Гибель Москвы в природных или рукотворных катаклизмах уже описывал Веллер в своей «Б.Вавилонской» (в «Эвакуаторе» конкурирующей фирме отводится весьма ехидный пассаж). Тема действительно беспроигрышная — москвичи с тихим сладким ужасом будут зачитываться описаниями рухнувшего Черемушкинского рынка и ямы на месте станции метро «Комсомольская»; провинциалы с тайным злорадством будут наблюдать за самоистреблением «зажравшейся» Москвы (как прекрасно показано в том же «Эвакуаторе»). Впрочем, это всего лишь фон для главных событий: возможно, войны и затеваются для того, чтобы потом петь о них печальные песни, говорит один из героев романа.
Симпатичная Катька служит арт-дизайнером в нелюбимом журнале «Офис». У нее завязывается роман с не менее симпатичным сослуживцем Игорем. И вдруг, когда все начинает рушиться, выясняется, что сослуживец Игорь на самом-то деле пришелец, посланный с Альфы Козерога на Землю, чтобы эвакуировать лучших представителей человечества. На его усмотрение. Он предлагает Катьке улететь с ним. На его замечательную планету, где все совершенно по-другому. Но его тарелка (вернее, «лейка») может вместить только семь человек. Катьке предстоит выбрать еще пятерых. У нее муж и дочь. У мужа мама.
Герои романа упоминают об апокрифическом сюжете схождения Богородицы в ад. Возвращаясь, она может увести за собой каждого пятого грешника. А вот кого и как выбрать?
Был в свое время такой омерзительный тест: кого первым будешь спасать из горящего дома? Ребенка? Старика? Или просто того, кто оказался ближе? А если в этом доме горит твоя собственная семья? Как ты будешь выбирать самого любимого, ради которого можно пожертвовать остальными? Катьке предстоит пройти этот тест на практике. Как она его проходит (кстати, вполне достойно), можно выяснить, уже дочитав роман до половины. Дело, как выясняется, не только в этом.
«Жестокое время — жестокие игры, — понимающе говорит Катька. — Но я не хочу играть в спасение пяти».
Тем не менее приходится. Эта игра ей навязана, поскольку другой уже нет. Они ведь действительно играют. Вместе придумывают смешной инопланетный язык и «живые деньги» в виде зверьков, которые в ходу на планете Игоря. Вместе сочиняют песни и обычаи. Так может, это и впрямь просто игра? Тем более, что Игорь вроде бы когда-то был «повернут» на толкинизме.
На Альфе Козерога они все-таки побывают во второй части романа, постепенно из антиутопии превращающейся в сатиру, затем в притчу. И чем бы ни было это путешествие, героиня выходит из него обновленной. Теперь она готова не пассивно подчиняться событиям, а бороться, двигаться против течения (в финале романе есть такая, весьма символично выписанная сцена). Быть может, в этом и только в этом заключалась миссия Эвакуатора?
В последнее время у нас появилось несколько вполне мейнстримовских и все же фантастических романов, сразу завоевавших внимание читателя. «Нет» Горалик и Кузнецова или «Священная книга оборотня» Пелевина. Единственное, в чем можно упрекнуть эти высокопрофессиональные вещи — это в расчетливом «акупунктурном» давлении на болевые точки общества или психики. Авторы, не понаслышке знакомые с технологией рекламы, отлично знают, как и каким образом можно тронуть сердце читателя, шокировать его, выжать слезу… И прекрасно представляют свою аудиторию.
В данном случае самое любопытное, по-моему, это аудитория романа «Эвакуатор», его, как теперь модно говорить, «таргет-группа».
Героям романа в момент описываемых событий еще нет тридцати. Но все их любимые словечки, приколы и цитаты (наподобие знаменитого «Ури, где у него кнопка?») относятся к культовому багажу если не шестидесятников, то, по крайней мере, семидесятников. И умилительное упоминание подруги главной героини, муж которой — байдарочник, беспрестанно цитирующий братьев Стругацких, и сладостно-ностальгическая сцена с чтением старых писем рассчитаны именно на тех, еще вполне советских людей. И обостренная проблема морального выбора, и социальная сатира, и стиль, и язык — все заточено не под тридцатилетних, но под их старших товарищей по несчастью. Рискну предположить, что большинство восторженных отзывов о романе будет исходить от людей старше сорока лет. Возможно, потому, что для нынешних тридцатилетних, предпочитающих братьям Стругацким Чарлза Буковски, эти игры все же недостаточно жестоки.
Мария ГАЛИНА
КОНКУРС
Спасения не ждите!
