— Мисс Воган, правильно?
У Мэри подпрыгнуло сердце. Она кивнула.
— Проедьте вон туда, чуть дальше.
— Что-то… что-то не так? — спросила Мэри.
— Просто сделайте, как я сказала, — ответила она и взялась за телефон.
Мэри, ощутив, как резко вспотели ладони на рулевом колесе, медленно проехала к указанному месту.
— Как они узнали, что ты? — спросила Луиза.
Мэри покачала головой.
— По номеру машины?
— Может быть, нам надо удирать? — спросила Луиза.
— Меня зовут Мэри, а не Тельма. Но чёрт возьми, если…
Лысеющий таможенник с переваливающимся через ремень животом направлялся к ним от низкого длинного здания инспекции. Он жестом приказал Мэри въехать на одно из размеченных парковочных мест перед зданием. Раньше она останавливалась здесь лишь раз, чтобы воспользоваться туалетом, да и то по большой необходимости — туалет здесь был довольно грязным.
— Мисс Воган? Мисс Мэри Воган? — уточнил таможенник.
— Да?
— Мы вас ожидали. Нас попросили позвонить, когда вы появитесь.
Мэри моргнула.
— Когда я появлюсь? Здесь? — неуверенно переспросила она.
— Да — и это срочно. Пойдёмте!
Мэри вышла из машины, Луиза последовала за ней. Они прошли в здание таможни, и толстый таможенник завёл их в служебную зону. Он взял телефонную трубку, нажал кнопку селектора.
— Мисс Воган у нас, — сказал он и передал трубку Мэри.
— Мэри Воган, — сказала она в трубку.
— Мэри! — воскликнул голос с ямайским акцентом.
— Рубен! — Она оглянулась и увидела широкую улыбку Луизы. — Что стряслось?
— Боже, женщина, тебе нужен мобильник, — сказал Рубен. — Слушай, я знаю, что вы с Луизой собирались в Торонто, но думаю, что вам лучше поспешить сюда — в Садбери. И как можно быстрее.
— Почему?
— Ваш Джок Кригер прошёл на ту сторону.
Сердце Мэри опять подпрыгнуло.
— Что? Как он туда так быстро добрался?
— Должно быть, на самолёте прилетел, и вам следует сделать то же самое. От границы досюда шесть часов на машине. Но я организовал для вас «Никелированный огурчик», он ждёт вас в Сент-Кэтринс. — «Никелированным огурчиком» назывался частный самолёт компании «Инко», выкрашенный в зелёный цвет. — Про Джока я узнал совершенно случайно, — продолжал Рубен. — Увидел его имя в журнале посещений шахты, когда вписывал туда другого посетителя.
— Почему его никто не остановил? — спросила Мэри.
— На каком основании? Я спросил армейцев, которые охраняют портал; они сказали, что у него был американский диппаспорт, так что они отвели его прямиком на ту сторону. Так вот, я выслал карту на таможню по факсу, на ней отмечено, как добраться до аэродрома…
Глава 39
И мы в самом деле вступаем в новую эру. Кайнозойская эра — эра новой жизни — почти закончилась. Скоро начнётся новозойская эра — эра новейшей жизни…
— Срочная медицинская необходимость! — сказал Рубен Монтего. Его гладко выбритая голова поблёскивала в ярком свете ламп, освещавших огромное здание. — Без остановок на уровень 6800 футов.
— Будет сделано, док, — ответил оператор подъёмника.
Мэри знала, что клеть уже ожидет их здесь, на нулевом уровне — Рубен позвонил оператору из офиса. Мэри, Рубен и Луиза быстро вошли в клеть, и оператор, который оставался наверху, закрыл за ними тяжёлую дверь. Прозвучало пять сигналов зуммера — экстренный спуск без остановок, и подъёмник начал спуск по шахте, уходившей под землю на глубину впятеро большую, чем высота башен Всемирного торгового центра — какой она была, пока самцы Homo sapiens их не разрушили.
По пути сюда все трое захватили каски и шахтёрские плащи с полок перед входом в подъёмник. Пока клеть с лязгом и скрежетом опускалась, все трое пытались их надеть.
— У них на той стороне есть какая-нибудь полиция? — спросил Рубен низким голосом с густым ямайским акцентом.
— Практически никакой, — ответила Мэри, перекрикивая шум. И таким он должен остаться, подумалось ей: миром без преступлений и насилия.
— Так что надежда только на нас? — спросил Рубен.
— Боюсь, что так, — сказала Мэри.
— Может, возьмём с собой военных? — предложила Луиза.
— Мы до сих пор не знаем, кто за этим стоит, — сказала Мэри. — Джок мог работать в одиночку — а мог и по заданию нашего минобороны или Пентагона.
