Македонец стремительно приближался с армией к Персеполю, он не знал, как сложились дела у Кратера, посланного в погоню за Ариобарзаном. « В пути царю было доставлено письмо хранителя царской казны Тиридата с указанием, что жители, оставшиеся в городе, услыхав о его приближении, хотят разграбить сокровищницу; пусть он поторопится ее захватить: путь открыт » (Курций Руф). Скорее всего именно желанием разграбить царскую сокровищницу и объясняются действия городской стражи, ибо доблестный Ариобарзан вряд ли позволил бы кому-либо наложить руку на царские сокровища. В очередной раз жадность и алчность погубили великое дело защиты родины. А вот при приближении завоевателя, эти трусы просто-напросто разбежались, и Александр без боя вступил в древнюю столицу персидских царей. « Он уже завоевал и частью принял на сдачу много городов с обильными царскими богатствами, но сокровища этого города намного превзошли все остальные. Сюда варвары свезли богатства со всей Персии, золото и серебро лежало грудами, одежд было великое множество, утварь была предназначена не только для употребления, но и для роскоши » (Курций Руф). Царские подвалы « были полны золота и серебра, так как сюда складывали все поступления, начиная со времен Кира, первого царя персов, и до последнего дня. Оказалось 120 тысяч талантов, переводя золото в цену серебра » (Диодор). Как видим, добыча, здесь взятая, была просто колоссальной, в какой-то степени для большинства участников уже терялся смысл дальнейшего похода на Восток. Но пока этого никто не осознавал, а беззащитный город уже лежал перед завоевателями и манил своими богатствами. « А был этот город самым богатым из всех существующих под солнцем, и в домах частных лиц с давних пор было полным-полно всякого добра » (Диодор). Огромный и роскошный царский дворец, символ славы и могущества персидских царей, возвышался над всеми строениями, и Македонец решил в нем расположиться.
То, что произошло дальше, не вписывалось в те рамки, в которых привык действовать сын Амона, – город, сдавшийся без боя, был отдан на разграбление армии. Трагедия Персеполя заключалась в том, что именно он был символом Персидской империи, именно он олицетворял все то, что в свое время персидские завоеватели принесли в Грецию. Все эллины помнили сожжение Афин Ксерксом, а поскольку в рядах армии Александра было много греческих контингентов, то его решение выглядит в какой-то степени объяснимым. Ведь все начиналось как «Война возмездия», а лучшего места для сведения старинных счетов трудно было придумать. « Персеполь, столицу Персидского царства, Александр объявил самым враждебным из азиатских городов и отдал его, кроме царского дворца, на разграбление солдатам » (Диодор). Но дальнейшая жестокость к захваченному городу объяснению не поддавалась. Правда, была еще одна причина, сугубо частного характера: « Враждебно относясь к местным жителям, он не доверял им и решил совершенно уничтожить Персеполь » (Диодор). И возникает вопрос, а с чего бы это Александру относиться к местным жителям враждебно, ведь город сопротивления не оказал и сдался без боя? Это не Тир, который своим героическим сопротивлением довел завоевателя до белого каления! Конечно, могло быть и так, что Александр не мог простить того отпора, которое ему оказал Ариобарзан у Персидских ворот – он там едва не погубил армию и мог посчитать это личным унижением. Но был и еще один момент, и мне кажется, он был наиважнейшим – религиозный. Персеполь – город религиозного культа, центр поклонения Заратустре, священное место для всякого перса. Если во всех городах Македонец приносит жертвы местным богам, то здесь и речи не идет о чем-то подобном, отношение его к этому городу совершенно другое. Персеполь – это Карфаген Александра, и он должен быть разрушен. В итоге все сошлось в одной точке – политическая пропаганда, необходимость поощрить свои войска, личная и религиозная ненависть. Начался разгром и уничтожение древней персидской столицы.
