- Машка, отскакивай! Сейчас начнёт отряхиваться, как Полкан, и забрызгает.
Иван звонко засмеялся, но, вероятно вспомнив судьбу собаки, резко оборвал смех.
- А кто будет обзываться целиком в ручей полетит, заодно и постирается - надо срочно спасать ситуацию, сбивать хандру. Широко, по-борцовски расставляю руки и, скорчив зверскую физиономию, наступаю на мальчишку.
- Фиг поймаешь, - сорванец уже забыл о своём горе, показывает язык и отбегает.
- Буду я за тобой гоняться, сам есть придёшь.
Оборачиваюсь. Девушка смотрит на меня сияющими глазами, держа котелок в опущенной правой руке, а согнутый указательный палец левой прикушен зубами. Блин, как бы не перестараться - влюбится в спасителя, что я с ней делать буду?
Завтрак был хоть и не фонтан, но горячий - всё не сухпай жевать. Пока местность для ребят знакомая пусть они ведут. Впереди пошла Маша, как я не подтягивал ей ремень винтовки, всё одно приклад трёхлинейки бил её под колено. Ваньке, шедшим вторым, винтовку не дал, хотя он и очень хотел - обошёлся трофейным наганом. Пацан, конечно, положил глаз на мой 'гранд писанс', особенно когда узнал сколько у него патронов в магазине, но тут уж я встал крепко - либо наган, либо вообще ничего. Ничего оказалось хуже. При этом паренёк искренне считал, что его оружие лучше, чем у сестры, так как трёхлинейка вмещает максимум шесть патронов против его семи, вот только самих патронов у него оказалось меньше, ведь к мосинке мы нагребли их изрядно - почти сотню. Сам встал замыкающим - как наиболее выносливый, а то не дай бог кого потеряю, широко шагая.
Темп естественно упал, но не критично. Боюсь, во второй половине дня будет хуже. Хотя и здесь были свои плюсы, так как ранее я двигался не по тропам, дабы не влететь куда не хочется, то нередко попадал в места из которых приходилось выбираться с потерей времени, иногда не малого, если например болото какое попадётся. Сейчас же родственнички вели меня хоть и не быстро, но точно. Всё-таки не лесовик я.
Обедали остатками завтрака - Мария сразу сготовила двойную порцию каши с мясом, вот её и добили, закусив всякими разносолами из подпола. А что - чем больше съедим, тем меньше тащить. Жаль в российской деревне не востребован такой девайс, как термос - горяченького не плохо было бы глотнуть, а так до вечера обождать придётся. На соленья я, кстати, зря нажимал - это сказалось мне через пару часов марша, но так как моя команда тоже здорово выдохлась, погоды мои возлияния и отставания до кустиков не сделали. Вечером подчинённые свалились без задних ног, а значит, на хозяйстве пришлось остаться командиру.
- Костя, мы уже в Белоруссии? - Маша тяжело встала и принялась пристраивать котелок над огнём.
- Уже несколько часов как топаем по ней родимой.
- Нас здесь искать не будут?
- Специально вас не будут, а вот ловить будут. Немцы сейчас здесь злые, им всё равно кого ловить.
- А почему злые?
- Да так, пощипали мы их тут недавно здорово.
- А вас много?
- Много, отряд.
- А как думаешь, командир нас не выгонит? Попросишь за нас.
- Не выгонит.
- Точно попросишь?
- Всё будет нормально.
- Поклянись что попросишь.
Вот как не хочется ей всё объяснять, и обманывать тоже не хочется.
- Маш, хватит. Сказал, всё нормально будет, значит будет.
- Ага, мужик сказал - мужик сделал, - Ванька хитро посмотрел на меня. - Когда твой пистолет чистить будем? Ты обещал, что я помогать буду, помнишь?
- Что, уже оклемался? Тогда иди сестре помоги, да не боись - без тебя не начну.
До ужина Браунинг мы вычистили, даже ни одной детали не потеряли, хотя кое-кто пытался. Мария сидела надувшаяся, подозревала нехорошее, раз я клятвы не дал. Пришлось дать честное комсомольское, что замолвлю перед командованием словечко. А что, соберу свой партхозактив и замолвлю - попробуют только не послушать. Мысли о том удастся ли встретиться с товарищами, а если удастся, то со всеми ли, упорно гнал. Сделать я сейчас ничего не могу, дойду - посмотрю. Ибо, делай что должно, а там - куда кривая вывезет.
Ночь провели опять без караула в том же порядке, то есть я середина сэндвича. Предлагал малого в центр положить, но не срослось. Эта ночь была явно холоднее предыдущей, а чем говорил тонкий утренний ледок на мелких лесных лужицах. Сейчас стоило сказать спасибо Ваньке, настоявшему забрать отцовский тулуп - и правда, нехрен почки студить на голой земле, пусть даже и покрытой лапником. Интересно как там Потапов с Фроловым, надеюсь, дождутся без проблем.