Луиза взглянула на Рубена, и Мэри увидела, как он привлекает её к себе. Если они испуганы хотя бы вполовину так, как Мэри, она не может винить их за желание быть ближе друг к другу. Мэри отодвинулась на другой край заляпанной грязью клети и сделала вид, будто следит за сменой уровней, так что Рубен с Луизой могли провести эти минуты в относительном уединении.
— Мой запас английских слов всё ещё оставляет желать лучшего, — произнёс голос Кристины в кохлеарных имплантах. — Что означает «жатэм»?
Мэри ничего такого не слышала, но микрофоны Кристины были более чувствительны. Она отвётила шёпотом, так, чтобы Рубен и Луиза не услышали:
— Это не английский, это французский: «je t’aime». Это значит «я тебя люблю». Луиза мне рассказывала, что Рубен всегда говорит это по-французски.
— Ах, — сказала Кристина. Клеть продолжала спускаться, пока, наконец, не задёргалась и не застыла. Рубен открыл дверь, за которой показался уходящий во тьму штрек.
* * *
— В котором часу он прошёл? — требовательно спросила Мэри, когда они, наконец, добрались до бывшей детекторной камеры Нейтринной обсерватории Садбери, посреди которой на платформе на высоте трёхэтажного дома над полом находился портал.
Охранявший портал канадский военный вскинул брови.
— Кто?
— Джок Кригер, — ответила Мэри. — Из «Синерджи Груп».
Военный — светловолосый и светлокожий — сверился с журналом.
— Джон Кевин Кригер прошёл около трёх часов назад.
— Это он, — сказала Мэри. — У него с собой что-нибудь было?
— Простите, доктор Воган, — сказал военный, — но я правда не уверен, что имею право разглашать…
Рубен выступил вперёд и предъявил ему своё удостоверение.
— Я доктор Монтего, штатный медик этой шахты, и у нас чрезвычайная медицинская ситуация. Кригер может быть носителем опасной инфекции.
— Я должен позвонить своему начальству, — сказал военный.
— Звоните, — сказал Рубен, — но прежде скажите, что у него с собой было.
Военный задумался, вспоминая.
— Маленький чемоданчик на колёсиках.
— Что-нибудь ещё?
— Да, металлический ящик размером с коробку из-под обуви.
Рубен взглянул на Мэри.
— Чёрт, — сказала она.
— Ящик прошёл деконтаминацию? — спросила Луиза.
— Конечно, — ответил военный несколько обиженно. — Ничто не попадёт на ту сторону без деконтаминации.
— Хорошо, — сказала Мэри. — Пойдёмте.
— Я могу увидеть ваши документы?
Мэри и Луиза сунули ему свои паспорта.
— Всё в порядке? — спросила Мэри? — Тогда пропустите нас.
— А его? — сказал военный, указывая на Рубена.
— Да я же вам только что удостоверение показал, — возмутился Рубен. — Паспорта с собой нет.
— Я не должен пропускать…
— Да чёрт возьми! — воскликнула Мэри. — Чрезвычайная ситуация — помните?
Военный кивнул.
— Хорошо, — сказал он, наконец. — Хорошо, проходите.
Мэри ринулась к деркеровой трубе и, не останавливаясь, нырнула в неё.
Синий огонь.
Покалывание статики.
Другой мир.
Мэри слышала позади топот двух пар ног, так что не стала оборачиваться, дабы убедиться, что они следуют за ней. Плотный неандертальский техник вскинул на неё удивлённый взгляд. По-видимому, никто ещё не преодолевал портал бегом.
Этого неандендертальца Мэри узнала сразу. Он её также явно узнал, но, к изумлению Мэри, бросился наперехват Рубену, который следовал за ней по пятам.
Внезапно Мэри поняла, что происходит: неандерталец подумал, что Луиза и Рубен гонятся за Мэри.
— Нет! — крикнула она. — Нет, они со мной! Пропустите их!
Поскольку она кричала, Кристине пришлось дождаться, пока она замолчит, прежде чем начать перевод, иначе Мэри заглушила бы звук её внешнего динамика, способного на значительную громкость, но, конечно, не такого громкого, как орущий во всё горло человек. Мэри услышала неандертальские слова, вылетающие из её левого предплечья:
— Рак! Та соопарб, рак! Дерпант хелк!
Где-то в середине этого сообщения неандертальский техник попытался затормозить, но поскользнулся на гладком гранитном полу и врезался в Рубена, опрокинув его. Луиза споткнулась об упавшего неандертальца и тоже упала, сделав почти полное сальто.
Мэри протянула руку и помогла Луизе встать. Рубен поднялся на ноги самостоятельно.
