Габриэль молчит. Слышно, как дождь стучит по крыше дома.
– Он не лжет, – вдруг вмешивается Дэвид.
Габриэль думает, что ослышался.
– Ты мне веришь?
Дэвид слабо кивает.
– Телефон. Я вспомнил, что тебе прислали телефон в конверте. Там еще на пакете надпись такая была, кривым почерком: «Габриэлю Науманну от Лиз Андерс».
Сарков смотрит на стену за спиной Дэвида, глаза у него бегают, словно на стене нарисована шахматная доска и он сосредоточенно продумывает дальнейшие ходы в партии.
– Когда это произошло? – тихо спрашивает он.
– В день рождения Лиз, второго сентября.
– Черт… – бормочет Сарков. – Черт!
– Скажи мне, как его зовут, Юрий. Ты обязан мне сказать, – давит на него Габриэль.
Сарков поджимает губы – через тонкую полоску рта теперь не проникнет даже воздух, не то что имя. Он медленно пятится.
– Юрий! Скажи мне, как его зовут! Кто этот тип?
Сарков переводит дуло с Дэвида на Габриэля и обратно, отступая к двери комнаты. Еще мгновение – и слышится, как защелкнулся замок.
Глава 43
Вассен, Швейцария, 26 сентября 21: 46
Лиз вцепилась в руль автомобиля. «Я контролирую ситуацию. Наконец-то я контролирую ситуацию». Педаль газа кажется холодной под ее босой ступней. Мотор со страшной скоростью несет универсал – БМВ модели «3-туринг» – по улице. На таксометре светятся цифры – 21: 46.
«Виктор фон Браунсфельд». Услышав это имя, Лиз испугалась так, что мурашки побежали по спине. Дом, в котором ее продержали в заточении несколько недель, принадлежал Виктору фон Браунсфельду! Но при чем тут Виктор? Имеет ли он вообще какое-то отношение к случившемуся? Может быть, все это лишь совпадение и Виктор ни о чем даже не подозревает?
Лиз смотрит сквозь лобовое стекло на пятна света от фар на дороге. Разделительная полоса трассирующим снарядом несется в ночи, мелькают валуны на обочине, серые призраки в слабых лучах света. Виктор фон Браунсфельд… Лиз в точности помнит день, когда получила разрешение на съемку документального фильма. Ей позволили провести три дня с одним из самых богатых и влиятельных людей страны! Лиз вспоминает его виллу, дорогую мебель, бесценные картины на стенах…
За окном вдалеке виднеются дома – она приблизилась к въезду в Вассен. Впереди крутой поворот. Лиз резко нажимает на тормоза, чтобы повернуть. У нее болит низ живота – ремень безопасности давит на живот.
В центре города она сворачивает налево, на дорогу к горному перевалу Зустен, дорогу, ведущую прочь из Вассена. Свет фар озаряет обочину, слева мелькает какой-то проем между деревьями. Лиз тормозит и дает задний ход. Метров через семьдесят она возвращается к проему – оказывается, там тянется ухабистая проселочная дорога. Туда-то она и сворачивает и вскоре въезжает в темный лес. Сердце бьется все чаще.
Не выключая мотора, она останавливается, включает свет внутри универсала и прогревает машину. «Главное – не выключать свет», – думает она. Свет фар выхватывает из темноты леса кусты впереди. В этой тьме может скрываться все, что угодно. Лиз пытается сосредоточиться на мерном урчании мотора, но тщетно. Ее охватывает страх, ледяной хваткой впивается в горло. Ей чудится, что этот автомобиль – крошечная клетка на дне океана и воды ночи вот-вот выдавят стекла. Ей хочется вырваться из тесного пространства, но Лиз понимает, что нельзя выходить наружу, нельзя очутиться одной в темноте.
«Сделай что-нибудь. Неважно что!» – думает она. Она смотрит на бардачок машины – внутри лежит пачка мятной жвачки, ворох квитанций, пара швейцарских франков и… ее пальцы сжимаются на чем-то тяжелом и прохладном.
Дрожащей рукой Лиз достает из бардачка серебристый пистолет и недоуменно осматривает его. На красновато-коричневой рукояти виднеется надпись – «зиг зауэр», рукоять чуть скошена. Лиз не сразу удается достать обойму. В ней нет патронов! Пистолет не заряжен.
Лиз разочарована, но в то же время чувствует облегчение. Невзирая на отсутствие патронов, тяжелый «зиг зауэр» дарит ей уверенность.
Она смотрит на мятную жвачку. Ей хочется запихнуть все содержимое пачки в рот, но она понимает, что от этого еще сильнее захочется есть. Глубоко вздохнув, Лиз думает, что же делать дальше. На украденной машине ей далеко не уехать, тем более в этом гротескном наряде. В черном платье, под которым нет даже нижнего белья, Лиз чувствует себя беспомощной и ранимой. Трусики и лифчик вдруг представляются ей чем-то вроде рыцарского облачения.
