– Сомневаюсь, что на растительной основе можно создать хотя бы простейшую электронно-вычислительную машину, – усмехнулся Газаров.
Прежде чем ответить, Леру задумчиво огладил пальцами подбородок.
– С одной стороны, людям-ящерам, может быть, и вовсе не нужны электронно-вычислительные машины. С другой стороны, я бы не стал исключать возможности того, что они могли использовать для этой цели растения, обладающие способностью аккумулировать природное электричество. В конце концов, они могли создать аналоги наших ЭВМ, пойдя совершенно иным, кажущимся нам абсолютно невероятным, путем.
– Например? – поинтересовался Газаров.
– Например, они могли бы выращивать их на грядках, как арбузы.
Все заулыбались.
– Конечно, это шутка, – махнул рукой Леру. – Но тем не менее центурион Плавт и его легионеры имели возможность убедиться в том, что люди-ящеры намного лучше нас сумели приспособиться к здешним условиям. И у них, в отличие от нас, есть реальная возможность не просто выжить, но и освоить этот мир. К примеру, мы до сих пор не смогли решить проблему, как обеспечить себя водой, когда наши запасы истощатся. А у людей-ящеров вообще нет такой проблемы, поскольку у них имеются растения, улавливающие влагу из воздуха или извлекающие ее из песка, который кажется абсолютно сухим. Наша станция со временем развалится, а растения людей-ящеров, если только они смогут успешно адаптироваться к местным климатическим условиям, будут постоянно воспроизводить себя. Итак, господа, подводя итог, я могу сказать, что люди-ящеры являются представителями высокоразвитой цивилизации.
– Но такой цивилизации никогда не существовало на Земле, – вернулась к первоначальной теме Стайн.
– Верно, не существовало, – согласился с ней Леру. – Но она вполне могла возникнуть, если бы не произошла глупейшая история с вымиранием динозавров, истинные причины которой, кстати, до сих пор неясны. Люди-ящеры являются далекими потомками динозавров. Конечно, не тех гигантских чудовищ, которые когда-то господствовали на Земле, а их гораздо более мелких, но зато и не в пример более проворных и сообразительных сородичей. Я думаю, что, если обратиться к нашим биологам, они без труда смогут подыскать среди известных им первобытных животных достойного кандидата на роль прародителя людей-ящеров, которые вытеснили с исторической арены самых первых приматов, в результате чего человек разумный никогда не появился на свет.
После того как Леру закончил изложение своей теории, в кабинете руководителя экспедиции какое-то время царило молчание. Не напряженное, а, скорее, сосредоточенное. То, что сообщил Нестор Леру, выходило за рамки привычных представлений, и требовалось время для того, чтобы как-то все это осмыслить и прийти к собственному умозаключению по данному вопросу.
– Это невозможно! – первым высказал свое мнение доктор Егоршин.
– Потому что невозможно никогда, – усмехнувшись, добавил Газаров.
– А мне кажется, что теория господина Леру верна, – сказал Кийск. – Иначе просто невозможно найти разумное объяснение тому, что происходит вокруг.
– Но в таком случае получается, что мы тоже исторический мусор? – как будто даже с обидой спросила Стайн.
– А почему бы и нет? – определение, предложенное Стайн, ничуть не смутило Леру. – Наши притязания на историческое господство основывались лишь на том, что у нас есть станция с запасами воды и питания и самое совершенное оружие, существующее в багровом мире. Однако, как выясняется, люди-ящеры обладают практически неограниченными запасами питания, а оружие легионеров вне стен станции оказывается куда эффективнее нашего.
– Это невозможно! – еще более убежденно повторил доктор Егоршин.
– Я не настаиваю на том, что моя теория является единственно верной, – как будто извиняясь за что-то, Леру приложил руку к груди. – Я готов пересмотреть ее, как только мне будут предоставлены новые факты. Те же, которыми я располагаю на данный момент, убеждают меня в том, что ситуация в багровом мире, если и не соответствует полностью той, что я обрисовал, то очень на нее похожа.
– Я бы сделал только одно уточнение, – заметил Кийск. – По-видимому, мы являемся тем самым фактором, который спровоцировал процесс разлома.
– Ты имеешь в виду работы в Лабиринте, которые мы проводили? – спросила Стайн.
– Именно, – утвердительно наклонил голову Кийск. – И единственная наша возможность покончить с тем, что сейчас происходит, – это отыскать вход в Лабиринт. Поэтому я предлагаю не откладывать на долгий срок новый рейд в пустыню.
– В первую очередь нужно наладить контакт с людьми-ящерами, – поддержал Кийска Леру. – Возможно, они располагают какой-то информацией, которая облегчит нам поиски.
Философ говорил вполне искренне, хотя у него, конечно же, имелась своя причина настаивать на продолжении поисков – ему не терпелось познакомиться с людьми-ящерами. Новая цивилизация, тем более столь непохожая на человеческую, – это в первую очередь новое мировоззрение, а следовательно, и совершенно иная философия.
– Вы забыли о крепости, – напомнил о себе Сервий Плавт.
– Как? – удивленно воззрилась на центуриона Стайн. – Была еще и крепость?
Глава 19
В пути
Что может противопоставить слабый человек воле всесильных богов? Разве что только свое упорство и неверие в то, что боги способны все решить за него.
Сервий Плавт даже не пытался понять происхождение той неведомой силы, что занесла их в край, в котором никогда прежде не доводилось бывать ни одному из подданных Священной Империи. И все же центурион не оставлял надежду отыскать дорогу домой. Как он полагал, для этого достаточно выйти к берегу моря. Там уж непременно отыщется мореход, знающий путь к берегам Римской Империи. У центуриона просто в голове не укладывалась мысль о том, что кто-то из мореходов, поднимающих парус, чтобы пересечь морские просторы, мог не знать о существовании величайшей Империи, покорившей полмира, раскинувшей свои пределы от моря и до моря и не прекращающей победоносного шествия вперед, к границам неизведанных земель, дабы одарить плодами цивилизации дикие варварские народы.
Однако беседа, которая не так давно состоялась у Сервия Плавта с тремя людьми-ящерами, не внушала оптимизма.
А дело было так.
Как-то раз при помощи своего ножа Плавт как мог изобразил на песке придуманную им самим карту несуществующего побережья. По одну сторону от неровной линии, обозначающей границу между сушей и водой, он наставил множество мелких точек, что должно было изображать песок пустыни, по другую же сторону он нарисовал несколько коротких волнистых линий, обозначающих воду.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
