отправилась в отпуск, в гостинице. Поиски шли несколько дней – были прочесаны яблоневые сады вокруг городка, поле и лес, дно реки. Кто-то из жителей говорил, что видел похожую девушку в усадьбе недалеко от города с каким-то мужчиной. Спустя несколько дней её подвозил до гостиницы водитель грузовика. Она была странно одета, босая, говорила, что потерялась. Но с памятью всё было в порядке – администратор гостиницы подтвердила это. Этим днём позже её видели на лавке в парке, но достоверных сведений о том, что это была действительная пропавшая девушка, у нас нет. Больше никаких следов и свидетелей обнаружить не удалось. Она просто исчезла, оставив после себя только чемодан на почте и брошенную квартиру.
Записи из дневников были приобщены к делу о пропаже, но скорее всего не имеют никакого отношения к этому случаю. Сейчас дело прекращено за давностью лет и за отсутствием состава преступления.
Часть третья. Надежда.
Каждую ночь я жду рассвет. Жду первого луча солнца, который разбудит меня, ворвется в ночную тьму и разгонит её. Иногда, когда мне не спится, я лежу на кровати с закрытыми глазами и считаю секунды. Их в моей жизни было настолько много, что мне больше не хочется долго спать. Мне хочется действовать. Но, когда первый солнечный луч освещает белые стены моей комнаты, я ловлю себя на мысли, что хочу сбежать отсюда и не готов просыпаться.
Каждый мой день похож на предыдущий, впрочем, как и ночи. Я встаю со звуком общего будильника, быстро принимаю душ, завтракаю и, надев форму, выхожу на улицу. Я отправляюсь вместе со всеми людьми, живущими в моем городе, воевать. С жителями других городов, с жизнью. Но так было не всегда. Когда-то очень давно я был совсем другим человеком. Когда я вспоминаю про него, другого меня, то вижу кровь на своих руках. Её невозможно смыть, поэтому я прячу свои ладони в карманы кардигана или брюк. Каждый день и каждую ночь я пытаюсь забыть прежнего себя.
Изменить мир в одиночку невозможно. Особенно, если этот мир живёт по своим законам сотни лет, если миру нет смысла меняться. Но всегда можно изменить самого себя. Хотя потаенные уголки памяти не дадут мне забыть прошлое никогда. Оно преследует меня лучами солнца, звуками голосов, лицами людей. И, боюсь, я не смогу этого изменить.
1.
Сквозь сон слышу, как по городу разносится звук утреннего горна. Значит уже рассвет. Хорошо, что мне не надо подниматься так рано и идти на фронт вместе с остальными военными. Вчера был очень трудный день и мне нужен отдых. Ведь сегодня нужно продолжить начатое. У меня болят глаза и руки, если я посплю ещё пару часов, то боль, скорее всего, пройдет и можно будет вернуться к своей работе.
Закрыв глаза, я проваливаюсь в темноту и засыпаю. Мне никогда не снятся сны, и всё чаще я думаю, что это к лучшему. Не хотел бы я видеть взгляды людей, смотрящих на меня с ужасом или ненавистью, ещё и ночью. Мне хватает их днём. Эти преступники не заслуживают того, чтобы о них помнили.
Я едва успеваю насладиться сном, как слышу настойчивый и громкий стук в дверь. Она распахивается. Нехотя открываю глаза и поднимаюсь в постели. За окном уже ярко светит солнце, отражаясь от белых стен. В дверях стоит Судья – высокий старик с седыми волосами и такими же черными глазами как у меня. Он – мой непосредственный командир.
– Рей! Сколько можно спать?! Мы ждали твоего отчета с самого утра, а ты валяешься в постели чуть ли не до полудня! – Судья стоял и кричал на меня с ненавистью в голосе, с дикой злобой. Мне захотелось зашвырнуть в него подушкой или чем-то потяжелее. Неожиданное ощущение.
– Я устал, вчера было много работы, – я постарался говорить как можно спокойнее. Не стоит портить отношения с членом Совета.
– Твоя работа не окончена, отдохнешь после того, как всё доделаешь. Мы ждем тебя с отчетом через полчаса. Не опаздывай.
Судья вышел, захлопнув за собой дверь. Я протер глаза и поднялся с постели. Вокруг – привычная белая комната. Кровать, окно, шкаф с одеждой, стол и пара стульев. И зеркало, большое, во весь мой рост. Люблю смотреть на себя в него и видеть безупречность в своём костюме. Я должен быть идеальным. Чтобы люди боялись меня, чтобы никто не мог даже допустить мысль о том, что я могу ошибаться. Палач не имеет права быть другим. Моя одежда уже готова и ждёт меня на вешалке в шкафу, но я не спешу одеваться. Сначала нужно посмотреть в окно и убедиться, что день такой же, как и всегда – солнечный и яркий.
Я подхожу к окну и смотрю сквозь него на высокие белые башни. Моя комната находится в главной башне, на одном из последних этажей. Здесь практически невозможно встретить обычных жителей и мне нравится это. Я люблю одиночество. Солнце отражается от белых стен, и далеко внизу я могу различить белые крыши крошечных домиков, в которых живут военные. Сейчас город пуст, все воюют где-то за его пределами. Но я знаю, что среди этих прекрасных белых домов притаилась грязь. Яркие пятна грязи, которые оставляют за собой люди, усомнившиеся в правилах, которые решили, что они хитрее и умнее Совета. Но скоро приду я, Палач, и вместо грязи на белых стенах появятся ярко-алые пятна крови. Порядок будет восстановлен, но эти пятна будут напоминать каждому жителю, что есть смерть пострашнее той, которая охотится за ними на поле боя. Смерть от моей руки.
Пора собираться. Я быстро принимаю душ и надеваю свою рабочую форму – черные брюки, высокие кожаные сапоги, мягкие и тихие. Никто не должен слышать моих шагов. На моей груди полно шрамов, пока застегиваю белую рубашку, каждый раз смотрю на бледные рубцы – отметины всех преступлений, за которые я наказываю людей. Никто не хочет погибать, никто не хочет признавать свою вину и за это они ненавидят меня, – кидают ножи, стреляют, бьют осколками посуды. Женщины пытаются разорвать мою грудь руками, будто бы надеясь достать до сердца. Я позволяю им испытать в последние минуты жизни наслаждение своей местью, а заодно понять, что есть сила гораздо более великая и грозная, чем сила тех чувств и мыслей, которыми они пытаются оправдаться. Но я не хочу видеть эти шрамы постоянно, не хочу, чтобы
