— Нет, — сказала Луиза, наклоняясь вперёд. — Нет, Понтер, для тебя это слишком рискованно. Оставь это нам.
— Он не один. Арбитры смотрят передачу его компаньона; с ним Декант Дорст.
— Кто это? — спросила Мэри.
— Одна из выборных должностных лиц Салдака. Из поколения 141.
— Чёрт, — сказала Мэри. Мэри не сомневалась, что в обычных обстоятельствах любая неандерталка скрутит любого глексена в бараний рог, но 141-е означало, что женщине семьдесят восемь. — Мы не хотим, чтобы это кончилось захватом заложника. Её надо увести оттуда.
— Именно, — согласился Понтер.
— У Декант Дорст есть кохлеарные импланты? — спросила Мэри.
— Конечно, — ответил Понтер.
— Кристина, соедини меня с Декант Дорст.
— Выполнено.
Мэри заговорила тут же, чтобы не дать неандерталке среагировать на сигнал компаньона, раздающийся будто бы в центре её головы.
— Декант Дорст, ничего не говорите и не подавайте Джоку Кригеру вида, что с вами кто-то разговаривает. Просто кашляните один раз, если вы меня поняли.
Из внешнего динамика Кристины раздалось покашливание.
— Да, отлично. Меня зовут Мэри Воган, я глексенка. Джок находится под судебным надзором. Мы полагаем, что он сумел провести в Центр Салдака опасное вещество. Вы должны удалиться от него при первой возможности. Мы в данный момент направляемся к вам. Всё понятно?
Снова покашливание.
Мэри чувствовала себя ужасно; женщина же, должно быть, перепугана до смерти.
— Есть идеи? — спросила она Луизу и Рубена.
— Она может сказать Джоку, что ей нужно в туалет, — предложила Луиза.
— Блестяще! Понтер, где они находятся прямо сейчас? В помещении или на улице?
— Сейчас спрошу арбитра… Они снаружи, идут пешком по направлению к центральной площади.
— Вирус Джока предназначен для распространения воздушно-капельным путём, — сказала Мэри. — В том металлическом ящике у него наверняка что-то вроде аэрозольной бомбы. Вероятно он рассчитывает заложить её на центральной площади и привести в действие, когда Двое станут Одним.
— Если так, — сказал Понтер, — то он наверняка настроит её так, чтобы вирус был выпущен в последний день праздника, чтобы мужчины отправились по домам до того, как появятся первые признаки болезни. Так болезнь не только попадёт на Окраину, но и с иногородними мужчинами также в другие города.
— Точно, — сказала Мэри. — Декант, когда представится возможность, скажите Джоку, что вам нужно зайти в одно из общественных зданий, чтобы посетить уборную, но он должен остаться снаружи, поскольку он — мужчина. Хорошо? Мы скоро будем.
Снова покашливание, потом Мэри впервые услышала голос Декант; она явно нервничала.
— Учёный Кригер, — сказала она, — вы должны меня простить, но моё престарелое тело требует внимания… боюсь, мне срочно нужно облегчиться. Вот здесь есть туалет, которым я могу воспользоваться.
Голос Джока, отдалённый и глухой:
— Хорошо. Я только…
— Нет, вы должны подождать снаружи. Двое ещё не стали Одним, знаете ли. Пока ещё нет.
Джок сказал ещё что-то, но Мэри не расслышала. Примерно через двадцать секунд Декант произнесла:
— Всё в порядке, учёная Воган. Я в безопасности внутри здания.
— Отлично, — сказала Мэри. — Теперь, если…
Однако её прервал женский голос, раздавшийся из компаньонов всех четверых присутствующих в транспортном кубе и, предположительно, из всех компаньонов, подключенных в салдакскому архиву алиби:
— Это арбитр Макалро, — сказал голос. — Чрезвычайная ситуация. Немедленно покиньте Центр Салдака. Пешком, на автобусе, транспортным кубом — но сделайте это прямо сейчас. Не медлите. Очень скоро в воздухе появится смертельное инфекционное заболевание. Если вы увидите мужчину-глексена с серебряными волосами — избегайте его! Над ним осуществляется судебный надзор; сейчас он находится на на площади Конбор. Повторяю…
Внезапно водитель опустил машину на землю.
— Дальше я следовать не могу, — сказал он. — Вы слышали арбитра. Если вам нужно дальше, то придётся идти пешком.
— Да чтоб тебя… — сказала Мэри, но Кристина не стала этого переводить. — Далеко ещё?
Водитель показал.
— Площадь Конбор вон там. — Мэри разглядела в отдалении ряд низких строений, штабель транспортных кубов и открытое пространство.
Кипя от злости, Мэри потянула вверх похожую на морскую звезду рукоятку, отпирающую дверь, и вышла наружу. Луиза и Рубен последовали за ней. Как только они вышли, транспортный куб снова поднялся и улетел прочь.
