Насущной проблемой стало уйти незамеченной.
Ирис выбрала рассветный час, когда только-только открывались ворота, а стражники, зевая в кулак, могли проворонить и дракона.
Волосы остригать не хотелось: для работы пригодятся, поэтому просто заплела их в косу и уложила под платок. Всё равно штаны Роша велики, придётся уходить девкой. Главное — не попасться на глаза местным магам, а то сошьёт Злата Затравская себе новую муфту из волкодлачьей шкуры.
Но чародеи не спешили выбраться на лёгкий морозец, мирно почивали в постелях.
Глазами попросив дочку молчать и покормив её, оборотница обернулась к мирно посапывавшему Рошу, прислушалась к дыханию и, забрав то, что считала нужным, выскользнула во двор. Засов не был проблемой, а чары колдун не поставил: уже доверял, забыл пословицу: сколько волка ни корми, он в лес смотрит.
Подумала, что надо будет отловить в какой-то деревеньке чародея, чтобы снял невидимую штучку с её шеи, вышла за калитку и быстрым шагом направилась к воротам, бережно прижимая к себе Аглаю.
Всё прошло удачно: не остановили, удалось покинуть Каратор вместе с каким-то купцом, схоронившись в подводе. Проехав немного, Ирис спрыгнула на повороте и юркнула в кусты. Поправила перевязь с малышкой и направилась туда, куда и надлежит зверю — к лесу. Но в чащу не забралась: пошла по опушке, выискивая глазами какой-нибудь ручей, чтобы помог замести следы. Наконец таковой нашёлся. Оборотница разулась, подоткнула юбки и побрела по холодной воде. Можно простыть, но жизнь дороже.
Ручей тёк с северо-востока на юг — что ж, её устраивало. На юге она уже была, что ж, пришло время узнать, что там, на востоке. И к Властене поближе. Ирис хотела бы туда попасть, но не в клетке, не в ошейнике, а тайком, в полной силе, чтобы месть была сладка, как и кровь врага.
Ручей обманет собак, но поисковый импульс не проведёшь. Но от этого у неё средств нет, только молитвы Луне да удача. Ничего, уходила же раньше, и теперь уйдёт. Заклинание-то десятки вёрст во всех направлениях не обежит, две-три максимум, а у неё фора.
Ноги озябли, нос начал шмыгать. Пришлось вылезать, растереть ноги снегом и обуться. Заодно время кормления подошло.
Ходила Ирис быстро, уставать — уставала, конечно, больше, нежели обычно, но уже не так, как во время беременности, поэтому к закату успела далеко уйти от Каратора. Промышляла мелким зверьём, которое даже жарить не стала, съела сырым. И вроде сил даже от крови прибавилось.
Аглая вела себя тихо, будто сама понимала, что плакать нельзя.
Ночью перекинулась и в образе зверя трусила по снегу в лунном свете — не время сейчас для отдыха, потом отоспится. Платок с дочкой держит в зубах.
Пару раз пришлось хищников пугнуть, чтобы место своё знали. Но волки, они умные, к волкодлаку не сунуться.
Проведя в пути несколько дней, не выходя к жилью, Ирис набрела на охотничий домик. Принюхалась — нежилой, запах человеческий почти выветрился. Самое оно для временного логова, чтобы осмотреться, подумать. Вечно зверем не побегаешь, денег так не добудешь, во Властену не опадёшь. Но столица — это потом, сейчас нужно Аглаю куда-то пристроить.
Эх, жаль, первенец её далеко! Он, конечно, ещё не оборотень, но позаботиться бы сумел. Не он — так те, с кем его оставила. Вынуждена была оставить, чтобы выжить. Хорошие люди, редкие люди, которые не травили их, которым они со спутником доверяли. Поэтому и отдала: верила.
Редко, очень редко люди с волкодлаками вместе уживаются, да те и не обычные были: потомки отступников — тех, кого Конклав проклял. Они сами для закона нечисть. А та семья — так на осьмушку и взаправду. Была там одна история, хоть балладу сочиняй. Любовь, породнившая противников.
Где б таких найти? Хоть к троллям иди: они без предубеждений. Не тронешь их — не тронут тебя.
Огонь теплом разбежался по телу. Скучала-таки по нему, да и Аглая ручонки тянет… Хорошо ей будет, крепко спаться. Да и она отоспится, только окрестности обежит. А если кто подкрадётся — услышит.
Нашла в ларе немного крупы, а в углу — котелок — вот и каша готова. Воду сделала из снега: в тени не растаял.
Под утро оборотница проснулась, разбуженная неясным предчувствием. Осторожно приоткрыла дверь, огляделась и зверем ступила на подмороженную землю.
Нос учуял чужого, заставил сердце сжаться.
Ирис пошла на запах, стараясь держаться под прикрытием деревьев. Где надо — стелилась, где надо — бежала. Наконец увидела его — человек с собакой, капканы проверяет. Охотник, значит.
Пёс, не видя, уловил опасность, попятился к ногам хозяина, поджал хвост. Тот не заметил, занятый своей добычей — очередным ушастым зайчишкой. Только когда собака заскулила, цыкнул на неё.
Оборотница задумалась. Отпускать нельзя, убивать нельзя, иначе затравят. Но ведь лес не пустой, найдётся, кому ей помочь, ежели хорошо попросить.
И она, осторожно развернувшись, затрусила искать лешего.
Леший оказался мужиком сговорчивым, вошёл в положении, пообещал поводить охотника кругами, направить стопы в чащу и задержать, чтобы Ирис спокойно могла уйти. Оборотница догадывалась, что к своим человек может и не выйти. Ну, а не её дело, лешему решать.
Задерживаться в домике не стала, быстро поела, Аглаю тоже не обидела и мышью миновала опасный участок, то и дело прислушиваться.
Через денёк лес оборвался на берегу реки.
Чуть поодаль темнели домики деревеньки.
Ирис задумалась: рискнуть или нет? Если бы не ребёнок, то из леса до весны не вылезла, благо с такой шубой можно и на снегу спать, только Аглая не выживет, она же не волчонок, обернётся в первый раз нескоро.
Но как к людям без одежды выйдешь? Та, что у Роша забрала, давно закопала, потому как только помеха и во время обращения порвётся. Значит, украсть одежду нужно. Было б лето — объяснила бы наготу шуткой мальчишек: купалась, а они стащили. Но сейчас-то время студёное, ворота зимы.
И она решилась. Подловит кого-то, отберёт одежду и выйдет в люди в подобающем виде. Разумеется, не здесь, но нос подсказывал, что впереди много жилья. А её жертва… Ирис уладит эту проблему. Наверное, не стоило бояться в случае с охотником, но там был пёс, он бы сбежал, привёл других охотников, помог бы взять след…
Быть может, той женщине повезёт, всё решит случай.
Дождавшись вечерних сумерек, Ирис подобралась к реке в образе зверя, залегла в кустах, оставив Аглаю на виду. Она не боялась, что ребёнок замёрзнет, ибо всё просчитала: скоро мимо должны были пройти люди. Судя по голосам — женщины. Наверное, будут полоскать бельё в студёной воде, дуя на красные пальцы. Девочка будет плакать, её заметят, подойдут…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
