдающимся членам собрания справедливости избавить
132
ся от бремени своей благодарности? Поистине, кто на это отважится и найдёт в себе силы погрузиться в раздумья о воздаянии? Верность, которую в течение долгой жизни хранят всецело преданные, опытные мужи, не может сполна оплатить даже одну из тысячи его милостей! Но первый шаг к благодарности — не забыть после осознания размера милости составить список выражения почтения, опоясаться усердным служением и считать каждое доброе дело одним из тысячи актов выражения признательности. [Это необходимо] чтобы всегда испытывать смущение и стыд, не ослаблять нить раздумий и не позволять мыслям о несовершенном служении всех остальных и собственных славных деяниях стать основой для высокомерия. Пусть же кто-то посредством благодарной жизни поднимется до высот чистой искренности (ихлас) и станет опорой порогов преданности! Да перейдёт он на уровень служения и наложит печать молчания на свои уста. Приветствую счастливца, чело судьбы которого не покрыто пылью странствий по ухабам пути служения. И если по злому року его коснётся грязь стыда, пусть омоет он лицо прозрачной водой понимания и с открытым челом и радостным ликом продолжит делать то, что предопределено ему судьбой. Разве можно сказать, что ничего не изменится (к лучшему) посредством подобной покорности. Наоборот, даже утомлённые долгой привычкой повиновения и служения души удостоятся луча его Присутствия и время от времени будут свидетелями усиления света. Ярким примером вышесказанного служит история Музаффар -хана.
Мы уже рассказывали, как Его Величество, вследствие своей дальновидности и в воспитательных целях, не позволил [Музаффа-ру] явиться ко Двору и велел ему на обратном пути после завоевания Патны помочь Фархат-хану захватить крепость Рохтас. Если же он не в состоянии увидеть в этом доброту и наставительную силу Шахиншаха, как подобает истинно преданным, он не должен забывать о выгоде и оказанных милостях, а потому обязан в ответ на прославленные благодеяния выразить благодарность посредством доброй службы. Какое-то время его преследовала череда неудач, и он пронзил рукой самонадеянности своё сердце и печень. Но поскольку судьба благоволила к нему, [всё-таки] поборол беспокойство благодаря наставлениям Ходжа Шамс-ад-дина Хафи и принялся исполнять свой долг. Взяв часть награбленного богатства, потратил его на вооружение войска. Благодаря [небывалой] отваге захватил Чаунд и Шахсарам (Сассерам), которые из-за множества государственных дел так и не были ещё никому пожалованы в качестве джагиров, после чего стал готовиться (к походу). И был готов выполнить долг. В это время приехал Фарат-хан и другие военачальники, дабы оказать содействие в осаде цитадели. Всего за несколько дней он продемонстрировал свои качества. Вот краткий рассказ об 133 этих [событиях]. Однажды Бахадур, сын Хайбат-хана, выехал из крепости Рохтас и поднял мятеж. Музаффар-хан проявил рвение и как следует его наказал: захватил его слонов и другое имущество. Вследствие доброго расположения духа (у Музаффара) его блуждающие воды вернулись в своё русло. Тотчас же были водружены в тех районах штандарты доверия. Примерно в то же время прибыли принять участие в осаде другие военачальники. Музаффар искренне присоединился к Фархат-хану и помог ему в выполнении задуманного. Вскоре его коснулся луч царской милости, и был издан указ [следующего содержания]. Если он и другие военачальники установят время, в течение которого планируют взять крепость, он должен проявить себя в выполнении этой великой задачи. Раз
