телефон, закажу Женьке заедатель стресса, и побольше — со своего-то номера я сейчас звонить не могу никуда, чтоб не засветить его нигде, я ж вроде ещё в умерших числюсь.
Пока мы с Горошкиной перетряхивали меню ближайшего нормального ресторанчика с доставкой, поймал себя на лёгком сожалении. Походу, я тоже за эти пару дней почти свыкся с мыслью о грядущем отцовстве… Нахрен-нахрен, выбросить эту чушь из головы! Я вовсе не желаю привязывать себя к Горошкиной на всю оставшуюся жизнь, две недели и потом Мальдивы — мой лимит.
А если эти дурные мысли из головы не уберутся, всегда же можно повторить попытку, да?
Глава 58. Возвращение домой
ЕВГЕНИЯ
На следующий день, как Ян и обещал, мы поехали домой. В смысле, к нему домой, я-то к себе раньше суда над теми, из клуба, не вернусь. Спрашивала у Варламова, как дела с убийцами и его фирмой, но он отмазался общими фразами, типа всё под контролем, можно не переживать. Неубедительно отмазался, короче. Либо всё не так хорошо, как он утверждает, либо в деле замешаны такие люди, о которых лучше мне не знать. Подозреваю, что второе, поэтому благоразумно не расспрашиваю о подробностях. Хотя любопытно, чего уж.
Всю дорогу испытывала странное желание поприставать ко Льдине. Спишем на гормоны, в эти дни я всегда немного озабочена. Но вообще, он сидит такой весь серьёзный, уже успел переодеться в костюм, снова в ноутбуке ковыряется… Пальцами своими красивыми аристократическими по мышке щёлкает, губы сосредоточенно чуть поджал… Аррр, вот кому как, а для меня это зрелище — чистый секс. Мне всегда такие мужчины нравились. Умные, серьёзные, деловые… и в клятском костюме, чтоб уж наверняка по всем моим пунктикам попасть. Вот как можно быть таким шикарным, а? Хорошо, что Варламов весь в работе, и не видит, как я тут сижу и кипятком писаю на его образ. Со стыда бы померла, если б он меня запалил…
У дома Варламова нас уже поджидают журналисты. Сейчас будет самое сложное — нам надо выйти и изобразить влюбленную парочку. Типа мы только недавно с совместного отдыха, ни сном, ни духом ни про какие аварии, а в больнице вообще не я была. По официальной версии, которую мы собираемся скормить журналюгам, машину Варламова угнали, соответственно в аварии якобы погиб незадачливый угонщик, а девушка в больнице — случайная попутчица, её личность должна остаться тайной, но на крайняк Ян обещал нанять ту, кто эту попутчицу изобразит.
Неспешно подъезжаем к кованым воротам. Малость нервничаю, чувствую себя неловко. Меня ещё и упаковали в нечто дорогое, воздушное и безумно кокетливое, мне даже немного обидно, что Варламов никак не отреагировал, увидев меня в этом платье. Я думала, от него отбиваться придётся всю дорогу, а он как обычно с ноутом зажигает. Трудоголик-маньячелло. Между прочим, мне не помешало бы немного поддержки для нужного настроя. Ян предупредил, для поддержания легенды нам придётся минимум поцеловаться. А как с ним таким бесчувственным целоваться, когда меня от его замороженности на скандал потихоньку пробивает?
Машина тормозит. Выходим. Ян подаёт мне руку, властно вытаскивает из салона и притискивает меня к багажнику с такой страстью, как будто еле сдерживается, чтобы прям здесь не оприходовать, журналистам на радость. В нем погиб великий артист, факт! В душе мигом вырастает возмущение, но льдистый поганец так умопомрачительно целуется, что я вскоре забываю обо всём на свете. Льну всем телом, податливо отвечаю на каждое движение губ и языка, зарываюсь пальцами в блондинистые волосы. Балдею. Уже не напоказ, по-настоящему…
Щелканье камер за спиной отрезвляет. Ян отлепляется от меня, накидывается на журналистов, будто это не он сам позволил просочиться в прессу время своего возвращения домой.
Писательская братия разгоняется охраной, а я ненадолго забываю про Варламова, потому что ко мне, вырвавшись из рук одного из охранников, летит, виляя хвостом, как пропеллером, моё маленькое лохматое счастье по кличке Генри. Прыгает вокруг, радостно лает, такой счастливый, что хозяйка вернулась. Обожаю собак вот за такое неприкрытое выражение чувств, за их обожание, принятие тебя такой, какая есть, со всеми недостатками и тараканами в голове. Вдоволь натискавшись с песелем, захожу в дом. Следом в спину бурчит Варламов о том, что собаке я рада больше, чем его объятиям, не знала бы, что у нас всё несерьёзно, решила бы, что Льдина ревнует. К собаке, ага.
После больничной палаты, хоть и ВИП, выделенная мне комната показалась мне такой уютной, да почти родной. Генри в честь нашего возвращения в мир живых объявили амнистию и забрали от охранников, теперь он радостно возится на коврике рядом с кроватью. Пёс играет со смешно пищащей резиновой дохлой курицей, весело потявкивает и недоумевает, почему я не желаю присоединится к такому замечательному развлечению.
А я валяюсь звёздочкой на кровати, наслаждаюсь её удобством и думаю о том, что хочу пойти к Варламову и воплотить в жизнь парочку грязных фантазий. Подремать уже успела, и на бочок повернулась, и Генри за ухом почесала и курицу его покидала во все углы, душ сходила приняла — не отпускает, и всё тут. Валяюсь я, значит, после душа в одном полотенце и думаю — а чего это я булки мну, как старшеклассница нецелованная? Старпер меня целовал? — целовал. Секс у нас уже несколько раз был? — был. Отставку мне вроде не давали пока. Так что сейчас я приоденусь и пойду коварно соблазнять одного занятого бизнесмена, а то что это, всё он меня, непорядок! В наш век женщина тоже имеет право на инициативу! Классический секс нам сейчас недоступен, но ведь есть и альтернативные варианты, хе-хе.
Я сунулась в шкаф и решительно достала то самое гнусное платье с разрезами.
Глава 59. Соблазнительница
ЯН
Сижу, составляю на бумаге схемы по дальнейшей работе с финнами. Сначала, узнав о моей якобы гибели они хотели разорвать все договоренности, но узнав, что я жив-здоров, попросились обратно, ещё и знакомство с гендиром дружественной фирмы подкинули. Впечатлились моей удачей, решили, раз сумел саму смерть обхитрить, значит, я тот ещё везучий ублюдок, и со мной можно и нужно иметь дело. Остаётся только порадоваться их суеверности. Параллельно с этим размышляю, как лучше разобраться с Ковалёвым, тем самым конкурентом, который Дорофеева к себе сманил и покушение на меня устроил. Мстит, урод, за нескольких перехваченных крупных клиентов, за то, что я в целом удачнее. За то, что связи отца
