Хотя, конечно, эта новость не стала для нее потрясением. Пока Делия слушала тактичные слова медсестры, внутри нее росло липкое, тяжелое чувство. Да, естественно. Сначала папа, а теперь Сэм. Он умрет, и его похоронят на кладбище «Коу-хилл», и он будет там лежать один, пока Делия не присоединится к нему. Как в одну из тех ночей, когда она не спала и смотрела какой-нибудь глупый фильм, а потом карабкалась наверх по лестнице, заползала под одеяло и клала одну руку ему, спящему, на грудь.
Делия прислонилась к изголовью, поглаживая кота, и включила радио. Играл джаз. Звуки одиноких кларнетов и нервных клавишных, и после каждой записи диктор объявлял, когда и где она была сделана. В нью-йоркском баре августовским вечером 1955 года. В чикагском отеле в канун 1949-го. Делия думала о том, как люди могут жить в мире, где времяпрепровождение играет такую огромную роль.
В конце концов Нат и Бинки решили играть свадьбу не в июне. Они передвинули дату на мартовскую субботу. Нат сказал, что хочет «тряхнуть стариной».
— Я решил воспользоваться вашим обычным подходом в стиле «сколько-мне-еще-осталось», — рассказывал он Ною и Делии. — В вашем стиле «сжальтесь-над-стариком».
Бинки отнеслась к изменению даты с энтузиазмом.
— В этом случае я стану миссис Натаниэль Моффат на три месяца раньше. Так что ничего страшного, если мы откажемся от нескольких атрибутов. Не такое уж это и большое дело. — Она говорила это Делии, пролистывая кулинарные книги, когда женщины сидели вдвоем на кухне у Ната (одним из атрибутов, от которых она решила отказаться, был свадебный торт). — А я действительно собираюсь быть миссис Моффат. Все эти варианты с «мисс» больше не сработают! Он — единственный мужчина, который по-настоящему, действительно любит меня.
Потом кожа вокруг ее глаз покраснела, как будто Бинки собралась расплакаться, и она быстро вернулась к своей кулинарной книге.
— В таком случае, вам следует пожениться сейчас, — сказала Делия.
— Жаль, что его дочери не согласны, — вздохнула Бинки. — Ты слышала, что Дуди обрезала волосы?
— Обрезала волосы?
— Устроила скандал, когда Нат сообщил о нашей помолвке, побежала к нему в ванную, схватила такие маленькие ножницы, которыми он подрезает бороду, и выстригла волосы.
— Господи! — опешила Делия.
— Пэт и Донна тоже отказались приехать на свадьбу, а когда я попросила Элли быть свидетельницей, только из вежливости, потому что я уже пригласила свою сестру и племянниц, она сказала, что, может, тоже не приедет, что не уверена, приедет или нет, поэтому лучше откажется. А потом пошла и сказала Нату, что его юрист должен составить брачный договор. Думаю, они все считают меня какой-то охотницей за деньгами. Неужели не понимают, как их отца ранит, когда они не верят, что женщина может полюбить его самого, а не его деньги?
— Они просто немного удивлены, — утешала ее Делия. — Это пройдет.
Бинки покачала головой, расправляя ладонью страницу кулинарной книги.
— Они звонят ему, и первое, что они спрашивают, это: «Она рядом?» Это они меня так называют, никогда не произносят моего имени, если только могут этого избежать. И почти никогда не приезжают. Донна говорит, что это потому, что я всегда здесь. Она считает, что я не даю им побыть наедине, хотя я стараюсь, просто я…
Женщина покраснела и замолчала, и Делии пришлось гадать, что же она, собственно, хотела сказать, пока Бинки не закончила фразу:
— Просто я как бы теперь здесь живу.
— О, разумеется, — поспешила сказать Делия. — А они чего ожидали?
— Ой, ну я не стану надоедать тебе своими проблемами. — Бинки смутилась. — Знаешь, Делия, почему мне нравится с тобой разговаривать? Потому что ты никогда не вмешиваешься с воспоминаниями, как это было у тебя. Неудивительно, что ты так популярна.
— Я популярна?
— Не скромничай. Ной рассказал, что половина Бэй-Бороу ходит у тебя в друзьях.
— Господи боже! Да я почти никого не знаю, — изумилась Делия.
Хотя, начав считать, удивилась тому, сколько у нее появилось друзей.
— Нет ощущения, что ты просто терпишь, пока я говорю, — продолжала Бинки. — Все остальные как будто только и ждут, глядя в пол, чтобы вскочить и начать рассказывать свою историю.
— Ну мне особенно и рассказывать-то нечего.
На прошлой неделе за ужином Джоэл спросил, где в Балтиморе жила Делия.
