шее, оставляют влажный след.
Мне нравится. Правда, нравится. Это непривычно, но приятно. Поцелую легкие, как касания крыльев бабочки, руки, подбирающиеся к моим ягодицам горячие и требовательные.
— Сереж… — я тороплюсь, мне хочется более решительных действий с его стороны, поэтому, заведя руки за спину, я сама расстегиваю и снимаю лифчик.
— Ооо… бл*дь… иди сюда, Мэри, — тянет меня к широкому креслу без подлокотников и, усевшись на него, усаживает лицом к себе.
Мы целуемся, трогаем друг друга, касаемся всюду, куда могут достать руки. Я отключаю мозг.
Я всеми силами пытаюсь его отключить. Привстаю на коленях и подставляю грудь губам Сережи.
Он бормочет что-то невнятное, накидывается на соски, втягивает в рот, катая их кончиком языка. В низу живота теплеет, мне становится жарко.
— Трахну же, Мэри…
— Трахни, — стону, вжимаясь промежностью в его пах.
Он грязно ругается, продолжая терзать мои соски, отодвигает полоску стрингов и прикасается пальцами к моей плоти. Вздрогнув, сильно зажмуриваюсь. Не помогает, перед мысленным взором бешеный взгляд бывшего мужа.
И мне рыдать от отчаяния хочется. Он не имеет права так на меня смотреть. Он бессилен сейчас меня остановить.
— Трахни меня, Сереж…
Просовываю руку между нашими телами и яростно дергаю пряжку ремня.
— Маш, ты не хочешь, — проникает в сознание тихий голос Сережи.
— Хочу!
Я недостаточно влажная, но я хочу!
— Маша…
— Трахни меня!
Я вижу, что его трясет от желания. Вздыбленный, скрытый бельем его член подрагивает от нетерпения.
Глава 49
Он целует меня. Закрывает рот глубоким поцелуем и принимается ласкать пальцами. Сначала едва касаясь, водит подушечками пальцев вверх-вниз, гладит внутреннюю поверхность бедер. А затем начинает массировать клитор.
— Расслабься…
Шумно выдыхаю ему в рот и киваю. Поцелуи меняют свою тональность, становятся неторопливыми, но при этом более интимными. Его язык двигается в такт пальцам.
Прокатившаяся вдоль позвоночника горячая волна оседает в животе приятной тяжестью. Я становлюсь мокрой.
— Маша… Мэри… хочу твой оргазм…
Боже… я задыхаюсь от эмоций, не тех, которых бы мне хотелось, но откровенно стону, когда Сережа вводит в меня два пальца. Нежно растягивает, гладит стеночки, выныривая, мягко массирует клитор.
— Да… — шепчу протяжно и почему-то начинаю плакать, — пожалуйста…
Он усиливает давление на чувствительный бугорок, прикусывает сосок, и в этот момент я кончаю.
Кончаю и реву в голос. Содрогаюсь от физического удовольствия, а внутри умираю от стыда.
Сережа возвращает ластовицу трусиков на место и крепко — крепко прижимает меня к себе.
— Тшш…
У меня даже ответить не получается, грудь раздирает от рыданий.
Я не знаю, сколько продолжается моя истерика, Сережа качает меня на руках, как ребенка, успокаивающе шепчет на ухо и заботливо стирает слезы с щек.
Наконец, я начинаю успокаиваться. Громко всхлипывая, держусь за его шею.
— П-прости меня…
— За что?
Я чувствую себя ужасно, мне стыдно и неловко, но вместе с тем я испытываю облегчение.
— Спасибо, Сережа, — проговариваю чуть слышно.
— За оргазм? — смеется он, — обращайся.
Вспыхнув, прячу лицо в основании его шеи.
— Спасибо, — повторяю упрямо.
Он прекрасно понимает, о чем я.
— У меня все еще стоит, Мэри… — продолжает посмеиваться, — и если ты передумаешь…
— Прости…
— Ты была великолепна…
— Прекрати, Сережа, я мечтаю провалиться под землю.
