2:41–52 Отрок Иисус посещает Иерусалимский храм на Пасху
Двенадцатилетний возраст был нормальным для наставления мальчика с целью приобщения его к религиозной общине иудеев, а для этого следовало совершить путешествие в Иерусалим. По закону Моисееву иудеи были обязаны проводить три ежегодных празднества в Иерусалиме, но строго соблюдалось это только на Пасху. Люди целыми семьями отправлялись в Иерусалим, от шестидесяти до ста тысяч приезжих размещались в городе, население которого в обычное время не превышало двадцати пяти тысяч человек. В целях безопасности и ради общения паломники путешествовали не по одиночке, а довольно большими группами, поэтому неудивительно, что Мария и Иосиф не сразу заметили отсутствие Иисуса в течение целого дня обратного пути. Еще день они возвращались в Иерусалим и, наконец, нашли Его в храме, который представлял собой систему дворов и строений, использовавшихся не только для принесения жертв, но и для научения слову Божьему, и для религиозных обсуждений (ср.: Деян. 5:25). Разумные ответы Иисуса учителям указывали на Его мудрость, которую Он выказал позже. Эта история не означает, что Иисус пытался наставлять старейшин, но они были впечатлены Его необычайными способностями.
Ответ Иисуса родителям был таков: «Или вы не знали, что Мне должно быть в том, что принадлежит Отцу Моему?» Из этого видно, что уже с ранних лет Иисус отдавал Себе отчет о том, насколько близкие отношения связывают Его с Богом как Его Отцом, что превосходит обычное религиозное сознание правоверного иудея (ср.: 10:21,22). Эти отношения Иисус ставил на первое место в Своей жизни, хотя продолжал оставаться в послушании у Своих родителей. Но этот случай показал им, что характер и роль их Сына превосходят их понимание. Его удивительное взросление продолжалось, пока Он не вырос из мальчика в юношу, а затем стал молодым человеком (подобно Самуилу, 1 Цар. 2:26, или Иоанну, Лк. 1:80).
3:1 — 4:13 Иоанн Креститель и Иисус Христос
3:1—20 Проповедь Иоанна Крестителя (см.: Мф. 3:1–12; Мк. 1:1–8)
Лука был одним из первых христианских проповедников и потому доподлинно знал, как зарождалась проповедь Евангелия и какое значение для этого имело служение Иоанна Крестителя (Деян. 10:37). Свидетельство Иоанна о Христе знаменовало конец старого века и начало нового — века свершений (ср.: 16:16). Это величайшее событие Лука рассматривает в контексте мировой истории, тщательно указывает даты, приводит краткое описание политической ситуации того времени. Тиверий (Тиберий) был римским императором в период с 14 по 37 г., а пятнадцатым годом его правления, таким образом, был либо 27–28, либо 28–29 г. н. э. (Сложность более точного подсчета обусловлена тем, что во времена Римской империи существовали различные календари.) Пилат был правителем Иудеи в 26—36 гг. н. э. Специальным предписанием цезаря (императра Тиберия) ему был дан официальный титул «префекта» (скорее, чем «прокуратора»). Перечислены правители («четвертовластники») остальных частей бывшего царства Ирода, включая Авилинею, находившуюся на северо–восточной окраине. Хотя по закону мог быть только один первосвященник, Лука упоминает сразу двух: Каиафу, который был первосвященником в 18—37 гг. и его тестя Анну (был первосвященником в 6–15 гг. и не утратил своего влияния после того, как уступил место Каиафе).
Иоанн Креститель стал последним дохристианским пророком и одновременно воплощением ветхозаветных пророчеств. Поэтому о нем говорится так, как обычно в Писании говорили о пророках (ср.: ст. 1,2 с Иер. 1:1,2). С его появлением исполнилось пророчество, произнесенное в Ис. 40:3–5, а его особой задачей было ввести в обычай новый религиозный обряд водного крещения в знак прощения грехов.
Проповедь Иоанна Предтечи можно условно подразделить на три небольших отрывка. В первом из них (7—9) Иоанн предупреждает людей, что формальное крещение не имеет никакой силы, если оно не сопровождается твердым намерением покаяться и прекратить грешить впредь. Даже для иудеев покаяние было совершенно необходимым, поскольку их происхождение от Авраама не гарантировало избавления от Суда и не означало безгрешности. Они были не лучше, чем порождения ехиднины, злобные и деструктивные по своей природе. Неужели они считали, что возможно спастись от Суда Божьего одним лишь крещением (то есть без покаяния)? На самом деле уже приготовлена секира, чтобы срубить всякое дерево, не приносящее доброго плода, — но еще можно спастись, покаявшись, прежде чем станет слишком поздно.
