И потому он опешил, – как?! кто посмел нарушить его планы?! – когда в святилище началась суматоха. В бункер вошли два десятка полукровок и бросились на спящего мальчишку и его спутников. И если рыжеволосого самца и белобрысую самку они быстро обезвредили, то мальчишка неожиданно храбро и умело оказал сопротивление. Он отлично сражался – конечно, для такого слабого и невзрачного существа – и многих покалечил и лишил сознания. Мститель пару раз облизнулся, услышав хруст сломанных костей. Но все же перевес был за нападающими, их было слишком много, двое из них зашли мальчишке в тыл и накинули на него сеть, сбили его с ног и связали. Самый крупный из полукровок, похожий на большую кошку, отчего-то вставшую на задние лапы, уколол клейменого в бедро шипом, торчавшим из кончика полосатого хвоста.
«Теперь я понимаю, Фелис, зачем тебе и Хэби нужна была подмога. Ты не шутил, уверяя, что сам не справишься с молодым чистяком!» Голубокожий полукровка баюкал неестественно выгнутую руку.
«Мальчик особенный. Он – мой ученик. Я активировал ему базовый комплекс, ну а там уже сработали генетические способности и “птица”. Потенциал у него завидный. Не зря генерал столько усилий потратил на то, чтобы найти его». Из разбитого носа полосатого кота кровь капала на бетонный пол. Ноздри Мстителя затрепетали. «Кто бы знал, чего мне стоило провести парня через земли чистяков, а потом через границу».
«Нам, босс. Нам стоило». Рядом с полосатым полукровкой встали крылатый и еще один голубокожий, моложе того, которому мальчишка сломал руку.
Когтем Мститель прочертил борозду в бетоне, липком от серо-коричневой плесени.
Вмешаться?
Или не стоит?..
* * *
Клыки-кинжалы, костные пластины и свирепую жестокость в выпученных глазах дракона – вот что, открыв глаза, увидел Зил.
Да это ж скальник! Резко откатившись в сторону, Зил рухнул со скрипучего дивана, на котором почему-то только что лежал. Уже шлепнувшись на мертвый деревянный пол, он сообразил, что скальник сколько угодно может разевать пасть, все равно вреда уже никому не причинит – от него осталась одна лишь рогатая башка, да и ту надежно закрепили на стене комнаты, выход из которой перегораживала бронеплита двери.
Под головой скальника, потрескивая, пылали в камине березовые и дубовые чурки. Если б не камин, помещение было бы погружено во мрак, но и так большая его часть скрывалась в тени.
– Нравится чудище? Это я его… – донеслось до Зила от большого дубового стола неподалеку от камина. – Вот этими руками.
Зил вскочил с пола и завертел головой, пытаясь сообразить, как он здесь очутился и что вообще происходит.
«Эти руки» оказались по-старчески дрожащими лапами совсем уж седого и облезлого тайгера, рядом с которым Фелис, – а он как раз стоял рядом – казался юным молодчиком с необсохшим на губах молоком. Пучки длинных вибрисс над неожиданно живыми глазами беспорядочно топорщились, все попытки пригладить их трясущимися лапами ни к чему не приводили. В комнате было изрядно натоплено, Зил вон мгновенно взопрел, но тайгер, сидевший в кресле за дубовым столом, кутался в толстое одеяло, под каким не замерзнешь и на ветру в самый лютый мороз.
Облезлый тайгер по-свойски подмигнул лешему:
– Я рядом, брат.
– Мы вместе, – Зил едва сумел расцепить зубы, так противно ему было отвечать ублюдку на традиционное приветствие чистокровных. Ладно уж Фелис, Хэби и Шершень, к ним он привык, но кто-то другой, да еще с такой мерзкой рожей… бр-рр!
Однако же проявлять искренность чувств и буйство характера было не к месту (где он находится, кстати?) и не ко времени (сколько пролежал без чувств?). Зил научился сдерживаться ради пользы дела. К тому же, хотелось бы сначала понять, во что он вляпался, а уж потом размахивать кулаками перед мордами врагов. Или наоборот – жать руки друзьям. Присутствие Фелиса немного успокаивало, но второй тайгер откровенно раздражал. И куда-то подевались остальные союзники. Спросить, что ли, где они?.. Однако Зил решил пока что лишний раз не открывать рот.
Увы, у него это не получилось.
От камина тянуло жаром, удушливо пахло золой и дымом, но эти запахи не могли забить смрад старческой немочи, исходивший от того, кто скукожился в кресле. Вонь была такой сильной и такой невыносимой, что лешего – ну ничего с собой не смог поделать! – стошнило прямо на пол.
