– Добрые кто?
– Не важно. Мы не торопимся. Ты же знаешь, что до моих владений ехать еще неделю с лишком. Мы устроим себе приятную передышку.
– Приятную?! – Похоже, она была потрясена.
Ардмор пожал плечами, наслаждаясь тем, как ее груди, приятно покачиваясь, трутся об его грудь.
К сожалению, она отстранилась от него и вытянулась в струнку, воззрившись на него так, словно у него выросла вторая голова.
– Ты Полагаешь, весело будет жить здесь, в этом месте – в этом доме?
Ардмор подавил ухмылку.
– Нет. Мы сделаем доброе дело. Чтобы помочь Пегги, – сказал он. – И потому что…
– Потому—что? – повторила Аннабел, сердито глядя на него.
– Потому что это может нам понравиться.
– Ты спятил, – заявила она с глубокой убежденностью.
– Я хотел бы побыть с тобой наедине, – прошептал он, поднеся ее руки к своим губам. – Хотел бы смотреть, как ты сбиваешь масло. – Он поцеловал ее, хотя это было нарушением правил их игры, поскольку он не задал никакого серьезного вопроса. – Я покажу тебе, как доить корову, – прошептал он, не отрываясь от ее губ.
– Ты действительно хочешь, чтобы мы остались здесь совсем одни? – Эта мысль одновременно завораживала и страшила ее. – Это же скандал! – почти прошептала она. – Мы не женаты.
– Но мы поженимся. И мы и так каждую ночь спим в одной постели.
– Жизнь здесь пойдет тебе на пользу, – наконец сказала она, устремив на него взгляд прищуренных глаз. – Вижу, у тебя отсутствует воображение, Эван Поули. Напрочь. Ты понятия не имеешь, как тяжело жить в подобных условиях, и думаю, тебе это пойдет на пользу!
Он подавил ухмылку и повернулся к Маку. Аннабел схватила его за руку.
– Мне нужен мой дорожный сундук с одеждой! – потребовала она.
Эван кивнул. Разумеется, они будут ходить в одежде. Большую часть времени.
Глава 21
Аннабел смотрела, как две кареты катят вниз по дороге. Она стояла в центре пыльной, безлюдной маленькой поляны, и единственным ее спутником был человек, с которым ее не связывали узы брака.
– Должно быть, я лишилась рассудка, – вымолвила она. У Эвана тоже был довольно удивленный вид.
– Мак как пить дать думает, что я тоже его лишился. Должен тебя предупредить, я никогда не замечал, чтобы он ошибался по какому-либо поводу. Знаешь, мне фактически пришлось приказать ему не возвращаться до тех пор, покуда ребенок не родится. Я никогда ничего не приказывал Маку.
– Быть может, ребенок скоро появится на свет.
– Пожалуй, потрясение от входа в гостиницу этому поспособствует, – сказал Эван. – У Пегги был такой вид, словно она того и гляди брякнется в обморок от волнения.
Глаза миссис Кеттл засияли бурной радостью, когда ей сообщили, что ее посылают в гостиницу, где приставят к ней повитуху, которая будет заботиться о ней.
– И что нам теперь делать? – спросила Аннабел, обведя взглядом поляну.
Лес тесным кругом обступал ее со всех сторон, создавая ощущение уюта, словно защищая маленькие домишки. Вокруг не было слышно ни звука, кроме голосов птиц в чаще.
– Надобно подоить корову, – ответил Эван. – Кеттл сказал, что она уже давно ждет, чтобы ей уделили внимание. Очевидно, животное само отыскивает дорогу в поле, а потом возвращается обратно в стойло, когда приходит время дойки.
Корова оказалась норовистым животным с раздраженным взглядом. Она ударила по стенке стойла задним копытом в качестве приветствия.
– Похоже, она не в духе, – заметила Аннабел. – Отец всегда говорил, чтобы я обходила лошадиное стойло стороной, когда у лошади такое выражение глаз.
– Она не в духе, потому что ее не подоили вовремя, – сказал Эван, снимая сюртук.
Эван сдвинул в сторону нижнюю часть низенькой стенки, так что в ней образовалось отверстие.
– По всей видимости, у Кеттла самого сварливый норов, поэтому он и смастерил это, чтобы можно было подоить корову, не получив при этом копытом.
Эван просунул руки в отверстие, чтобы подоить корову.
– У тебя ловко получается, – некоторое время спустя заметила Аннабел.
– Вместе мы умеем обращаться с молоком, – сказал Эван, оглянувшись на нее. – Я умею доить корову, а ты – сбивать из молока масло. Это будет проще простого.
Он подтянул к себе подойник с молоком и снова задвинул отверстие филенкой. Наконец он бросил вилами немного сена в кормушку, и они вышли.
Когда они зашагали вниз по тропинке, Эван обвил рукой стан Аннабел.
– Я, пожалуй, поражен тем, как неприлично все это выглядит.
– Я тоже! – воскликнула Аннабел, отвернувшись, так что его поцелуй пришелся ей в щеку. – Мы не женаты.
– Ну и олух же я! – запричитал он. – Мне следовало примчать тебя к тому епископу, прежде чем ты успела причесать волосы.
Аннабел почувствовала, как щеки ее розовеют. Если кому-нибудь станут известны ее обстоятельства, она будет опозорена. Опозорена более чем все прочие леди, о которых на ее памяти ей доводилось слышать в жизни.
– Гляди! – сказала она. – Одна из кур Пегги! Костлявая белая курица, у которой недоставало нескольких перьев вокруг шеи, рылась в земле с краю полянки.
– Здесь должен быть курятник. Куры должны заходить туда на ночь. Не то их может съесть лиса.
Курица глянула подозрительным глазом на них. Аннабел приблизилась к ней на шаг, и она сердито закудахтала и взлетела на низенький пенек.
– Похоже, это дикая курица, – заявил Эван. – Она не хочет идти на ночлег в курятник.
– Диких кур не существует. Мы не можем допустить, чтобы ее съели – у Пегги всего-навсего три курицы. Иди сюда, глупая птица!
Аннабел прыгнула на курицу и схватила ее за крыло. Курица разинула свою красную глотку и закричала дурным голосом.
– Помоги! – взвизгнула Аннабел. – Возьми ее! Возьми!
– И не подумаю, – со смехом ответил Эван. – Брось ее в курятник.
– Где курятник? – спросила Аннабел, дико озираясь вокруг.
Лес погружался в мирные сумерки, и Аннабел не могла различить никакого другого строения, кроме маленьких домишек и коровника Кеттла.
Курица извивалась и яростно вырывалась.
– Думаю, она хочет тебя клюнуть, – заметил Эван. Он открыл дверь дома. – Сюда!
В воздухе пронесся вихрь перьев и раздалось громкое кудахтанье курицы. Аннабел захлопнула дверь и отскочила назад, потеряв равновесие. Она чуть было не шлепнулась на землю, но Эван подхватил ее за талию.
– Спасибо, – тяжело дыша, проговорила Аннабел. – Ты не видишь остальных кур Пегги? – Нет, – ответил Эван. Руки его не спешили покидать ее талию. – Но у нее одним ведром молока меньше, чем минуту назад.
Аннабел глянула вниз. Молоко, пенясь, растекалось по пыльной земле.
