Саша засмущался, хотел ответить, что она тоже, мол, ничего, но не очень кстати пригласил заходить в уголовный розыск. Катя искренне рассмеялась:
— Всенепременно. А вы заглядывайте ко мне в медпункт. А еще лучше приходите сюда. У меня намечается маленькое торжество. Ну, до этого дня, думаю, мы еще с вами увидимся.
Доро́гой Саша придумывал слова, целые фразы, которые мог бы, просто должен был сказать этой девушке, но, увы, они пришли слишком поздно… А потом Саша как-то и забыл про Катю Субботину. Теперь он каждый вечер с двумя своими сотрудниками отправлялся в снайперскую школу. Стрельбе учились в основном заводские комсомольцы. В красном уголке милиции по вечерам стали собираться ребята с синими повязками на рукаве, с надписью: «Бригадмил». Они расходились по улицам, отправлялись на дежурства в клуб и во Дворец культуры, и в городе почти прекратилось хулиганство.
Однажды на инструктаже бригадмильцев Дорохов увидел Катю Субботину. Девушка невозмутимо выслушала, куда и с кем ей идти на дежурство, и попросила Сашу помочь прикрепить к рукаву синюю повязку.
— Ну вот я и пришла. А вы ко мне не заглянули.
Саша покраснел. И чтобы перевести разговор, предложил:
— Идемте, Катя, я покажу вам уголовный розыск.
Девушка явно была разочарована предельной скромностью обстановки. Но вот фотография Байкала, которая лежала у Саши на столе под стеклом, ее явно заинтересовала. Пес сидел возле низкой пушистой елки, слегка склонив набок голову и высунув язык.
— Какой красавец! Это о нем писали в газете, что отыскал в тайге заблудившегося ребенка?
Саша утвердительно кивнул. Он не стал рассказывать, каких трудов стоило им с Простатиным заставить работать проводника и собаку.
— Акимов, зайди на минутку, — позвал Дорохов. — У нас были увеличенные снимки Байкала. Давай подарим Кате Субботиной на память об уголовном розыске. У нее хороший вкус. Она сразу заметила ум и обаяние… — Саша сделал паузу, — Байкала, конечно.
— Сейчас сообразим.
Акимов вернулся с фотографией величиной с тетрадный лист, наклеенной на плотный картон, Катя потребовала дарственную надпись, и Дорохов четко вывел: «Кате Субботиной от преданных Байкалу сотрудников уголовного розыска». Саша посмотрел на профиль девушки и строгую прямую линию лба и носа и неожиданно предложил:
— Хотите, мы и вас запечатлеем по всем правилам сигналитической съемки?
Девушка вопросительно изогнула брови. Дорохов объяснил, что в криминалистике принято называть сигналитическими снимками те, что делаются в определенном масштабе и ракурсе. Покопавшись у себя в столе, вытащил карточку. На одном снимке заросший и всклокоченный тип был запечатлен в фас — лицом к аппарату и боком — в профиль.
— Ну что же, — согласилась Катя, — вряд ли мой профиль хуже, чем у этого бродяги.
Отступать было поздно, и ее усадили на специальный стул, прикрепленный к полу перед допотопным фотоаппаратом. Акимов сделал снимки, попросил было подождать, пока проявит, но Катя решительно отказалась, сославшись на долг, который призывает ее охранять общественный порядок.
— Долг есть долг, — согласился Саша.
Вечером он сам принялся колдовать в фотолаборатории. Пока высыхали негативы, достал из стола книгу, полистал страницы, отыскал фотопортрет молодой женщины и долго в него всматривался. Потом специальным карандашом сначала смягчил на негативе твердую линию бровей, убрал с лица тени, затем отретушировал овал, сгладил острый Катин подбородок, чуть-чуть поднял углы твердого рта. Подобрав подходящую бумагу, стал печатать карточки. Полученными снимками Саша остался доволен.
В середине шестидневки Катя позвонила Дорохову и объявила, что в субботу вечером ждет его к себе в гости на дружескую вечеринку. Саша собирался куда тщательнее, чем на бюро горкома. В магазине долго выбирал конфеты. Когда подходил к дому Кати, еще издали услышал мажорные звуки патефона.
В крохотной прихожей его встретила шумная компания. Саша не сразу рассмотрел лица, но зато реплики были достаточно прозрачными: «Братцы, тише! Милиция! А вот и наш Пинкертон! Ура блюстителям порядка!»
Катя в светлом расклешенном платье, с длинными бусами «под жемчуга» выглядела как нельзя празднично.
— Ребята! Хочу представить моего нового знакомого и, надеюсь, поклонника, — торжественно объявила она и подхватила Сашу под руку.
В большой комнате в углу стоял стол, застланный белоснежной простыней, к нему были подставлены две койки под байковыми одеялами, несколько разнокалиберных стульев, на тумбочке примостился патефон.
На столе, кроме винегрета, колбасы и миски дымящейся картошки, стоял довольно солидный графин с разведенным спиртом. Принесенные Сашей две бутылки шампанского и коробка конфет выглядели как городские гости на сельском празднике.
— Смотрите, девочки, а ведь наш Пинкертон еще и джентльмен! — радостно воскликнула Катя.
Саша никак не мог понять, зачем его пригласили и что здесь за торжество, чувствовал себя неуютно, но держался невозмутимо.
Из соседней комнаты вышел очень крупный, плотный парень в серой рубашке с ярким галстуком, он довольно долго и дружелюбно рассматривал Сашу через очки, чуть отставляя их от глаз. «Почти как лорнет», — усмехнулся про себя Саша. Наконец парень протянул ему большую лапу с коротко стриженными ногтями.
— Местный эскулап Петр Примакин. Между прочим, хирург… А к тому же известен как жених хозяйки дома. Примечай.
— А мне аппендикс уже вырезали, — с серьезной миной ответил Саша.
— Жаль, — вздохнул парень. — А я уже с удовольствием представил его на своей ладони.
— Только без лишнего натурализма, — прекратила пикировку Катя. — Да вы, Александр, его не слушайте. Врачи, как известно, не стесняются в выражениях.
— Я пытаюсь отгадать, что мы празднуем? — обратился Дорохов к окружающим.
— И не пытайтесь, — ответила толстенькая, краснощекая девушка.
— День рождения?
— А вот и нет.
— Помолвка?
— Это все впереди, — вздохнул хирург.
— Именины?
— Отгадать, Саша, невозможно, — очень серьезно сказала Катя. — Мы с Петей уезжаем.
— Куда же? — удивился Саша.
— Далеко отсюда… Поближе к западным границам. Вы же знаете, в армии нужны врачи.
Все примолкли и посерьезнели. Однако никто не мог предположить, что врачи там потребуются совсем скоро, менее чем через год… Много, очень много врачей, и не только врачей…
А сейчас летели пробки от шампанского, все смеялись, выяснилось, что шампанское пробовали только в Новом году, а вот так, запросто, его не пили. Потребовали завести и пластинку под стать — «Брызги шампанского», а потом дочь Утесова Эдит пела про делового пожарного…
