Утром она собрала весь народ, взяла цветов, невыколосившихся злаков и прочее, пошла к храму якши, совершила омовение в ближайшей реке, и, когда пришла совершить моление, ее любовник по уговору, как одержимый бесом, охватил ее за шею руками. "Ах, что же это такое?" - вскричала она и пошла опять омываться. Люди схватили бесноватого за горло и удалили оттуда. Жена, омывшись, подошла к статуе якши, принесла в жертву цветы, благовония и прочее и сказала во всеуслышание:
"О досточтимый якша! Если ко мне когда-нибудь прикасался какой-либо мужчина, кроме моего мужа и этого бесноватого, то пусть не пройду я между твоих ног". С этими словами она на глазах всего народа прошла между ног якши. И якша стоял неподвижно, одобряя про себя такую сметливость. Все стали ее хвалить, говоря: "Вот верная жена". И она пошла домой.
Индийская, 88, 221
159. Слон и заяц
Жил-был слон. Он обрабатывал свое поле и кормился урожаем с него. Однажды на поле пришел заяц, собрал весь урожай и хотел его унести. Но слон поймал зайца и сказал ему:
- Ах, заяц, ах, разбойник, зачем ты уносишь мою еду?
- Причем тут еда? - ответил заяц. - Ты посмотри сначала на поле. Чье это поле?
- Это мое поле, - ответил слон.
- Ты лжешь, слон, - сказал заяц, - поле принадлежит мое. Это знают все. Даже богу это известно.
- Ладно, - сказал слон, - завтра это дело будет разбираться. Слон отправился собирать всех зверей: львов, гиен и диких свиней. А заяц ночью пошел к обезьяне и сказал ей:
- Завтра я буду судиться со слоном. Пойди заберись на высокое дерево. Ты будешь изображать бога. Как только я произнесу слово "бог", ты скажи: "Это правда, поле принадлежит зайцу.
Потом заяц пошел к термиту[cxxxi] и договорился с ним о том же.
Рано утром явился слон в сопровождении множества зверей.
- Полюбуйтесь-ка, - сказал он им, - вот этот заяц собирал урожай с моего поля.
- Это мое поле, - возразил заяц. - Бог знает это.
Едва он произнес эти слова, как обезьяна с дерева крикнула:
- Да, это правда!
Все посмотрели вверх на дерево, но никого там не увидели и сказали друг другу:
- Бог подтвердил, поле принадлежит зайцу. И термит сказал тихо:
- Да, это правда.
Тут звери сказали слону:
- Поле действительно принадлежит зайцу. А тебе, слону, нечего здесь делать. Уходи в лес.
С тех пор и до нынешнего дня слон терпеть не может зайца. А обезьяна и термит, напротив, очень с ним дружат[cxxxii].
Диго, 145, 23
III РАССКАЗЫ О ПРИГОВОРАХ
О НАКАЗАНИИ ВИНОВНЫХ И ПООЩРЕНИИ ПРАВЫХ
160. Визирь и осел
У одного старика был черный осел. Старик очень любил своего осла и хорошо его кормил. Еще бы! Ведь без осла на своих старых больных ногах куда он мог пойти? Только до ворот.
- Мой черный осел очень умный, умнее, чем визирь! - говорил старик. - И память у него прекрасная.
Люди на базаре улыбались, смеялись, а некоторые и хмурились.
- Ты поосторожней! - кто-то сказал старику. - Дойдут такие слова до ушей визиря - не сносить тебе головы!
- Но ведь это правда! - со смехом сказал старик, сел на осла и поехал сквозь толпу.
А слова его переходили от одного к другому, от другого к третьему и к вечеру дошли до ушей визиря. Он побежал к императору.
- О великий хуанди*! - сказал визирь. - Защитите мою честь! Меня оскорбил паршивый старикашка с базара. Он сравнивает меня со своим черным ослом и говорит даже, что осел умнее меня, что память у осла лучше!
Император сказал:
- Я сам буду его судить.
И послал пятьсот солдат, чтобы поймать этого старика и привезти во дворец. Солдаты долго его искали, но наконец нашли, посадили в кожаный мешок и привезли к императору.
Испуганный старик вошел в огромный зал. На золотом троне восседал сам хуанди. В его ногах лежал тигр. По бокам стояли телохранители с копьями. Дальше стояли воины и придворные.
- Подведите старика поближе, - сказал император. Старика подвели поближе.
- Отвечай, жалкий урод, ты говорил, что твой паршивый осел умнее, чем мой прославленный визирь? - спросил император.
- Да, мой дорогой хуанди, я это говорил, ибо это так и есть, - ответил старик.
- Значит, ты признаешь себя виноватым, признаешь, что это твои слова! Ну а почему ты так говоришь? Разве можно сравнить осла с визирем? Ведь мой визирь не просто человек, но ученый человек!