– Ты зачем его уколол?! – зарычал облезлый котяра и хватил кулаком по столу, оставив после удара заметную вмятину, уже вторую на столешнице, как заметил Зил, вытирая рот рукавом куртки. – Убить хотел?!
Вопросы хоть и касались Зила, но заданы были Фелису.
Тот не задержался с ответом – спокойным и чуть ироничным:
– Спасибо, мой генерал, я польщен. Но в моем возрасте, как и в твоем, яд в протоке шипа уже не тот, выдохся почти. Только усыпить чистяка и может.
Точно, был укол! Зил провел ладонью по правому бедру чуть выше колена – там образовалась болезненная припухлость.
Нахлынули обрывочные воспоминания: его в бункере сморил сон, потому что он очень устал после перелета, да и невыносимо было просто сидеть и ждать, а потом он внезапно проснулся от какого-то странного шума и сразу, не раздумывая, крикнув «Тревога!», кинулся в драку, потому что на него и друзей напали полукровки, и дрался он жестоко, понимая, что бой в заброшенном командном пункте может стать последним, что не только жизнь лешего Зила зависит от его победы, но и судьба мамы и сестры, рыжего увальня Траста и несносной, но отважной Лариссы… А потом его все-таки свалили, и над ним навис… Фелис! Там был Фелис! Это он командовал отрядом полукровок, пленивших Зила. А помогал подлому тайгеру Хэби, и Шершень, конечно, был с ними заодно. Зил сопротивлялся, но его спеленали сетью, а после того, как шип Фелиса проткнул кожу на ноге, наступило забытье.
И вот Зил здесь.
– Предатель, – сцедил он, глядя в глаза Фелису.
– Только сейчас от яда отошел? – Фелис не выдержал, отвернулся. – А я-то все думаю, чего ты такой спокойный?..
Для тех, кто не расслышал с первого раза, Зил не побрезговал повторить:
– Предатель!
Фелис отступил за кресло и, наклонившись к уху облезлого кота, принялся сбивчиво и недостаточно тихо шептать:
– Мой генерал, я же говорил… Надо было связать его, а лучше… Почему нет охраны? Зачем ты всех отпустил?!
– Молчи, Фелис! Во всем этом не было и нет необходимости. Молодой человек прекрасно понимает, что он – наш гость, ему здесь не угрожает опасность. Наоборот – все мы очень рады ему.
– Такой потенциал… в любой момент, учитывая взрывную реакцию… и способность к автономной активации…
Кулаки лешего сжались, суставы пальцев, побелев, хрустнули.
– Предатель? Отнюдь, – из темноты на освещенное пространство «вытек» престарелый рептилус, до этого момента скрывавший свое присутствие. Его некогда голубая кожа с течением времени поблекла, став почти что белой, благодаря чему рептилуса можно было принять за чистокровного. Длинные черные волосы он стянул в пучок серебристой проволокой, подчеркнув тем, что в его прядях нет седины. Правую руку его поддерживала перевязь.
– Фелис – не только лучший диверсант Минаполиса, но еще и заслуженный учитель, активировавший не одну сотню воинов. И он вовсе не предатель, – вертикальные зрачки рептилуса то и дело затягивало мигательными перепонками. Леший знал, что такое с жабами бывает от сильного волнения, это как если бы чистяк часто-часто моргал от страха. – Разве можно предать то, чему не служишь? Или того, кому не клялся в верности? Разве Фелис обещал быть вам другом до самого хорошего дня?
Учитель, активировавший?.. А? О чем это он? Хотелось уточнить, Зил почувствовал, что это важно, очень важно.
Но тут решил высказаться облезлый тайгер:
– И на кой ты это ляпнул, жаба?! Хороший день на кой помянул?! В такой светлый день, как сегодня?! Когда, наконец, мы воссоединились?!
Он с трудом оторвал седалище от кресла. Толстенное одеяло при этом сползло под стол. Котяра даже попытался – якобы в порыве чувств – опрокинуть кресло, но ему мягко, но настойчиво помешала лапа Фелиса, с искренним удивлением наблюдавшего за старшим товарищем.
Глядя как бы мимо лешего, рептилус проследовал к столу и, подняв одеяло, расположился с ним у камина так, чтобы каждый в помещении находился в его поле зрения. Пока он маневрировал, Фелис заботливо вернул полосатого старца в исходное положение.
Зил покачнулся.
Чувствовал он себя отвратительней некуда: ноги не держали, в животе бурлило, а в глазах двоилось. Что бы ни говорил Фелис о протухшем яде, его отрава была действенной. Так что кидаться с кулаками на предателя сил у лешего попросту не было. А значит, нужно было тянуть время, чтобы прийти в себя. Во что бы то ни стало – тянуть!..
