А я замираю, жру реакцию Клауса. Именно он постоянно повторял, что я должна вести себя по-другому. Говорить мягче, не нарываться. Контролировать слова и характер. И сейчас кажется самым важным: поменялось ли что-то.
Он продолжит или остановиться? Начнет снова меня запугивать или учить? Или просто пропустит слова мимо ушей, прощая такую дерзость? Мне дико, до нехватки кислорода, нужно понимать.
Насколько сильно между нами всё поменялось. Поменялось ли вообще? Или в конце концов, всё вернется обратно? Откатом вернет к тому, что Клаус будет чужим?
– Нахалка, - вместо нравоучений произносит Клаус. Я кожей чувствую его улыбку. И меня отпускает. Безмолвный ответ так легко читается, спасением кажется. – Ты ведь помнишь, что я говорил?
– О чём именно?
– Об уважении забывать не стоит, красивая. Есть тонкая грань между наглостью и игрой. Я легко могу закрыть глаза на то, как ты отпускаешь себя и откровенно говоришь. Но хамить не стоит, ладно?
– Ты всё хамством можешь назвать, если захочешь. Раньше так и делал.
Разворачиваюсь в руках Клауса, продолжаю улыбаться. Жду, что ещё мужчина скажет. Он прав, это как балансировать на грани. Сейчас Клаус просто подтрунивает, испытывает меня.
И это мне нравится.
Дразнящая, распаляющая перепалка. Слово за слово, пока внутри котел бушует. Игра, понятная только нам двоим. Что-то, что есть только между нами, личное.
Что никто не заберет.
– И снова будешь придумывать наказания, Клаус?
– Нечего придумывать. Нарвешься, красивая, и я тебя трахну. Так, что голос сорвешь.
– Это наказание или поощрение? А то я запуталась.
Не могу поверить, что сказала это. Замолкаю, стыжусь того, насколько пошлые слова слетели с губ. А глаза Клауса темнеют, две черные дыры напоминают.
Дергаюсь в сторону, заражаюсь беспричинным весельем. Хочется сбежать от рычащего мужчины, но тот легко меня перехватывает. Прижимает к себе, поднимает в воздух. А после прижимает к барной стойке, лишая возможности двигаться.
– Сейчас проверим, красивая, понравится ли тебе наказание.
Мне не страшно, ни капли. Полностью расслабляюсь в руках Клауса, позволяю сделать всё, что он хочет. Я не уверена, что смогу кончить ещё раз. Что выдержу ещё один раунд, когда мышцы дрожат от усталости и напряжения.
Но я не спорю. Отпускаю страхи, доверяю на миллион процентов. Может, это неправильно. Может, утром я тысячу раз пожалею о подобном. Если бесконечное количество «может», которые сейчас не волнуют.
– Будешь послушной девочкой, красивая?
Меня лишает голоса, не могу и слова произнести. Хотя дико хочется поспорить, отказаться. Посмотреть, как далеко смогу зайти в этом противостоянии.
– Будет.
Ник отвечает за меня, проводит ладонью по моей спине. И спорить больше не хочется. Только подчиниться, доказать, что мужчина прав. Во рту пересыхает от ожидания.
Едва не стону от разочарования, когда меня вдруг отпускают. Клаус отходит, я снова могу дышать, могу сама двигаться. Но именно в эту секунду мне хочется другого.
Вздрагиваю, когда Клаус касается моей груди. Расстегивает пуговицы, оголяет меня. Но при этом не снимает рубашку, позволяя той болтаться на плечах. Мужчина оглаживает мои соски. Дразнит, заставляя мою дырочку пульсировать от скудной ласки.
– Останавливай нас, красивая, - Ник ободряюще улыбается. – Этой ночью рулишь ты. Если в какой-либо момент будет слишком – просто останови нас, ладно?
– Ладно.
Но я не останавливаю, не прекращаю эту пытку. Наслаждаюсь чужими касаниями, как их пальцы изучают моё тело. По привычному маршруту, зная все мои слабые точки. Местечки, от которых исходят волны удовольствия, стоит надавить.
Клаус тянет мои волосы, запрокидывает голову. Выгибаюсь навстречу, сжимаю ноги сильнее. Кажется, что всё, что делают мужчины, может меня возбудить. Вознести на вершину.
Стон рвется из груди, когда Ник касается моего лона. Проводит по влажным складочкам, а после сжимает моё бедро, тянет вверх. Так, чтобы было удобнее касаться, дразнить.
– Ох, - кусаю губу, когда во мне оказываются два пальца. Распирают и вызывают жжение. – Ник…
– Что такое, красивая? Скажи мне и получишь это.
– Я не… Я думаю, что нужно прекратить.
Нервно сжимаю светлую ткань, закрываю глаза. Потому что стоит это произнести, как всё тут же прекращается. Как по щелчку пальцем, мужчин словно отбросило от меня.
Прикусываю губу, стараясь сдержать вздох разочарования. Но ведь Ник сам сказал, что сегодня выбираю я. И не хочу сейчас сводить всё только к сексу или переступать через себя.
– Слишком для тебя? – голос Ника теплый, почти что ласковый. Он легко касается моего подбородка, нежно поглаживает. – Всё нормально, красивая, ты можешь рассказать нам.
– Да, я не думаю, что смогу так быстро снова…
– Конечно. Как я и сказал, всё зависит от тебя. Пойдём обратно в постель или останемся у камина?
– Для начала я хочу кофе. Проспать весь праздник не входило в мои планы. А потом… Можно у камина посидеть, если вы не против.
– Камин и кофе, - Клаус кивает, соглашаясь. – Принято. А с наказанием разберемся после, когда ты придёшь в себя. Я приготовлю.
– Приготовишь мне кофе?
– Я так и сказал.
Улыбаюсь, чувствую себя дурочкой. Но улыбка никак не сходит с лица, когда мужчина разворачивается к плите. Достает турку, насыпает кофе. Делает всё сам, хотя днем просил меня.
Такой акт заботы чарует. Мелкий, а достает до самого сердца. Идеальное попадание, десять из десяти. Чтобы очаровать ещё больше, с грохотом замкнуть решетку моей новой клетки.
Ароматный запах наполняет комнату, вызывая ещё большее желания кофеина. Облокачиваюсь на барную стойку, а Ник останавливается рядом. Прижимает к себе, и это кажется настолько правильным… Словно всегда так было. Клаус готовит кофе, я возле Ника…
Хорошо.
Мне кажется, что я попала в иллюзорный мир. Где-то днем мы свернули неправильно и всё. Параллельная реальность, зашкаливающая своей бредовостью. Вот только возвращаться обратно не хочется.
–
