Но Атен по-прежнему стоял, не в силах шевельнуться, не спуская пристального взгляда немигающих, слезящихся глаз с огня, не замечая ничего вокруг, надеясь, что костер подарит ему новое видение. Он молил богов о снисхождении к его чувствам, о еще одном миге чуда… Но образ, навечно запечатлевшийся в памяти, покинул породившую его огненную стихию чтобы перейти в иные, воздушные сферы, обрести в них, со временем, плоть и кровь.
— Торговец, — вывел его из оцепенения тихий голос Шамаша.
Вздрогнув, караванщик обернулся. Маг стоял рядом, не спуская с собеседника спокойного взгляда черных, глубоких глаз, ожидая, когда тот, отрешившись от раздумий, вновь вернется к действительности.
— Ты быстро вернулся, — проговорил хозяин каравана, чтобы затем вновь надолго замолчать. Ему пришлось заставить себя глубоко вздохнуть и, вместе с потоком холодного воздуха, вобрать в себя дух реального мира.
Атену нужно было время, чтобы справиться с охватившими его мыслями и чувствами. И виной тому были не только светлые образы, посетившие его по воле бога огня.
С одной стороны, он ощутил некоторое разочарование — мысль о том, что Шамаш — бог, вызывала в его душе такие сладкие переживания, от которых было обидно отказываться. Но, с другой, хозяин каравана был несказанно рад, что маг вернулся, что он не покинул караван.
— Я говорил, что не задержусь. Вы могли не ждать меня.
— У остановки была и другая причина, — вздохнув, тот качнул головой, стремясь поскорее отрешиться от мыслей и фантазий, заслонявших за собой настоящее. — Мы не так часто, как это может показаться из легенд, встречаемся со священными волками госпожи Айи. Людям нужно время, чтобы прийти в себя. Не говоря уже о путешествии по магическому мосту…
Шамаш лишь кивнул в ответ, не спеша поведать о том, что с ним произошло. И, как Атену ни хотелось поскорее узнать, зачем и куда уводили мага золотые волки, он не решился спросить, решив, что если Хранитель сочтет это нужным, то расскажет обо всем сам. Если ж он промолчит, что ж, значит, на это есть причины, обусловленные волей богов, которая превыше всех людских желаний.
— У малышки завтра день рождения, — маг заговорил совсем о другом.
— Да, — кивнул Атен. — Ты помнишь, а я, — горько усмехнувшись, он качнул головой, — за всеми последними событиями забыл… Ну ничего… Шамаш, у нас есть в запасе достаточно времени. Новый город не так далеко. Тем более, раз уж шатер установлен… В общем, мы решили устроить детишкам праздник. Они стосковались по настоящему веселью… Однако если ты считаешь, что это плохое место и мы не должны здесь останавливаться…
— Нет. Я просто не хотел, чтобы вы теряли время из-за меня. Могу ли я сделать девочке подарок?
— Ты спрашиваешь у меня разрешение? — удивленный караванщик не смог сдержать смешок. — Прости, Шамаш, но, у нас каждый взрослый человек свободен дарить все, что ему захочется. Лишь дети спрашивают согласия у родителей.
— Я понимаю. Но прежде чем подарить этот подарок, я должен быть уверен, что ты разрешишь малышке принять его, а не заставишь вернуть назад, — приблизившись к караванщику, маг отогнул ворот полушубка и только теперь Атен увидел, что тот держит за пазухой двух маленьких золотых волчат.
Пригревшись на груди мага, зверята дремали, чуть слышно свистя, поскуливая во сне. Их шерстка, чуть светлее и короче, чем у взрослых волков, топорщилась мягким пухом на множестве складочек, покрывавших крохотные тельца малышей. Черные носики-бусинки вытянулись вверх, тоненькие крючочки- коготки белых, словно одетых в рукавички, лапок, зацепились за толстый вязанный свитер.
— О-о-х! — сорвалось с губ караванщика. Он не смог удержаться и осторожно указательным пальцем, коснулся головки одного из волчат, который тотчас, шевельнувшись, открыл томные рыжие глазки и, устремив их на человека, стал с интересом рассматривать его, не испытывая, однако, и тени страха перед большим двуногим зверем. — Какой смелый!
— Возьми, — придерживая второго волчонка левой рукой, Шамаш правой бережно, чтобы не повредить хрупкие лапки малыша, отцепил у первого коготки, прежде чем протянуть его караванщику. Тот, испытывая сильнейшее волнение, преодолевая суеверный страх и благоговейный трепет перед священным зверем, осторожно принял маленький горячий комочек, легко поместившийся на ладони.
Волчонок какое-то время молча смотрел на караванщика, затем, шевельнувшись, потерся мордочкой о палец человека, замер, словно ожидая от того ответной ласки. И Атен, неосознанно, не понимая до конца, что делает, стал чуть касаясь удивительно мягкой шерстки, почесывать крохе лоб.
— Их мать умерла, — Атен не сразу понял, что Шамаш говорит о волках, когда в голосе мага была грусть, сравнимая с печалью по погибшему близкому человеку. Но, с другой стороны ведь это были священные животные великой богини. — На охоте ее серьезно ранил рогами олень. Она так и не сумела оправиться. Не знаю, может быть, я смог бы ее спасти, если бы пришел раньше. А так… — он качнул головой, погладил оставшегося у него щенка. — Эти детеныши, — спустя какое-то время продолжал он, — еще слишком малы. Они не выдержат путь взрослых. И одним им не выжить…
— Волки хотели, чтобы ты взял малышей к себе? — караванщик был не в силах отвести взгляд от удивительного зверька. Он и сам не знал, почему ему вдруг пришла в голову столь необычная мысль, однако, Атену просто не находил никакого другого объяснения всему случившемуся.
— Да. Я не мог отказать… Торговец, это удивительные создания.
— Воистину, — улыбка тронула губы Атена. — Священные звери госпожи Айи, — "Она безгранично доверяет ему, — подумал он, — раз передала на попечение малышей. И благоволит к каравану. Может быть, мои предположения относительно того, кто такой Шамаш, и не столь уж невероятны…" — нет, он не позволил себе на этот раз довести мысль до уже знакомого конца. Вместо этого он сказал: — Для нас великая честь разделить с ними дорогу…
— Я хотел оставить мальчика у себя, — он осторожно дунул на прижавшегося к его груди волчонка, который, проснувшись, потянулся и, таращась спросонья, посмотрел на колдуна доверчивым взглядом умных золотых глаз, — а девочку, — Шамаш кивнул на щенка, задремавшего на ладони караванщика, — передать твоей дочери. Если, конечно, ты согласишься.
— Мати давно донимала меня просьбами купить в городе какого-нибудь зверька — котенка или хомячка. Я уже был готов поддаться на ее уговоры…
— Выходит, малышка будет рада такому подарку, — колдун кивнул, и, все же, его глаза продолжали внимательно смотреть на хозяина каравана — он понимал, что тот не сказал всего и ожидал, когда караванщик, наконец, выскажет свои сомнения.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