Сегодня, скорее всего, не дойдём - дорога крупная должна впереди быть, да пара речек неудобных, это если мы не сбились в пути, потому как вместо карты у меня только копия - не раскрашенная и упрощённая. Подчинённые мои нынешние читать карту не умеют ни разу, но если та деревня, мимо коей мы перед закатом проскочили, Кресты, то вроде должны правильно идти. А если нет? А идти спрашивать что-то не хоца, ни на грамм.
Так, перекусили и ходу - ещё полчаса-час и дойчи езду затеют.
Блин горелый, не должно здесь быть никакой реки.
- Так, мальчики-девочки, времени на стеснение у нас нет - быстро заголяемся и вперёд. Я иду первый, оглядываться не буду.
Бр-р-р! Чего-то мне перестали нравиться купания, надо завязывать как минимум до весны - поздней желательно. Вытираться у нас нечем, да и фиг с ним, время теряем катастрофически.
- Все готовы? Тогда побежали - греться будем!
Побежали мы хорошо, вот только дороги что-то всё нет да нет. Где-то мы заплутали. Пятнадцать минут бега вымотали прилично, но хоть согрелся - родственнички вообще тяжело дышат.
- Маша, давай винтовку.
- Нет.
- Не дури, если за четверть часа до дороги не доберёмся, можем здорово застрять.
- Нет.
Вот упрямая девка.
Так, просвет какой-то.
- Стоп. Иван, в разведку, я прикрываю. Мария, остаёшься здесь - на тебе наблюдение за тылом, к нам по знаку. Помнишь?
- Да, поднятая левая рука.
- Правильно. Мы пошли.
Ванька, пригнувшись, двинулся вперёд. Хорошо ходит, а я хоть и в камуфляже, а всё одно горожанин горожанином. Надо почаще спускаться к истокам, к природе, мать вашу. Вот, опять сучок хрустнул. Парнишка полуобернулся в мою сторону и показал кулак. Понимаю, виноват - но угрожать побоями непосредственному начальнику... На кухне в нарядах сгною, если выживем конечно. Ладно, шутки в сторону, что у нас тут? Фу ты, ну ты - дорога, пока пустая. Хоть и промахнулись, но не сильно. Даю знак Марии и шлёпаю Ивана по плечу. Вперёд. Проскочил, вроде всё тихо. Ни фига не тихо - едет какая-то падла. Чёрт, всего-то пары минут и не хватило.
- Тихо. Лежим!
Мать моя женщина! По крайней мере Костина точно - клонирование здесь пока не известно. Куда меня опять потянуло?
- Маша, не ворочайся, замри.
Вот это мы попали - войсковая колонна. Пять, семь, десять, пятнадцать - и всё трёхосники. Так, а это орудия пошли. Две батареи ПТО, колотушки тридцать седьмые. Батарея семьдесят пятых, опять грузовики с пехотой. А это что - сотки или стодвадцатые? Отсюда не разобрать. Они что, целую дивизию гонят? Тогда нам здесь точно до обеда куковать. А это что? Ага, зенитная батарея, лёгкие. Опять пехота, батарея семьдесят пятых, снова ПТО... Покемарить что ли пока, похоже это надолго. Во-во - бронеавтомобили, а вот это похоже миномётчики катят. Если они и тылы с собой тащат, то всё - можно спать ложиться.
- Маш, - скашиваю глаза на прикусившую губу девушку. - Как просвет появится, толкни меня. Буду храпеть, не трожь - всё одно за таким шумом не слышно.
- Ты... Там же Ванька...
- Да не замёрзнет он, тепло ещё... Ладно-ладно, шучу я так, не нервничай - всё будет хорошо. Не спешите нас хоронить, у нас ещё есть дела, у нас дома детей мал-мала, да и просто хотелось пожить...
- Это стихи?
- Не знаю, похоже... Не помню...
- Твои?
- Ну, уж это вряд ли...
- А ещё что-нибудь расскажи.
- Блока в школе проходила?
- Да, 'Двенадцать' и 'Скифы'.
- А это?
Когда в листве сырой и ржавой
Рябины заалеет гроздь,-
Когда палач рукой костлявой
Вобьет в ладонь последний гвоздь...
Мимо продолжала тарахтеть немецкая военная машина, а девушка с тёмно карими глазами смотрела куда-то в высоту, не замечая, наверное, даже кроны деревьев нависающие над нами. Может она, и правда, что-то видела там?
- А ещё?
- Цветаеву читала?
- Нет.
- Тогда...
Вы, чьи широкие шинели
Напоминали паруса,
Чьи шпоры весело звенели
И голоса,
И чьи глаза, как бриллианты,
На сердце вырезали след, -
Очаровательные франты
Минувших лет...
Тишина. Там, на дороге, грохот, а здесь тишина. Так можно и немецкий патруль прозевать.