— О, и там и сям, — отмахнулась она, и мужчина оставил эту тему, или она так подумала. Но через минуту спросил:
— Странно, не правда ли? Считается, что у женщины, которая не обсуждает свое прошлое, оно непременно есть, я имею в виду, обязательно есть что вспомнить — что-то необыкновенное и экзотическое.
— Верно, — произнесла она нейтральным тоном.
Интересная теория: Делия обдумывала ее, пока не заметила, что стало тихо. Подняв глаза, она увидела, что Джоэл смотрит на нее.
— Что? — Ей показалось, что мужчина хочет что-то сказать.
— О, ничего.
Потом Ной, раскачиваясь на двух ножках стула и почти падая вперед, попросил передать ему соль, и момент был упущен.
По дороге на свадьбу Делия все время смотрела в зеркало заднего вида — она боялась, что накрасилась слишком сильно.
— Как тебе моя помада? — спросила она Ноя.
— Хорошо, — ответил тот, не глядя.
У подростка были свои заботы. Он периодически пробегал пальцами по пуговицам зимней куртки, проверяя, лежат ли в кармане рубашки кольца.
— Ты уверен, что она не слишком яркая? — снова обратилась к мальчику Делия. — Моя помада, Ной.
— Не-а, она в порядке.
— А ты мило выглядишь, — улыбнулась Делия.
— Не знаю, с чего нужно было так выряжаться.
— Выряжаться! Надеть рубашку без галстука — это, по-твоему, выряжаться?
— Я похож на мальчишку, который поет в школьном хоре.
— Ты должен радоваться, что Нат не заставил тебя купить костюм, — сказала она ему.
— А что если я уроню кольцо? Вы же знаете, у меня руки будут дрожать. Я знаю, что уроню кольцо, и оно с громким стуком упадет на пол, и покатится по всей церкви, пока не свалится в какую-нибудь щель, где мы его уже никогда не найдем.
— Жаль, что я не оделась наряднее, — пожаловалась мальчику Делия. — Я выгляжу как старая тетушка или вроде того. — Под пальто на ней было серое платье в полоску. — Надо было надеть хотя бы ожерелье, или кулон, или нитку бус.
— Вы в порядке.
В Балтиморе в шкатулке с украшениями у нее хранилось ожерелье из четырех нитей жемчуга. Оно, разумеется, было не из настоящего жемчуга, но к платью в полоску идеально бы подошло.
Сколько должно пройти времени, прежде чем она сможет сказать, что те вещи, что остались в Балтиморе, вышли из моды или пропали. Или испортились бы, даже если бы она осталась? Когда вещи, что у нее есть здесь, станут ее настоящими вещами?
Делия мигнула поворотниками и свернула на автостраду № 50.
— У-у-уч! — проскрипел Ной, схватившись за ручку дверцы.
— Прости. — Она снизила скорость. — Так. Думаю, что наконец повстречаюсь с твоей мамой.
— Да.
— Она ведь решила приехать, разве нет?
— По последней версии, решила.
Недавно Делия обнаружила в комнате Ноя, глубоко в шкафу, газету «Бордуок бюллетень». Статья начиналась словами: «Кто эта роскошная диктор, передающая прогноз погоды на Дабл Ю-Кей-Эм-Ди?» Но, посмотрев на Ноя сейчас, было невозможно догадаться, что подросток вообще когда-нибудь думает о матери. Он зевал и смотрел в окно на следы снежной бури, прошедшей на прошлой неделе. Лес выглядел черными палочками на белом фоне, как на художественной фотографии.
«Своевременное предупреждение о снежном буране или шторме может стать вопросом жизни и смерти, — говорила Элли в интервью. — Поэтому, когда я думаю, что приношу пользу обществу, меня охватывает теплое волнение».
Делия гадала, что бы сказал Джоэл по поводу «теплого волнения».
Перед ними возник куб из красного кирпича. Это был Сениор-Сити. Делия снова просигналила поворотниками и свернула на парковку.
— А если они захотят, чтобы я сказал речь? — спрашивал Ной.
— Тебе не придется выступать.
— А что если кого-нибудь стошнит или что-нибудь в этом духе? Я ведь должен помогать.
— Уж поверь мне, — засмеялась Делия, — это все нестрашно.
Они выбрались из машины и прошли через стоянку, на которой было не так много машин, как могло бы быть. Делия, в туфлях на тонкой подошве и высоких каблуках, была вынуждена виснуть на руке Ноя, когда они шли по скользким участкам.
— Видишь, — сказала она, — ты уже помогаешь.
Его рука была тонкой, но жесткой и сильной, как стальной прут.
В холле они спросили у старика, как пройти к часовне.
— Прямо, а потом в конце коридора налево, — ответил тот. — Вы, наверное, идете на свадьбу.
Они кивнули.
