— Что‑нибудь случилось, Виктория? — встревожилась доктор Уотсон. — Мне показалось, у тебя что‑то срочное.
— Похоже на то. Для меня, кажется, прозвенел какой‑то звоночек. Или это возрастные изменения? — С того дня, когда Грейси получила диплом, Виктория пребывала в расстроенных чувствах. Кажется, она никак не могла смириться с тем, что ее маленькая сестренка выросла и вышла во взрослую жизнь, а тут еще эта помолвка. — Несколько дней назад моя сестренка стала невестой. Ей сейчас двадцать два. Они обручились в тот день, когда ей вручили диплом, точь‑в‑точь как наши мама и папа. Родители на седьмом небе, поскольку жених из очень состоятельной и известной семьи. А мне кажется, они все с ума посходили. Работать она не пойдет — жених не хочет. Грейс раньше привлекала журналистика, а теперь ей на все плевать. Она превратится в подобие нашей матери — станет красивым фоном богатому мужу, будет во всем ему поддакивать, а уж у этого молодого человека по любому вопросу имеется свое мнение, в точности как у нашего папочки. Став его женой, Грейс утратит свое «я», и это меня просто бесит. А у нее только одно на уме — выскочить замуж. Мне вообще кажется, она слишком молода для семейной жизни. А может, это все из зависти, ведь у меня никакой личной жизни нет. Вся моя жизнь — это работа. Конечно, если я скажу Грейс или родителям, что я не в восторге от того, что Грейс выходит замуж, они точно решат, что я завидую. — Виктория на едином дыхании выпалила все, что тревожило ее.
— А разве ты не завидуешь? — спросила психолог.
— Не знаю. — Своему психотерапевту Виктория никогда не лгала.
— Виктория, чего тебе хочется? — не отступала та, понимая, что время пришло. Ее пациентка готова держать ответ. — Не для сестры, для себя.
— Я не знаю, — повторила Виктория, но мисс Уотсон была иного мнения.
— Нет, знаешь. Перестань думать о сестре, подумай о себе. Что тебя опять привело в этот кабинет? Чего хочешь ты, ты сама?
У Виктории из глаз хлынули слезы. Она знала ответ, только боялась произнести его вслух. И даже признаться самой себе.
— Я хочу, чтобы у меня появилась личная жизнь, — тихо ответила она. — Чтобы у меня был дорогой мне человек. Я хочу того же, чего хочет моя сестра. Разница в том, что мне‑то давно бы пора, но ничего и не светит. — Голос ее неожиданно окреп, она немного осмелела. — Мне нужна личная жизнь, мне нужен мужчина, и я хочу сбросить двадцать пять фунтов к июню будущего года. На худой конец — двадцать. — Все было предельно ясно.
— А что произойдет в июне? — удивилась доктор.
— В июне у них свадьба. Я — подружка невесты. Не хочу, чтобы все меня жалели, как какую‑то неудачницу. Толстуха, старая дева. Я не хочу на ее свадьбе играть такую роль.
— Прекрасно. Справедливое желание. У нас есть целый год, чтобы над ним работать. Мне кажется, задача выполнима. — Мисс Уотсон улыбнулась. — Итак, мы имеем три проекта. Ты сказала «личная жизнь». Потом объяснишь, какой смысл ты вкладываешь в это понятие. Мужчина и фигура. Придется попотеть.
— Я готова, — дрожащим голосом произнесла Виктория. Она была взволнована. Она только что сделала для себя открытие. Она не может получить желаемое, потому что считает себя недостойной, потому что это внушили ей родители.
— Вот и хорошо, — одобрила мисс Уотсон. Она взглянула на настенные часы. — Ну что? До следующей недели? — Виктория кивнула. Она поняла, что надо делать. И не о том речь, что ей надо похудеть к свадьбе сестры. Ей необходимо похудеть, изменить свой облик и сделать так, чтобы вес не вернулся снова. Надо заставить себя бывать там, где можно познакомиться с мужчиной, и одеваться соответствующим образом. А главное — перестать зажиматься и прятаться, изменить стереотип своего поведения, быть открытой для новых знакомств и встреч. Эта задача, пожалуй, посложнее, чем те, что стояли перед ней раньше. У сестры и матери будет много хлопот с подготовкой к свадьбе, но и у нее будет не меньше. Когда Грейси выйдет замуж, Виктории уже будет тридцать. И к этому моменту должна сбыться и ее мечта, а не только мечта Грейси.
Домой она возвращалась окрыленная. Первым делом проследовала на кухню и принялась освобождать холодильник. Открыла морозилку и отправила в мусор замороженные пиццы и пачки мороженого. В этот момент явились Харлан с Джоном. Нынешним летом Джон во время каникул работал вместе с Харланом в музее.
— Ох ты, как все серьезно‑то, — поразился Харлан. Следом за замороженными продуктами в помойку полетел принесенный со школьного вечера шоколад и недоеденный чизкейк. — Это что‑то значит или ты просто занялась уборкой?
— Это значит, что к следующему июню мне надо сбросить двадцать пять фунтов и на сей раз не допустить, чтобы они вернулись.
— И в чем причина такой решимости? — осторожно спросил Харлан, а Джон воспользовался паузой и достал из холодильника пару банок пива. Открыл одну и передал Харлану, а из второй отхлебнул сам. Хорошо! Но Викторию пиво не интересовало, она предпочитала вино, а от него тоже полнеют. — Может быть, новый парень?
— И это тоже. Только я его еще не встретила. — Виктория закрыла дверцу морозилки и повернулась к друзьям. — В июне выходит замуж Грейси, и я буду подружкой невесты. А как вам подружка невесты — старая дева с двадцатью пятью фунтами лишнего веса?! В общем, сегодня я опять была у своего психоаналитика.
— Похоже на поход генерала Шермана на Джорджию, — улыбнулся Харлан. Он всегда считал, что именно это и нужно Виктории. В последнее время он уже решил поставить на ней крест. Она продолжала есть все без разбора, какое уж тут похудение. — Удачи, девушка! Скажешь, если помощь понадобится.
— Отныне никакого мороженого, никакой пиццы. Начинаю заниматься на тренажерах, буду ходить в спортзал. Может, в группу «Контроль за весом» запишусь. Схожу к диетологу, на гипноз. Куда нужно будет — туда и пойду.
— А кстати, за кого выходит Грейси? И не рано ей? Она же только что диплом получила.
— Очень даже рано! Это совершеннейшая глупость! Отец в восторге от жениха, потому что он богат. Это парень, с которым она встречалась все четыре года.
— Это меняет дело. Может, у них все и получится.
— Надеюсь. Она говорит, что больше всего на свете хочет быть его женой.
— До июня еще далеко, много воды утечет, посмотрим…
— Это верно. — В глазах Виктории сверкнул упрямый огонек. — Именно на это я и рассчитываю. У меня год на то, чтобы привести в порядок фигуру и наладить свою личную жизнь.
— Мы верим в тебя, — с пафосом произнес Харлан.
— Спасибо, — кивнула Виктория. Впервые она была уверена в себе и недоумевала, почему это случилось так поздно. Всю жизнь она верила своим родителям, считала себя толстой, некрасивой и недостойной любви. А тут словно глаза открылись — она вдруг поняла, что если они так говорят — это еще не значит, что так оно и есть. Виктория преисполнилась решимости скинуть оковы, надетые на нее от рождения. Перед ней была одна цель — полное освобождение.