Мэри побежала в направлении, указанном водителем. Джок был на открытом пространстве, покрытом хорошо утоптанным снегом. Мэри видела другие транспортные кубы, покидающие Центр и направляющиеся на Окраину. Она надеялась, что у арбитра достало соображения не передавать экстренное сообщение на пристяжной компаньон Джока. Мэри, Рубен и Луиза быстро сокращали расстояние. Остановившись метрах в двадцати, Мэри перевела дыхание и крикнула:
— Всё кончено, Джок!
На Джоке была надета типичная местная мамонтовая шуба; в руках он держал металлический ящик, который описывал военный на той стороне портала — вероятно, его аэрозольная бомба. Он повернулся с удивлённым видом.
— Мэри? Луиза? И… доктор Монтего, не так ли? Что вы здесь делаете?
— Мы знаем о «серфарисе», — сказала Мэри. — У вас ничего не выйдет.
К изумлению Мэри, Джок ухмыльнулся.
— Да, да, да. Трое храбрых канадцев спасают неандертальскую расу. — Он покачал головой. — Я всегда считал вас до смешного нелепыми с вашим глупым социализмом и мягкосердечностью. Но знаете, что в канадцах мне казалось особенно смешным? — Он запустил руку за пазуху и вытащил полуавтоматический пистолет. — Что вы не носите оружия. — Он направил пистолет на Мэри. — Моя дорогая, ну почему вы снова пытаетесь меня остановить?
Глава 40
Заря кайнозойской эры, знаменитая мел-третичная граница, когда вымерли динозавры, обозначена слоем глины, присутствующим на обоих версиях Земли. Начало новозойской эры в этой вселенной, нашей вселенной, вселенной Homo sapiens, будет обозначено отпечатками ног первого колониста на Марсе — первого представителя нашего вида, покинувшего свою земную колыбель навсегда…
Понтер и трое арбитров находились в самой большой просмотровой комнате павильона архива алиби, наблюдая за событиями с нескольких точке зрения. Арбитры установили судебный надзор над компаньонами не только Кригера, но и Мэри, Луизы, и Рубена. Четыре голосферы висели посреди комнаты, показывая ближайшие окрестности четырёх компаньонов.
Конечно, Понтер и трое арбитров рисковали. Хоть павильон архива и располагался на периферии Центра, он всё равно был слишком близко к эпицентру событий.
— Глексенка с тёмными волосами права, — сказала арбитр Макалро, коренастая женщина 142-го поколения. — Вы должны уйти, учёный Боддет. Мы все должны уйти.
— Вы трое уходите, — сказал Понтер, складывая руки на груди. — Я останусь.
И в этот момент Понтер увидел, как Джок достаёт пистолет. Его позвоночник словно закаменел; Понтер не сталкивался с огнестрельным оружием с тех пор, как его чуть не застрелили перед зданием штаб-квартиры Объединённых Наций. Он снова заново пережил момент, когда пуля врезалась в его тело, горячая и острая, и…
И он не мог допустить, чтобы то же самое произошло с Мэре.
— Какого рода оружие имеется здесь? — спросил Понтер.
Белая бровь Майкларо взлетела вверх.
— Здесь? В павильоне архива?
— Или по соседству, — сказал Понтер, — в здании Совета.
Неандерталка покачала головой.
— Никакого.
— А усыпляющее оружие принудителей?
— Его держат в их штаб-квартире на площади Доронал.
— Принудители его не носят с собой?
— Обычно нет, — ответил другой арбитр. — Серому Совету Салдака разрешено приобрести только шесть единиц; я думаю, что все они сейчас на складе.
— Что можно сделать, чтобы его остановить? — спросила Понтер, указывая на парящее в голосфере изображение Джока.
— Глексены ничего не смогут сделать, — сказала арбитр Макалро.
Понтер понимающе кивнул.
— Тогда я помогу им. Они далеко отсюда?
Второй арбитр сверился с дисплеем.
— 7200 саженей.
Понтер легко пробежит такое расстояние.
— Хак, у тебя есть их точное местоположение?
— Да, — ответил компаньон.
— Ладно, арбитры, — сказала Понтер, — уходите в безопасное место. И пожелайте мне удачи.
* * *
— Вы не можете просто застрелить нас, — сказала Мэри, стараясь, чтобы её голос не дрожал и не в силах отвести взгляд от пистолета. — Это будет записано в архиве алиби.
— О да, конечно, — сказал Джок. — Отличную систему они тут себе устроили — дистанционный чёрный ящик для каждого мужчины, женщины или ребёнка. Но отыскать наши архивные блоки не составит труда, и когда все неандертальцы будут мертвы, я войду в павильон и уничтожу их — меня некому будет остановить.
