— У вас есть наличные деньги? — спросила она Делию. — Я не хочу выписывать чек. Даже в Истоне, если мое имя узнают, это будет бомба.
Она сумасшедшая. До этого Делия могла смотреть на вещи с позиции Элли, даже симпатизировала ей. Но теперь чувствовала панику. И к тому же порез начал болеть. Она представила, как он расползается и превращается в шрам.
Надо будет сбежать, как только удастся безопасно забрать Ноя с заднего сиденья. Может быть, когда они приедут к врачу. Если приедут к врачу, потому что красный свет все не переключался, и они все стояли на месте. «Зеленый свет, зеленый свет». Она нагнулась вперед, как будто от этого машина могла скорее тронуться с места.
Элли неправильно ее поняла, сказала: «Ой, извините» — и сняла ногу с педали тормоза. Машина выехала на автостраду, и грузовик с топливом, дико сигналя, объехал ее по встречной полосе. Элли завопила. Делия была слишком напугана, чтобы кричать. Они вывернули на обочину и, перед тем как остановиться, проехали по полосе сухой травы.
— Я думала, ты сказала, что свет — зеленый! — голосила Элли.
— Я только хотела сказать… о боже. — Делия повернулась назад, чтобы проверить, как там Ной. — Ты в порядке? — спросила она.
Мальчик сглотнул и потом кивнул.
Делия тайком, чтобы не упустить шанс, дотянулась до дверной ручки. Плавно потянула ее вниз и на дюйм приоткрыла дверцу. Потом закричала: «Ной! Быстро!» — и выпрыгнула из машины, одновременно отбрасывая сиденье вперед, чтобы Ной мог выбраться. К счастью, он так и сделал. У него были хорошие рефлексы. Подросток почти свалился ей на голову, потому что Делия умудрилась упасть в какую-то ямку, незаметную из-за примятой травы. Правая лодыжка подвернулась, и Ной повис у нее на плече, к тому же к голове у нее все еще была прижата футболка, но, по крайней мере, они были в безопасности.
Элли тем временем открыла свою дверь, из-за чего еще один проезжавший грузовик принялся сигналить. Звук гудка болью пронзил грудь Делии. Сердце дрогнуло, как будто только сейчас до нее дошло, что они в опасности. Они же выехали на красный свет! Выехали на запрещающий сигнал, на высокоскоростное шоссе, даже не посмотрев по сторонам! При воспоминании об этом она похолодела, представив, что бы от нее осталось, если бы грузовики не смогли свернуть.
— Мы могли погибнуть! — закричала она, а Элли, бросаясь к ней, ответила:
— Знаю! Не могу поверить, что мы еще живы! — Элли обхватила Ноя и Делию руками.
Ной сказал: «Мам» — и высвободился, но Делия обняла ее в ответ. Элли все повторяла: «О господи, о боже», смеялась и вытирала глаза.
— Мам, — попросил Ной, стоя на обочине, — можем мы просто поехать к доктору Норману, пожалуйста?
— Мы ему скажем, что я ударилась головой, — добавила Делия. — Он ничего такого не подумает.
— Ну, вы правы, — согласилась Элли. — Так мы и сделаем. Пойдемте, если только мне хватит духу снова сесть за руль.
Они забрались обратно в машину, которая оказалась «Плимутом», только на год или два более новым, чем автомобиль Делии, Элли подождала, пока проедут другие машины, перед тем как подъехать к перекрестку с автострадой и развернуться. Она была сосредоточена на дороге и начала говорить, только когда они вернулись на автостраду № 380. Потом спросила Ноя, что тот собирается сказать отцу.
Ной выдержал долгую паузу, но наконец сказал:
— Думаю, то же, что мы скажем доктору Норману. Ты отвезла нас домой из школы. Делия где-нибудь ударилась головой.
— Я стукнулась о дверцу машины, когда садилась в нее, — предложила Делия.
— О, хорошо, — сказала Элли, и ее руки на руле стали расслабленнее.
Вероятнее всего, она беспокоилась, что скажет Делия. Она наверняка знала, что Ной не станет ябедничать, — у подростка было то обескураживающе холодное, стоическое умение хранить секреты, какое часто встречается у детей из неблагополучных браков.
— И на самом деле почти так оно и было, — сказала Элли. — Мы просто оказались в эпицентре каких-то неудачных событий, верно? Я права?
— Ну, разумеется, — утешила ее Делия.
