подыграю.
После горячего душа поднимаюсь наверх, посмотреть, как продвигаются дела с ремонтом. Одна комната закончена полностью. Остались мягкая мебель и разная дизайнерская мелочь в виде фоторамок и семейства диванных подушек, которые должны доставить из Италии.
Другая комната, определенная мною под возможную детскую, еще в процессе ремонта.
Осматривая результаты проделанной работы, испытываю внутренний трепет. Мне до зуда под кожей хочется увидеть Машину реакцию. Она не сможет устоять.
Позже, уже лежа в гостиной на диване, вдруг вспоминаю, что тендер уже послезавтра, а завтра делаем ставки.
Бля, из головы вылетело.
Уже послезавтра станет известно, кто кого. Амелия с Емельяновым — меня, или я их. Но в любом случае Майер пойдет под суд. Заявление на нее уже в полиции. По совокупности навороченных дел, ей светит до 12 лет колонии. Вот она удивится.
Ну и Емельянов в стороне не окажется. Посадить, не посажу, конечно, но проблемы серьезные обеспечу. Это дело принципа.
Проснувшись утром, первым делом лезу в телефон, чтобы проверить, не написала ли мне жена.
Пусто.
Подозреваю, она сама немного в шоке. Растерялась, получив мое согласие.
А как ты думала, Машенька?.. Я ни единого шанса не упущу, милая, на все твои условия соглашусь, и ты сама не заметишь, как вернешься ко мне.
Чувствуя прилив сил, принимаю душ и еду в офис. В кабинете уже ждет Жека. Выглядит так, будто спать вовсе не ложился. Здесь же Спешилов с прослушкой телефона Майер.
Сука настолько осмелела, что общается с человеком Емельянова по служебному каналу. Вообще за имбецила меня держит?!
— Слила? — спрашиваю сразу.
— А ты сомневался? Сразу же! — хмыкает Жека, — крыса!
— Ты мне сделал распечатки ее переводов? — уточняю у Спешилова.
— Да, — кивает он, двигая лежащую на столе папку в мою сторону, — вчера на один из ее счетов упала круглая сумма.
— Задаток у Емельянова взяла?
— Скорее всего, — усмехается Бронников, — в течение часа узнаем точно, откуда они пришли.
— Давай, жду…
Ну вот и все, Амелия, мышеловка захлопнулась, прищемив твой белый хвостик.
Глава 51
Руслан.
Ко времени подачи ставок, в моем кабинете собираются мой зам, наш юрист, Майер и я.
Амелия сегодня при параде. Белой блузке, алой узкой юбке до колена и с такого же цвета помадой на губах. Лучезарно улыбаясь, изо всех сил старается скрыть волнение. Получается неплохо, но недостаточно хорошо, чтобы это было незаметно постороннему взгляду.
Усевшись за стол перед монитором, кладет руки на стол. Пальцы с ярко-красным маникюром мелко дрожат.
Под контролем юриста заполняем заявку, а когда приходит время указать нашу цену, я протягиваю ей тонкую папку.
— Ну, с Богом! — проговаривает тихо Жека, глядя на меня с затаенной ухмылкой.
Амелия, в свою очередь, недоуменно смотрит на меня.
— Что это?
— Наши ставки.
— Зачем? — качает отрицательно головой, — у меня же все есть.
— Это новые ставки, Амелия.
— Что?..
В кабинете наступает звенящая тишина. Жека, приподнявшись на стуле, смотрит на нас двоих. Я же с удовлетворением наблюдаю, как меняется ее лицо.
Протянув руку, она принимает от меня папку и сразу открывает ее.
Стремительно бледнеющая кожа делает ее глаза неживыми. Уставившись в цифры, она, кажется, даже не дышит.
— Почему?.. Зачем ты понизил их?
— Не только понизил, но и сократил сроки выполнения заказа. А что тебя смущает?
Бросив быстрый взгляд на Бронникова, она все понимает, но пытается играть.
— Зачем, Руслан? Мы не потянем! — сипит еле слышно, — давай подадим прежние!
— Вноси, — указываю подбородком на монитор.
— Нет, — яростно мотает головой, — я не буду этого делать. Это самоубийство для нас! Нам не хватит мощностей.
— Не твоя забота, Амелия. Вноси! — давлю голосом.
— Сам подавай, — отталкивая стул, резко поднимается и идет на выход.
— Женя…
— Я все сделаю, — отзывается он тут же, занимая место Майер.
Выхожу в приемную и иду в ее кабинет. Дергаю дверь, но она не поддается. Заперлась, сука…
Навалившись всем телом, с первого раза выламываю замок. Амелия, стоя у окна, истерично тычет пальцами в телефон. Емельянову звонит.
— Телефон дай.
— Не подходи ко мне! — вскрикивает, шарахаясь в сторону.
В два шага оказавшись около нее, выдираю его из одеревеневших пальцев и прячу в свой карман.
— Отдай! — визжит, бросаясь на меня с кулаками.
Отбив нападки, толкаю ее на диван. Пытается подняться, чтобы снова броситься на меня, но я останавливаю ее взглядом.
Всхлипнув, Амелия начинает реветь.
— Как я ненавижу тебя, Лебедев! Если бы ты только знал, как я тебя ненавижу!
— Я знаю.
— Ты урод конченный! Ты использовал меня! Трахал, пока нужны были мои связи, а как только я все для тебя сделала, меня за борт, да?!
— Не драматизируй, Амелия, я платил тебе охеренные бабки.
— При чем тут бабки?! — срывается на ультразвук, — у тебя одни бабки на уме!
Сложив руки на груди, подпираю бедрами стол.
— Я для тебя все сделала! А ты тварь неблагодарная!..
— Что я?..
— Ты так со мной обошелся!.. — поднимает ко мне зареванное лицо, — за что ты так со мной? Я же любила тебя…
— Так любила, что в течение почти полугода обворовывала?
В темных глазах тенью проносится страх. Тут же прекратив истерику, она настороженно смотрит на меня.
— Ты о чем?
— Ты поняла, Амелия.
— Нет! — восклицает, очевидно, надеясь, что я блефую, — не поняла.
— Ты наворовалась на 12 лет тюрьмы.
Замолкает, видимо, только теперь полностью осознавая весь масштаб катастрофы. Порывается подняться с дивана, но вдруг обессиленно падает назад.
— Так любила, что гоняла мои деньги через незаконные схемы. Ты, дура, хоть понимаешь, что тебе за это светит?
Истерично мотая головой, Майер злобно смеется.
— Не мне светит, Русланчик! Тебе!.. Денежки-то твои!
— Только поэтому тебе сойдет это с рук…
— У меня на тебя столько припасено, что мы сядем вместе, милый… — перебивает, ехидно ухмыляясь.
— Давай попробуй, — смеюсь я, — интересно будет посмотреть, как ты будешь закапывать меня, отбиваясь одновременно и от Меркулова, и от Емельянова.
— Сука! — подорвавшись с места, снова кидается на меня и снова улетает обратно на диван.
— Ты много, кому успела нагадить, Амелия. Пришло время отвечать.
— Я ничего вам не должна! Вы все использовали меня! Вы заслужили это!
— Чем? — спрашиваю ее, потому что мне действительно интересно, — ты начала мутить у меня, сразу, как только пришла.
— А что в этом такого?! Отец учил меня пользоваться всеми возможностями, которые мне дает жизнь! Ты бы на моем месте так же делал.
— Не суди людей по себе. Собирай свое барахло, — указываю кивком головы на ее стол, — и чтобы духу твоего здесь не было.
Она