Самое подробное описание произошедшего мы находим у Курция Руфа и Диодора Сицилийского, Арриан этот вопрос обошел стороной, не желая в своем труде бросать тень на главного героя. « Македонцы, врываясь, убивали всех мужчин и расхищали имущество, которого имелось очень много: битком было набито и всякой утвари, и драгоценностей. Унесено было много серебра, немало золота; множество роскошных одежд, выкрашенных в пурпурную краску, добытую из моря, или расшитых золотом, стало наградой победителям » (Диодор). « Не только алчность проявлялась в городе, но и жестокость: отягощенные золотом и серебром, победители убивали пленных, с которых нечего было взять, все попадавшиеся им навстречу умерщвлялись, если казались ничтожными по своей стоимости. Многие из неприятелей своими руками подготовляли себе добровольную смерть: одевшись в дорогие одежды, с женами и детьми бросались со стен. Некоторые подкладывали под свои дома огонь, предполагая, что это будет делать в скором времени и враг, и заживо сгорали со своим имуществом » (Курций Руф). Дошло до того, что одуревшие от собственной жадности и безнаказанности, македонцы стали из-за барахла вступать в бой друг с другом – подобного развала дисциплины еще никогда не наблюдалось в армии Александра! Именно Персеполь стал той точкой отсчета, после которого изменились и цели войны, и сам смысл похода на Восток, и методы, которые теперь будут регулярно практиковаться во время военных кампаний. У Плутарха есть очень важное замечание о том, что произошло в финале трагедии: « здесь было перебито множество пленников. Сам Александр пишет, что отдал приказ умертвить пленных, ибо считал это полезным для себя ». Что полезного для себя увидел в этом Александр, сказать трудно, скорее всего, он действительно решил уничтожить и город, и все его население. Но и это еще не все, завоеватель решает нанести удар по святыням поверженного народа. В Иране до сих пор ходят легенды о том, как по приказу грозного царя была сожжена святая книга зороастрийцев – Авеста. Состоявшая из двух миллионов стихов Заратустры, написанная золотыми буквами, она представляла грандиозную библиотеку из 12 000 шкур, хранившуюся в главном храме города, под охраной жрецов. Александр, терпимо и с уважением относившийся к религиозным культам других народов, в Персиде, бывшей душой империи, ведет себя совершенно иначе. На главной площади древней столицы был сложен огромный костер из свитков и подожжен по приказу царя. По преданию, вместе со своей святыней погибли в огне и жрецы Заратустры, не склонившиеся перед пришельцем с Запада. Храм был разрушен до основания, мудрость веков обратилась в пепел – Македонец уничтожал не только сам народ, но и его душу. Результатом этих деяний стало резко негативное отношение к Александру Великому, сохранившееся в зороастрийской традиции. А пока царь торжествовал. Стоя на ступенях дворца персидских владык, он мог наблюдать за разворачивающейся у него на глазах кровавой трагедией, видеть агонию великого города. « Насколько Персеполь превосходил прочие города своим счастьем, настолько же превзошел их и своими страданиями » (Диодор). Сын бога Амона сбросил маску и явил миру истинное свое лицо.
Зато умилению греков не было предела: « Рассказывают, что, когда он (Александр) в первый раз сел под шитый золотом балдахин на царский трон, коринфянин Демарат, преданный друг Филиппа и Александра, по-стариковски заплакал и сказал: «Какой великой радости лишились те из греков, которые умерли, не увидав Александра восседающим на троне Дария! » (Плутарх). Что ж, можно и слезу пустить от радости, благо слезы – не кровь, в которой захлебнулись жители Персеполя.
Первая столица Ахеменидов – Пасаргады, город, расположенный в 87 км на северо-восток от Персеполя, сдалась македонским отрядам без сопротивления. Начальник гарнизона Гобар открыл ворота и передал Александру казну в 6000 талантов. Заняв два важнейших города области, новый Царь царей занялся ее внутренними делами. В организации управления захваченной территории царь действовал по обычной схеме – сатрапом назначил перса Фрасаорта, а командиром гарнизона – македонца; хранитель казны Тиридат сохранил должность и все почести. « Желая дать отдых своим воинам, – а время было зимнее, – он провел там четыре месяца » (Плутарх). Однако пока войско отдыхало, деятельная натура царя не давала ему покоя, да и надо было довести до конца то, что он начал. Александр не удовольствовался разгромом одной только столицы – огнем и мечом он собирался пройти по всей области Персиды, чтобы уничтожить окончательно колыбель вражеского могущества. Основная армия под командованием Пармениона и Кратера осталась в лагере около города, сам царь с 1000 всадников и мобильными войсками двинулся в глубь страны.
