называть малышку сокращением – так себе достижение. Но улыбаюсь, вспоминая, какой пьяной и серьезной она была. Тянулась навстречу, почти сталкивалась лбами. И нахмурившись рассказывала, что никому не позволяет себя так называть. Только семье и нам можно.
А сейчас не спорит даже. Полностью тает от моих прикосновений, ерзает и раздвигает ножки, когда спускаюсь к её лону. Не касаюсь напрямую, помню, что нужно нежнее. Но поиграть ведь можно.
Игра, где каждый получит свой приз.
Глава 32. Карина
– Клаус.
Останавливаю мужчину, ловлю его ладонь, сплетаю пальцы. Это получается так просто, само собой разумеющееся. Будто всю жизнь так держались, без перерывов.
Я знаю, что ни Клаус, ни Ник не пойдут дальше. Слушают меня и слышит, что я больше не смогу. В какой-то момент я даже сожалею, что сегодня был мой первый раз. Тогда я смогла бы полностью отдаться мужчинам, не беспокоиться о неприятных ощущениях, о том, что между ног тянет неприятными ощущениями.
И при этом… Не могу представить никого другого. Клаус и Ник, кто ещё? Нет. Кажется, что именно так и должно было быть. Они и я, вот здесь, этой ночью. Моя невинность для них, их крепкие объятия и пьянящие поцелуи – для меня.
– Ты сама дразнишься, красивая.
Пожимаю плечами, возвращаю Клаусу улыбку и лукавый взгляд. Дразнюсь, может быть. Веду себя непривычно и, возможно, неправильно. Но именно так, как мне хочется. Как нужно для того, чтобы всё внутри трепетало от удовольствия.
Всё идеально.
И мужчины только усиливают эти ощущения. Убивают своей правдой. Не могу поверить, что это действительно так. Они видели меня раньше, заметили давно.
Угощали меня коктейлями! Я редко развлекалась, я редко выбиралась в клубы или бары. Та ночь, когда мы встретились, была безумием. Словно внутри интуиция вопила, что мне нужно пойти и оторваться. Уловить последние крупицы свободы, хотя я даже не представляла, во что превратиться брак Устинова и моей мамы.
Развлекалась. И встретила их. А после забыла.
Не знаю, как можно было забыть мужчин. Их, таких больших, суровых, таких красивых. Но в воспоминаниях был только хриплый мужской смех, который так пленил. И имена! Они должны были представиться, правда? Только это оказывается в далеком ящике, ни одного намека, как зовут мужчин на самом деле.
А они сами – не признаются.
– Это ведь не тайна, - хмурюсь, веду пальцами по руке Ника. Пытаюсь подкупить лаской. – Никто не умрет, если вы сейчас представитесь.
– Я уже говорил, красивая, это будет небольшим секретом. Скоро ты всё узнаешь, но…
– Но? Так нечестно!
Хмурюсь, пытаюсь подняться с дивана. Знаю, что никто меня не отпустит. Мужчины ловят одновременно, тянут обратно. Обнимают, не позволяя сбежать. Зажата между двумя похитителями, а спорить как-то не хочется.
Не понимаю, что со мной происходит. Я всегда такой была или они сделали это со мной? Превратили в развязную, жаждущую девчонку? Или просто показали, что я могу получить, если отпущу себя?
Это похоже на болезнь, но лечится я не хочу. Наслаждаюсь тем, что со мной происходит. Получаю странное, особое наслаждение от того, что могу сделать с мужчинами.
Что стоит провести ладошкой по чужой груди, как Клаус тут же напрягается. А Ник задерживает дыхание, когда я тянусь к его губам. Такая власть в руках, а я не знаю, что мне с этим делать.
И как всё повернется утром.
Время медленно утекает. Мы пьем шампанское и чай, едим фрукты и шоколады. Касаемся друг друга, балансируя на грани, разговариваем о глупостях. А я каждую секунду глушу в себе главный вопрос.
Заставляла не думать об этом, не портить такую прекрасную ночь. Но ничего не получается, взгляд постоянно подает за окно. Где непроглядная тьма, бушует ветер и всё укрывается толстым снегом.
Там, далеко-далеко, отчим устраивает прием и празднует. Наслаждается жизнью. А мама возле него, наплевав на свою дочь. Продавшись за деньги или за любовь? Никогда не пойму, не хочу понимать.
И там прячется моя погибель, в нескольких часах езды. Где дом сводных братьев, где меня ждет «воспитание и наказание». Разрушенная жизнь или разборки, если меня спасет то, что я больше не невинна.
Я дико хочу спросить мужчин, что они планируют. Отвезут меня домой, к братьям или бросят в городе? Что они вообще думают о происходящем после того, как мы переспали?
Только язык прилипает к нёбу, слова царапают горло. Душат безысходностью, отравляют горечью. Я не могу спросить, не решаюсь на это. Словно тогда окончательно испорчу эту ночь.
– О чём задумалась, красивая? – Ник перебирает мои волосы, прижимает к своей груди. Такая неприкрытая нежность, что мне сердце раздирает. – Что уже случилось?
– Ничего. Я просто… Немного устала. Всё хорошо.
– Уверена?
– Да. Ай! Клаус! – возмущенно разворачиваюсь к мужчине после того, как тот бьет меня по ягодицам. Ощутимо, вызывая покалывания и жар под кожей. – Что ты творишь?!
– Наказываю за ложь. Выкладывай, что тебя беспокоит? Или хочешь ещё один раунд, а попросить стесняешься?
– Нет, я не…
– Потому что нам не обязательно доводить всё до конца. Есть миллионы способов получить удовольствие без того, чтобы тревожить твою узкую дырочку.
– Ник!
Срываюсь, бью того в плечо. Кожа горит от смущения, а фантазия рисует всё в голове. Те самые способы, которыми можно получить удовольствие. Ох, сколько их возникает в мечтах.
Бросаю мимолетный взгляд на пах мужчины, не могу удержаться. И Клаус, конечно же, всё замечает. Усмехается, проводит ладонью по бедру, приглашая.
Но я мотаю головой, не готова ещё. Хотя звучит дико соблазнительно, порочно. Всё попробовать с Клаусом и Ником, каждую грань чувств изучить. Хочется, чтобы мужчины стали первыми во всем. Не оставили другим ничего.
– Никакого секса, - произношу уверенно, голос почти не дрожит. – Я просто задумалась. О