Элли притормозила на повороте перед Бордер-стрит:
— Вы можете этому не верить, но я, как правило, веду себя как очень уравновешенный человек. Просто в последнее время у меня множество стрессов. О, работать перед камерой — это во много раз более тяжкое бремя, чем я ожидала! Мне нужно следить за каждым килограммом своего веса, обязательно нужно спать по восемь часов, заботиться о своей фигуре. Видите? — Она собиралась припарковаться, но помедлила, схватив прядь своих волос: — Осветление, мелирование, укладки, окраска. Видите, как они секутся, становятся ломкими, а потом просто выпадают? Это — уже не волосы, это черт знает что. Если бы мне только дали отпуск или отгул, пока у меня все не восстановится!
Машина боком проскребла о поребрик.
— К тому же у моей и без того ненормальной сестры шарики за ролики совсем заехали из-за папиной свадьбы, — продолжала Элли, — а еще потолок в моей квартире протекает, и никто не знает почему, не говоря уже о самом папе. Как будто у него свой бизнес, что ли, что он решился в таком возрасте начать все заново? Ему шестьдесят семь лет, и он сидит на обезболивающих, ты об этом знала? Как ты думала, почему Ной приезжает к нему так ненадолго? Он — его любимый внук, но дольше часа папе не выдержать!
— О, бедолага. — Делия открыла дверцу и вышла, все еще прижимая ко лбу футболку. Она заметила, что необходимость в их приезде несколько уменьшилась. Затем откинула сиденье вперед, и Ной вылез следом.
— Как подумаю о том, сколько мне пришлось всего сделать, когда он туда переезжал! — жаловалась Элли, хлопнув дверью. — Сколько я запаковала коробок! У меня было такое чувство, будто я его отправляю в лагерь: «У тебя есть подходящая одежда? А что будет на других детях?» — а теперь они угрожают выселить его.
— Выселить! — воскликнула Делия.
Они поднимались по ступенькам большого блочного дома с верандой. Ной шел впереди. Делия, прихрамывая сзади, потому что лодыжка болела, проговорила:
— Я думала, они сказали, что Нат может остаться и после свадьбы.
— Это было до того, как они узнали, что его жена в положении, — горько сказала Элли.
Делия остановилась на верхней ступеньке и уставилась на нее. Даже Ной сделал то же самое.
— В каком положении? — фальшиво спросила Делия.
— Делия, подключи мозги! Почему, ты думала, они перенесли свадьбу на начало марта?
— Ну, потому что… они тебе это сами сказали? Или ты просто предполагаешь?
— Черта с два они мне сказали! — горячилась Элли. — Прямо на прошлой неделе устроили из этого целое событие. Папа спрашивает Бинки: «Ангел? Ты расскажешь новости или я?» — а Бинки говорит: «Ой, скажи ты, сладкий». Разве это не смешно? Такие разговоры кажутся такими, не знаю, фальшивыми, когда это уже второй брак. Ну, в общем, папа прочищает горло и заявляет: «Элли. У тебя будет сестренка». Ну, я сначала даже не поняла и говорю: «У меня уже есть. Несколько». А папа мне: «Я хочу сказать, еще одна сестра. Мы беременны». Это — точная цитата. Он сказал: «Мы». Можно поклясться, что он всем так и говорит.
— Но… когда это случится? — спросила Делия.
— В сентябре.
— В сентябре!
Элли гордо прошла через главный вход, Делия с открытом ртом стояла на крыльце. Бинки всегда была кругленькой и маленькой, с круглым животиком, но… Делия посмотрела на Ноя:
— Ты об этом знал?
Мальчик покачал головой.
— Ну, — улыбнулась она. — Так у тебя будет маленькая тетя! Ты только представь!
Протискиваясь в дверь, Делия услышала невеселый смех Элли.
Делия была в офисе доктора Нормана в первый раз, хотя его телефонный номер был написан рядом с аппаратом на кухне у Миллеров. В то же мгновение, как она ощутила запах натертых воском полов и спирта, появилось умиротворяющее чувство, что она попала к себе домой, что все остальные места были искусственными, временными, чужеродными ее природе. Делия остановилась в фойе недалеко от входа (вытертый восточный ковер, лампа в желтоватом абажуре на столе), пока Элли не взяла ее за руку и не повела в приемную. «Он у себя?» — спросила она у женщины за конторкой. Та была намного старше и фунтов на пятьдесят толще, но Делия все равно могла узнать в ней себя, глядя на то, как пальцы носились над хромированными клавишами древней пишущей машинки. «У нас тут срочный случай!» — сказала Элли.
Ах да, срочный. Делия почти забыла. Пока Элли объясняла обстоятельства («на острый металлический угол… я ничего не могла поделать… пыталась предупредить ее, но…»), Делия опустила руку с футболкой и обнаружила, что кровь больше не идет. Кровавые пятна на ткани высохли и поблекли, стали коричневатого цвета. Затем она взглянула на других пациентов. Две женщины и девочка сидели, с интересом глядя на нее, и Делия сердито прилепила футболку обратно к виску.
