Тобиас стянул с себя черную куртку, снял ботинки и вошел следом. Он ступал осторожно, как будто пол был усыпан битым стеклом. Затем остановился, словно ожидая, что Агнес предложит ему сесть. Она молчала. Он пристроился на краешке дивана, застыв в напряженной, неудобной позе. Агнес смотрела на него неприязненным взглядом.
– У тебя печальный вид, – сказал Тобиас.
Значит, ее тактика не сработала. Ей вовсе не хотелось казаться печальной. Она хотела быть гневной. Холодной. Высокомерной. Безразличной. Счастливой. Какой угодно, только не печальной.
– Что тебе надо?
Тобиас нервно теребил диванную подушку.
– Я думал, мы можем поговорить.
– Посреди ночи? А сумка зачем?
– Ты была на работе? Мне пришлось довольно долго ждать.
«Мог бы не ждать», – хотелось ей ответить. Что он себе вообразил? Он думает, ей должно быть лестно, что он несколько часов проторчал у нее на лестнице?
– Что тебе надо? – повторила она, по-прежнему не сводя с него глаз.
– Я по тебе соскучился.
Сердце, которое чуть-чуть успокоилось, опять сильно забилось. На Тобиасе была черная футболка с кроликом – эмблемой «Плейбоя», Агнес никогда ее раньше не видела. Наверное, новая подружка подарила.
– И что дальше?
– Я… – Тобиас заколебался. – Я думал, может, ты тоже по мне соскучилась.
Соскучилась? С чего он это взял? Ну, всплакнула немного, а потом все встало на свои места. А он думал, она до сих пор о нем тоскует?
– И что в таком случае ты собираешься сделать?
– Не знаю. Я просто хотел с тобой увидеться, поговорить.
– А как твоя девушка отнеслась к тому, что ты среди ночи едешь к своей бывшей поговорить?
Тобиас беспокойно заерзал. Вопрос ему явно не понравился.
– Она больше не моя девушка. Вернее… Даже не знаю, как сказать. – Он молчал, мучительно подбирая слова. – Мы взяли тайм-аут, – наконец произнес он. Вид у него был смущенный, как будто он испортил воздух и пытается загладить неловкость.
– Значит, вы взяли тайм-аут, и ты посреди ночи притащился ко мне с вещами, чтобы поговорить? Я правильно поняла?
На этот раз он не мог не заметить, с какой враждебностью она на него смотрит.
– Я понимаю, как это выглядит, но все не так.
– А как?
– Я действительно соскучился. Мне без тебя плохо. И это одна из причин, почему мы взяли тайм-аут. – Тобиас казался довольным, ему удалось выкрутиться. По крайней мере, на этот раз. Но Агнес тут же заметила слабое место в его обороне.
– А какие еще были причины?
Он вздохнул:
– Разве это так важно? Речь ведь о нас с тобой.
Агнес молча смотрела на него, пока он не начал ерзать на диване. В конце концов он не выдержал:
– Ида… У нее начались сомнения, она хочет подумать насчет того, как у нее с ее бывшим парнем, ну вроде чтобы их ничего больше не связывало. Решила проверить себя. Ну, ты знаешь…
– То есть вы оба решили себя проверить?
Тобиас обрадовался. Наконец-то до нее дошло.
– Вот именно!
Агнес не знала, плакать ей или смеяться. Такой невероятной наглости она даже от него не ожидала.
– И как, по-твоему, я должна к этому относиться?
– Не знаю, Агнес, тебе решать.
Вот сейчас он сказал правду. Решать ей. На самом деле она уже решила. Решила больше не иметь с Тобиасом никаких дел. Он ушел из ее жизни, теперь должен покинуть и ее квартиру. Агнес попыталась встать – надо подойти к двери, открыть ее и сказать: «Вон!» Но ничего этого она не сделала. Руки, которым следовало оттолкнуться от подлокотников кресла, не слушались, ноги не желали упираться в пол, чтобы она могла подняться, губы отказывались произносить необходимые слова. Ее словно парализовало. Она могла только дышать. Но и дыхание было не таким, как обычно, – учащенным, неглубоким, прерывистым.
Зато Тобиас встал. Подошел и опустился перед ней на колени.
– Я понимаю, ты сердишься. Ты расстроена. Я не прошу принять меня обратно с распростертыми объятиями. Я просто прошу дать мне еще один шанс. Подумай, чего ты действительно хочешь. Если у тебя не осталось ко мне никаких чувств, только скажи, и я сразу уйду. Но, может, что-то еще осталось? Разве ты не должна это проверить, ради себя самой?
Тобиас взял ее руку, которая была все такой же безжизненной, погладил, прижал ладонью к своей щеке. Агнес сидела как мертвая.
– Хорошо, – еле слышно ответила она. Но Тобиас расслышал и улыбнулся. Улыбка была не радостная, скорее, грустная и благодарная.
– Спасибо, – сказал он. – Я постелю себе на диване.
Агнес не могла заснуть. Лежала и смотрела в потолок. Она так и не вымыла плафон. Сейчас свет не горел и мух было не видно, но она знала, что они там, черные, высохшие, противные. А за стенкой на ее диване, под ее пододеяльником в бело-синюю полоску лежит Тобиас. Интересно, он спит? Или, как она, тоже не может уснуть?
Они больше не разговаривали. Тобиас, не спрашивая разрешения, взял из шкафа белье и запасное одеяло, достал из сумки зубную щетку и скрылся в ванной. Агнес ждала на кухне. Слушая, как он умывается, справляет нужду, спускает воду в унитазе, она успела сто раз пожалеть, что не выгнала его. Но, когда он вышел и пожелал ей спокойной ночи, она ничего ему не сказала. Тобиас двигался по квартире бесшумно, говорил тихо. Словно боялся, что неосторожное движение или громкое слово могут заставить Агнес передумать.
И вот теперь они лежали по разным комнатам и ждали. Чего? Что ответы на их вопросы придут сами собой?
Понемногу мысли у нее все больше путались. Голова стала тяжелой, дыхание – ровным и глубоким. По ногам пробежала дрожь, и Агнес заснула.
Когда она открыла глаза, было уже светло. Солнечные лучи проникали в комнату по бокам опущенной шторы. Агнес потянулась, повернулась на бок лицом к двери – и тут же окончательно проснулась. В дверях стоял Тобиас. В одних трусах. Черных, облегающих. Она почти забыла, какой он худой, если не сказать тощий. Темные волосы до плеч, зеленые глаза смотрят прямо на нее. Он подошел к кровати и, не говоря ни слова, приподнял одеяло и лег рядом с Агнес.
Она не смогла бы объяснить, как это произошло, знала только, что ни о чем не жалеет. Ощущение его кожи, его запах, его мягкие волосы под ее пальцами. Казалось, с той ночи, пять месяцев назад, когда Тобиас позвонил и сказал, что уходит, мышцы Агнес были сведены судорогой, а ее легким не хватало кислорода. Так ей казалось теперь, когда она лежала в его объятиях, успокоившаяся, обессиленная, опьяненная воздухом, который вдыхала полной грудью. Тобиас гладил ее волосы, целовал лоб, клал руку ей на живот, и она лежала там, поднимаясь и опускаясь, как лодка на волне. Агнес не могла сопротивляться. Она даже не помнила, почему должна это делать. Сопротивляться кому? Этому мужчине, который лежит рядом с ней, с которым ей так хорошо? Который пробуждал в ней желание смеяться, забыв про печаль.