В февральском номере «Если» мы уже познакомили вас с сетевым фантастическим конкурсом «Рваная грелка», который проводится два раза в год. Напоминаем его условия: рассказы на конкурс подаются анонимно, голосуют только сами участники, произведение по заданной теме должно быть написано за трое суток. На этот раз тему предложил бессменный член Творческого совета «Если» Владимир Дмитриевич Михайлов, и по его просьбе журнал вновь участвует в «Грелке».
ТЕМА: Спасения ждать неоткуда. ЗАДАЧА: Найти выход из смертельной ситуации совместно с существом (созданием), обладающим нечеловеческой логикой. УСЛОВИЕ: Конечное решение должно быть синтезом обоих типов мышления.
Произведения для публикации были отобраны самым демократичным способом: писатель Владимир Михайлов и главный редактор Александр Шалганов прочли двадцать рассказов-лидеров и назвали по пять лучших, на их взгляд, материалов. По уговору, претендовать на публикацию могли лишь работы, оказавшиеся сразу в двух списках. Таковыми стали рассказы «Коммуналка» и «Прошлой весной в Канзасе», которые и предлагаются вниманию наших читателей.
О нынешнем этапе конкурса рассказывает его координатор Вадим Нестеров:
«Девятый сетевой конкурс фантастических рассказов «Рваная грелка» выдался сложным. Во всех смыслах.
Прежде всего, на конкурсе началась смена поколений участников. Авторы, которые блистали на первых «Грелках», то ли устали, то ли наигрались: конкурс недосчитался многих «звездных» имен. Из постоянных участников в этот раз не играли Сергей Лукьяненко, Юлий Буркин, Юрий Бурносов и многие другие. Если же учесть, что на конкурс было подано порядка 550 рассказов более чем четырехсот авторов, то талантливым работам грозила реальная опасность затеряться в море графоманских текстов. Сразу же возник вопрос: а вытянет ли «молодая поросль» конкурс, будут ли на выходе хорошие рассказы?
Не внушало оптимизма и то обстоятельство, что тема, задача и условие конкурса были крайне сложными. В качестве арбитра, задающего тему, был приглашен наш старейший фантаст Владимир Михайлов. И, на мой взгляд, блестяще доказал, что с воображением у него по-прежнему все в порядке. Его предложения, с одной стороны, отсекали все возможные «заготовки», с другой — даже опытному автору надо было изрядно напрячься, чтобы соблюсти условия.
Как всегда, результаты конкурса вызвали шумные споры, и лишь один итог не оспаривал, кажется, никто: количество хороших рассказов было даже больше, чем обычно. Что, естественно, не может не радовать: похоже, скоро в нашей фантастике появятся новые яркие авторы. Впрочем, благодаря редакции «Если» у читателей журнала есть возможность по двум рассказам из числа победителей оценить уровень конкурса».
Александр Башкиров, Дмитрий Хомак
Прошлой весной в Канзасе
1.
Чувак! — сказал Билли. — У меня потрясающая идея. Ну, не «чувак» — «dude». Билли был родом из Малибу. Он вырос на пляже. Он всегда и всем говорил «чувак». Если кто-то постоянно называет тебя чуваком, это страшно. Это очень заразно. Машинально отвечаешь тем же. Как-то раз Билли назвал «чуваком» учитель. Автоматически. В бакалейной лавке мистер Андерсон назвал чуваком мистера Торнтона. Это при том, что мистер Андерсон носил очки, а мистер Торнтон водил пикап!
И что бы вы думали? Мистер Торнтон сначала разбил мистеру Андерсону очки, а потом тоже назвал его чуваком!
«Какой я тебе чувак, чувак?!» Вот так-то.
Билли в Томорроу, штат Канзас (пятнадцать тысяч жителей), терпеть не могли.
— Чувак! — ответил я. — Я пытаюсь радио слушать.
— Даже не пытайся, чувак. Это KBZY. И диджей урод. Возьми лучше косячок.
— Не хочу косячок. Ну нету же других музыкальных станций! Одни спортивные и религиозные.
— Чертов Томорроу, — сказал Билли.
Ну, не «чертов»…
Билли отвечал Томорроу взаимностью.
— Так что у тебя за идея?
— Ты слышал об Эдварде Квине? Типа писателе?
— Билли, я ваши книжки с трудом читаю.
— Я понимаю, Майки, Толстоевский, все такое. Зато у этого Квина куча бабок. Знаешь, как он их тратит?
— И как же?
— Интересно. Как только Квин услышит какую-нибудь отвратительную радиостанцию, так тут же звонит, типа, своему менеджеру, покупает эту радиостанцию и заставляет ее играть… м-м… настоящий немецкий хэви-метал!