Приняв решение, она дает задний ход, в свете фар выезжает снова на дорогу и направляется в Вассен, в центр городка. Спустя пять минут Лиз находит искомое: небольшой бутик на безлюдной боковой улочке.
Она паркует БМВ прямо напротив входа в магазинчик.
От эмоционального напряжения пульс учащается, но Лиз открывает дверцу машины и выходит. Она чувствует себя парашютистом, совершившим первый прыжок. Холодный воздух обжигает кожу.
Что теперь?
Лиз открывает крышку багажника, и ее сердце замирает. В багажнике универсала лежит ящик с инструментами. Хотя Лиз и не разбирается в таких штуках, стамеска и эбонитовый молоток на первый взгляд кажутся подходящими инструментами для того, чтобы взломать дверь.
Вставив стамеску между замком и дверной коробкой, Лиз чувствует, как ее бросает в пот. Безлюдная улица холодно дышит ей в затылок, и кажется, что в любой момент тут может появиться Вал.
Первый удар молотком глухим эхом разносится по округе. Лиз быстро бьет еще два раза, вгоняя стамеску в дерево. Она осторожно откладывает молоток, всем весом наваливается на стамеску и пытается вскрыть дверь. Древесина вокруг замка поддается – слышится хруст, как от ломающейся сухой ветки. Лиз испуганно замирает, задерживает дыхание, но ничего не происходит. Она бесшумно открывает дверь. Войдя в лавку, Лиз цепляется черным платьем за зазубрины на дверном косяке, и тонкая ткань модного наряда с треском рвется.
Беззвучно ругнувшись, Лиз высвобождает подол от щепок.
В бутике она, не тратя время зря, хватает темную одежду – белье, футболки, свитеры, джинсы, носки, все целыми стопками, – несколько коробок обуви. Она не хочет задерживаться, проверяя, подходит ли ей размер, и швыряет все это на заднее сиденье БМВ. Затем Лиз снимает с плечиков темно-коричневую куртку с нашивкой на плече, изображающей швейцарский флаг, и шапочку. Ее взгляд останавливается на телефоне на прилавке.
Поспешно отложив одежду, Лиз набирает номер Габриэля, но включается автоответчик. От разочарования у Лиз на глаза наворачиваются слезы.
– Привет, это Лиз. Ты где, бога ради?! Я пережила… – Она всхлипывает. – Я пережила какой-то чертов кошмар. Я… меня похитили… но мне удалось сбежать. Пожалуйста, позвони мне… Ох, черт, мой мобильный… У меня нет телефона. Так что включи телефон и установи звонок как можно громче. Я должна до тебя дозвониться! Пожалуйста! Я еще перезвоню.
Она еще пробует дозвониться Габриэлю на квартиру и к себе домой, но никто не берет трубку. Глубоко вздохнув, Лиз пытается отогнать чувство безграничного одиночества.
Она как раз собирается возвращаться в машину, когда замечает кассовый аппарат. На мгновение Лиз замирает как вкопанная, не решаясь пересечь и эту границу, хотя уже не раз переступала черту.
И вдруг ей кажется совершенно логичным, что лучше взять эти деньги и купить билет на поезд, чем ехать на украденном автомобиле в Берлин.
Лиз берет стамеску и взламывает кассовый аппарат. Обеими руками она складывает швейцарские франки в карманы новой куртки, выбегает за дверь и садится в БМВ. Она как раз заводит машину, когда улицу озаряет свет фар, яркий, мощный – пощечина из лучей.
«Вал! – мелькает мысль в ее голове. – Он нашел меня!» Лиз, оцепенев, сидит за рулем и смотрит на фары. Она не может оправиться от шока. Но потом замечает синюю мигалку на крыше автомобиля.
«Полиция! Это полицейские», – с облегчением думает она. И тут же вспоминает, что она сидит за рулем украденной машины напротив магазинчика, который только что обворовала. При мысли о том, что полицейские посадят ее под арест, в Вассене или Андерматте, неподалеку от Вала, в ней нарастает паника, неконтролируемая, точно тысяча ос в стеклянном шаре.
Дверь патрульной машины распахивается, и двое полицейских, о чем-то тихо переговариваясь, подходят к БМВ. Один указывает на номерной знак, второй смеется и мотает головой в сторону Лиз. Похоже, это коллеги тех двух из Андерматта.
Повинуясь инстинкту, Лиз сует руку в бардачок. Паника затуманивает рассудок, сейчас она может думать только о том, как бы побыстрее убраться отсюда. Холодный металл пистолета жжет горячую ладонь. Медленно, очень медленно она выходит из БМВ, опустив голову и пряча руку с оружием за дверцей. Только в последний момент она поднимает пистолет.