Второй отрывок (10—14) необычен для Луки и целиком посвящен индивидуальным рекомендациям. Народ здесь, по–видимому, означает бедняков или незнатных людей, которых Иоанн призывал быть щедрыми друг к другу (творить так называемые «дела любви»). Мытари (сборщики налогов) и воины должны проявлять милосердие и справедливость. Иоанн не возглашал идею радикальной социальной перестройки, но настаивал на соблюдении моральных принципов, которые могли бы привести к преобразованию общества скорее изнутри, нежели путем насильственной революции.
Третий отрывок (15–17; ср.: Ин. 1:19–34) поднимает жизненно важную тему. Многие люди и при жизни Иоанна Крестителя, и после его смерти задавались вопросом: не Мессия ли он? Но что бы ни думали последователи Иоанна, он хорошо знал свое место. Сильнейший должен прийти после него. Это не похоже на Самого Бога и, скорее всего, Иоанн намекал на Мессию. Иоанн мог лишь очистить людей, крестя их водой, но Идущий следом будет очищать людские сердца огнем. Это могло символизировать последний Суд (ср.: ст. 17) или Святого Духа (Деян. 1:5). В таком случае, Иоанн мог подразумевать, что пришествие Мессии станет для всех людей и Судом, и очищением, и благодатью. Мессия произведет строгий отбор среди народа, подобно сборщику урожая, который собирает зерно и уничтожает солому. Таким образом, покаяние было совершенно необходимо для всех, кто желал спастись!
Проповедь Иоанна Лука называет благовествованием (18). Она была тесно связана с пришествием в мир Иисуса Христа, Который был Сильнейшим. Но прежде чем речь заходит напрямую о Христе, заканчивается история Иоанна Крестителя, который был арестован за свои проповеди (ср.: Мк. 6:17—29). И здесь — отчетливый намек на то, что это произойдет и с Иисусом Христом.
Примечания. 8 Упоминание о камнях и сыновьях может быть игрой слов, построенной на особенностях арамейского языка. 11 Это может относиться к людям, которые надевали две одежды для того, чтобы согреться во время путешествия или ночью на открытом воздухе. Или же Иоанн просто обращался к тем, у кого есть две одежды.
3:21,22 Крещение Иисуса (см.: Мф. 3:13–17; Мк. 1:9–11; ср.: Ин. 1:32,33)
Лука упоминает о крещении Иисуса как о событии, уже случившемся ранее. Евангелист хочет заострить внимание читателей на том, что Иисус молился во время крещения, а сразу после этого получил Божественное откровение. Лука отмечает два момента.
Во–первых, на Него сошел Святой Дух, чтобы поддерживать в Нем силы для исполнения Его подвига в качестве Пророка (ср.: Ис. 61:1, цит. в Лк. 4:18), Мессии (см.: Ис. 11:1–5) и Раба Божьего (см.: Ис. 42:1).
Во–вторых, голос с неба возвестил о том, что Он — Сын Божий (ср.: Быт. 22:2 и Пс. 2:7). Это один из важнейших моментов, показывающий благословение Иисуса силой и властью исполнить то, что Ему предстояло. Немедленный результат этого описан в Лк. 4:1.
3:23–38 Родословие Иисуса (см.: Мф. 1:1–17)
Перед нами отрывок, который в современной книге был бы несомненно помещен в примечаниях. Лука приводит родословие Иисуса Христа, чтобы подтвердить Его законную принадлежность к роду Давидову (ср.: 1:27,32,69) по линии Иосифа, Его приемного отца, а также для того, чтобы вновь подчеркнуть принадлежность Мессии к роду человеческому. Лука не ставит своей целью показать, что Иисус был Сыном Божиим, потому что Он был потомком Адама, ведь это верно в отношении всех потомков Адама. То, что Лука прослеживает происхождение Иисуса Христа по линии Иосифа, не ставит под сомнение факт непорочного зачатия (см.: примечания к 2:27).
Родословие Христа в Евангелии от Луки отличается от родословия Его в Евангелии от Матфея. Оно приведено в обратном порядке и идет дальше Авраама — к Адаму. Таким образом, родословие Иисуса рассматривается в более универсальном плане, нежели у Матфея. Но, кроме того, в нем содержится совсем другой и более длинный список имен между Давидом и Иисусом, и только два из них {Зоровавель и Салафииль) присутствуют в обоих вариантах. Оба евангелиста прослеживают родословие Иисуса от Его названного отца Иосифа Обручника (был, как думали, сын Иосифов; 23). Существует мнение, что Лука хотел написать родословие Иисуса Христа по материнской линии, а не по отцовской, но это маловероятно. Есть и другая теория: евангелист Матфей упоминает всех потомков Давида по царской линии (то есть каждого, кто мог быть наследником трона в любом из промежутков указанного времени), Лука приводит именно ту линию, к которой принадлежал Иосиф. Однако даже в этом случае остаются проблемы, и при отсутствии более полной информации попытки объяснения и согласования версий Луки и Матфея неразрешимы.
