и ослабляющие боль. Вдруг «тот самый момент» случится не там и не с тем? В смысле, не с Граймсом и не в лечебнице…
Любая магическая беременность таит в себе опасности. А уж если будущие родители обладают сильной искрой… Или, напротив, пусты, как осенний Звездносвод, но носят одаренное дитя… Словом, глаз да глаз за такими «особыми случаями».
– Позови Райса! – велела «хоботку», бестолково мотавшемуся над столом.
– У-у-у!
Ясно, да… Тут и изнаночный переводчик не нужен. Я бы тоже на месте твари изнанки не стала звать темного магистра. Райс спросонок не просто в разрыв закопает – вообще к праотцу отправит. Или к праматери.
– Где ваша аптечка? Эйвелин? – потрясла хрупкие плечи, но хозяйка имения окончательно утратила связь с реальностью и потеряла сознание.
Ее тонкая девичья кожа, и без неведомой хвори прозрачная, сейчас вообще просвечивала. Будто изнутри рвалось главное светило Звездносвода, разрывая обычную человеческую плоть.
Хоботок дернулся перед моим носом, указывая в сторону кухни.
– Уууу…
Ощущая, что ко мне тоже подбирается хворь (душевная, крепкая, с какой и профессиональный психиёлог не справится), я поднялась и побежала в указанном направлении. Морок последовал за мной, стелясь черным облачком над полом. Убедился, что я открыла верный шкаф и выудила из него крошечную шкатулку, украшенную красными агонитами, с россыпью маленьких сосудов внутри.
Уже не пытаясь скрывать магию (От кого? От морока с хоботком? Не смешите мой потерянный душевный покой!), я раскидала по полу несколько световых плетений и принялась с азартом рыться в аптечке. Открыла каждый флакон и придирчиво понюхала.
– И это все, что есть?
Бестолковый набор, ей Варху! Все больше от ожогов и бесконтрольных выплесков силы. Всего один укрепляющий тоник и восстановитель резерва.
Аптечку в доме Кольтов я набила зельями и мазями на все возможные случаи, какие только в голову пришли. И теперь Софи была счастливой обладательницей средства от укусов ядовитой сифы, когда-то водившейся на анжарских полях, но по заверениям природников давно вымершей. Лет сто назад. Что не помешало мне перестраховаться.
Но сир Рэдхэйвен, похоже, рассчитывал на божественный авось! До чего временами самонадеянны сильные маги…
– Ладно… Это. Это. И вот это, но надо усилить, – сосредоточенно покивала мороку, нервозно качавшемуся за спиной.
Испугаться я успею позже. Может, даже умру от ужаса. Но потом.
Подняла голову, поймала взволнованный взгляд золотых щелок в черной тени…
– Мне нужен черноягодник. Он растет у маяка. Надеюсь, что еще растет, если цапы все не склевали.
Интересно, эта жуткая жуть меня хоть немного понимает?
– Пару горстей… ну… вот так, – я сложила ладони лодочкой и покачала в воздухе.
Изготовлений мазей и зелий не входило в мои прямые обязанности ни в Тарлине, ни в Анжаре. Просто нравилось. Успокаивало и возвращало в жизнь иллюзию контроля. Скромное хобби, дозволявшее немножко творчества и экспериментов. Но Граймс мои мази хвалил, а с ним такое нечасто случается.
Морок исчез из господской кухни, а через какое-то мгновение появился в ней вновь. «Выплюнул» из жутковатого изменчивого тела горсть черных ягод. Даже не помял… Хотя – чем ему?
– Сп-пасибо, – просипела, все еще помня, как точно такие же твари тащили Райса по изнанке и пытали его черным ядом… Это трудно забыть. Трудно.
Я растолкла ягоды в кашицу и смешала с тоником. Эйвелин нужны были силы на борьбу… С чем-то, что рвалось изнутри. С ярким светом, который норовил сорвать оковы. Она была крепкой девушкой, я чувствовала в ней яркую искру, но магическая беременность изматывала и не таких.
– Уу! – нервно поторопил морок. Тут он был прав, конечно. В таких случаях и секунда на счету.
Я вернулась в библиотеку, порывисто плюхнулась на ковер. Получившуюся фиолетовую кашицу нанесла на побледневшие губы, виски и запястья Эйвелин. Втерла, впечатала пульсарами, разнося золотые всполохи по дрожащему телу.
– Вы должны держаться, мисс Ламберт. Слышите? – спокойно втолковывала ей в ухо, каждой клеточкой ощущая свое одиночество во всеми покинутом доме. Морок не считался. Он мне, возможно, мерещился. – Ваш малыш слишком ярко сияет, но ему не время, еще совсем не время. Дышите… вот так, так. Вдох… и еще… Ваш малыш непременно…
– Малышка, – поправили меня сзади. – Лита Рэдхэйвен. Как считаете, красиво?
– Д-да… вполне. Очаровательно.
Я не обернулась, продолжая впускать золотистые чары в запястья Эйвелин. Она должна продержаться до утра. А там, может, и сир Рэдхэйвен вернется на судне Ее Величества, и мы вместе доставим его жену в лечебницу.
– Мне тоже нравится, – согласился со мной бархатистый женский голос. – Только им не говорите: они еще не придумали имя.
Тут я выпустила руки Эйвелин и все-таки обернулась.
– Кто вы? – вскинула глаза на красивую женщину, вплывшую в библиотеку из сгустка черного тумана. Златовласую, в элегантном мерцающем платье до пола, с горящими золотом глазами. Странную.
– Будущая бабушка. Сирра Рэдхэйвен, – уведомила гостья. – Но вам, Алисса, можно звать меня Миэль. Мне передали ваши дары. Очень щедро.
«Сирра Рэдхэйвен». Значит, она тут хозяйка. А гостья – я. Выходит, все это время в доме на утесе еще кто-то был? Свекровь мисс Ламберт?
Одно я поняла точно: морок мне все же мерещится. Такая благородная сирра непременно завизжала бы новорожденной квахаркой, узрев в своей гостиной исчадие Тьмы. А раз не визжит, хотя хоботок колышется прямо перед ее аристократическим носом, значит… психиёлог мне уже не поможет.
Голова шла кругом. Мысль зацепилась за какую-то странность в словах дамы, но я едва соображала. Что за варховщина вокруг происходит?
По ковру, следуя за женщиной, вышагивала птица, подметая густой ворс длинным золотым хвостом… И из-под этого самого хвоста на пол сыпались крошечные джантарики. Мда… Что-то в адаптации «иномирянки Вики» пошло не так. И где-то по пути она спятила.
– Эти девочки… Роза и Лита… очень важны. Есть силы, которые не желают их рождения. Но вместе мы справимся, верно? – сирра, подобрав черный подол, украшенный по краю золотым шитьем, тоже присела на ковер. – Две жизни, две судьбы, две искорки в эрренской ночи. Они должны исправить ошибки и починить все, что сломано.
– Это пророчество? – я глядела на даму во все глаза.
После знакомства с загадочной Терезой Кольт я мало удивлялась предсказаниям. Старалась поскорее выкинуть из головы, чтобы жизнь вновь обрела порядок. Но они упрямо въедались в память.
– Что? Пророчество? Упаси… эмм… Даннтиэль! – лукаво рассмеялась женщина, разбирая темные волосы Эйвелин на отдельные пряди. – Так… робкая надежда.
Что ж, она загадывала сильно дальше меня. Мои робкие надежды касались утра, до которого нам всем еще надо дожить.
Сирра Рэдхэйвен успокаивающе поглаживала живот мисс Ламберт.