Неловко слезаю с его колен и сразу начинаю одеваться. Волков, стараясь меня больше не смущать, помогает застегнуть лифчик и подает платье.
У него все еще эрекция, но он больше не пытается ко мне прикоснуться. Вынимает из шкафа и надевает футболку. Пока я вожусь с молнией, меняет брюки на домашние трико.
— Может, останешься? — вдруг спрашивает он.
— Сереж… прости…
— Я не об этом, ты можешь спать в гостевой спальне.
— Спасибо, но нет, — качаю головой, — вызови мне, пожалуйста, такси.
— Гена отвезет.
— Спасибо.
Потом Сережа показывает, где у него ванная. Тщательно умыв лицо, привожу волосы в порядок. От содеянного все еще трясет, мне стыдно смотреть в глаза самой себе.
— Маш! Кофе?.. — кричит он из кухни, когда выхожу из ванной.
— Нет, спасибо! — отзываюсь хрипло и возвращаюсь в комнату, где бросила на полу свою обувь.
Поднимаю сапоги и, выпрямившись, вдруг натыкаюсь взглядом на стоящий на комоде семейный портрет.
Свадебная фотография Сергея и Вики.
Боже…
Она была здесь, пока я сидела почти голая на коленях ее мужа.
Услышав тихие шаги за спиной, резко оборачиваюсь. Сережа сразу все понимает.
— Не накручивай, это ничего не значит.
— Если бы я могла сгореть от стыда, от меня осталась бы уже кучка пепла, — проговариваю убито.
— Иди сюда, — с этими словами он притягивает меня к себе и снова крепко обнимает, — я бы не остановился, Мэри, правда… ты не готова.
— Прости… я слетела с катушек.
— Понимаю, но завтра тебе было бы еще хуже.
— Я знаю…
— Ты же все еще любишь его.
Эти простые слова вызывают внутреннее отторжение. Это не любовь, это болезнь. Я все еще больна им.
— Он не перестает предавать меня, — шепчу в его футболку.
— Майер могла соврать.
— Она разговаривала с ним при мне.
— Ты слышала его голос?
— Сереж… — усмехаюсь невесело, — ты что, взялся Лебедева выгораживать?
— Нет. Просто хочу, чтобы ты включила логику.
Возможно, он прав. Иначе, зачем она пошла за мной в туалет? Сделать комплимент моим ораторским навыкам?
Черт. Я дура конченная.
— Все равно ему не верю, — заявляю упрямо.
Слышу тихий смешок и нежное касание его ладони к моим волосам.
— Давно вы общаетесь?
— Не очень… он пишет каждый день, а я ему не отвечаю…
— Ясно.
— Сереж, у тебя ведь тоже еще не отболело? — указываю взглядом на свадебный портрет.
Они оба на нем такие красивые и счастливые, что мне искренне жаль обоих. Я не знакома с Викой лично и даже ни разу не встречалась с ней, но мне кажется, незримо она всегда с нами. Как и Лебедев, черт бы его побрал!
— Я не знаю, Маш… все сложно… — ерошит волосы на затылке, — не получается все концы обрубить.
— Понимаю…
— И вместе нельзя и порознь тоже.
Улыбнувшись своим мыслям, выбираюсь из Сережиных объятий и обвожу комнату взглядом. Не хочется оставить здесь что-нибудь от себя. Зря я приехала.
— Друзья? — спрашиваю, когда мы выходим в прихожую.
— Друзья, — дает мне пять, и я ударяю по его ладони.
— Уверена, что не хочешь остаться?
— Уверена.
Домой меня везет Гена, водитель Сережи. Устроившись в теплом салоне, я включаю телефон, отключенный еще в бизнес — центре, сразу после разговора с Лебедевым.
На него тут же начинают сыпаться уведомления о сообщениях и пропущенных звонках. Отключаю звук и, прикрыв глаза, настраиваюсь на нашу