- Если вы разрешите мне говорить, высокочтимый хуанди, если вы согласитесь выслушать меня, я отвечу.
Все придворные с любопытством разглядывали старика, с удивлением слушали, как спокойно он разговаривает с императором.
- Говори! - сказал хуанди.
- Слушайте, - начал старик. - Ехал я однажды на осле в город. На дороге была яма, полная грязи. Я хотел ее объехать. Но осел упорствовал. Он не хотел поворачивать, чтобы обойти яму. И шагнул прямо в глубокую грязь. Но не сделал он и трех шагов, как споткнулся о камень и упал. Еле-еле мы выбрались из грязи. Переднюю ногу осел ушиб. Это бы еще ничего! Но и я захромал после падения! Тогда я как следует отлупил осла палкой и поехал дальше. В городе на базаре я купил что надо и двинулся назад. Подъехал к яме с грязью. Я нарочно направляв осла в эту яму. Но он не шел. Тогда я стал его бить. И все-таки он обошел яму и пошел по ровной, твердой дороге! Вы видите, какая у моего осла прекрасная память! Он не повторяет прежних ошибок.
- Так неужели ты думаешь, старик, что у моего визиря память хуже? спросил император.
Визирь зло глянул на старика, а потом посмотрел на императора и расплылся в улыбке. Все воины, все придворные напряженно ждали, что скажет старик. А он сказал:
- О высокочтимый хуанди, конечно, у визиря память хуже, да кроме того, у него не хватает ума. Вы однажды запретили ему брать деньги из казны без вашего разрешения, а он все-таки берет. Казначей доложил вам об этом, вы наказали визиря, а он вскоре забыл и приказание и наказание. И опять берет. Ума у него совсем мало. Нет бы ему подумать, почему другие придворные не берут золото из казны. Конечно, ему далеко до моею осла.
Воины и придворные заговорили, загалдели. Раздались выкрики:
- Старик прав!
Тогда визирь вскочил и побежал. Но воины с копьями его остановили.
Император решил, что старик - мудрец, и сделал его своим советником.
Дунганская, 45, 164
161. Бедняк и богатей
Жили-были бедняк со своей женой. Вот каким-то образом раздобыл бедняк десять туманов*. Дошли об этом слухи до богатея, и он решил, что бедняк не сумеет ими воспользоваться, поэтому надо его обмануть и забрать у него эти десять туманов.
Он пошел к бедняку домой, вызвал его на улицу и сказал:
- Отдай мне свои деньги. Бедняк отвечает ему:
- У тебя и так много денег.
- На свои деньги я приобрел скотину, - говорит богатей, - у меня ничего не осталось, поэтому прошу тебя, дай мне свои десять туманов.
Долго вели они разговор. Наконец богатей стал угрожать бедняку. Тот испугался и сказал:
- Ладно, посоветуюсь с хозяйкой. Жена сказала ему:
- Бедная жизнь нам привычна, а он может убить тебя или нанести тебе какой-либо другой ущерб. Лучше отдай ему свои деньги.
Вынес бедняк свои деньги богатею и сказал ему:
- Отдаю тебе свои деньги, только хорошо бы иметь свидетеля.
- Нет, свидетель совершенно не нужен, - сказал богатей.
- Нужен, - настаивая бедняк.
- Какой тебе нужен свидетель? - прикрикнул богатей на бедняка.
- Возможно, ты не хочешь, чтобы нашим свидетелем был житель земли, но ты ведь знаешь, кто тебя создал? - спросил бедняк.
- Знаю, - ответил богатей.
- В таком случае пусть он будет первым свидетелем нашим! Затем, знаешь ли ты, что, когда ты умрешь, тебе предстоит уйти в землю?
- Знаю, - сказал богатей.
- В таком случае пусть она будет вторым нашим свидетелем.
- Согласен, - сказал богатей, довольный, что свидетелем не будет никто из людей земли.
Бедняк отдал свои деньги богатею и спросил его:
- Когда же вернешь их мне обратно?
- Через неделю, к тому времени я продам свою скотину и вручу тебе в руки твои десять туманов. Взял богатей деньги и ушел. Прошла неделя, прошла другая, а богатей все не возвращает бедняку его денег. Бедняк посовещался с женой, и они решили, нужно пойти к нему, узнать, что он скажет.
Вот отправился бедняк к богатею. Вызвал его из дому; богатей вышел рассерженный и стал кричать:
- Что тебе надо? Какое у тебя тут дело? Стал он угрожать бедняку, наседать на него, тот все пятится от него назад, а богатей поднимает крик, чтобы слышали люди:
- Вот этот бедняк обвиняет меня в том, что я ему должен десять туманов. Но кто и когда видел у бедняка десять туманов? За такое обвинение надо его убить!
