Когда я зашла в кухню, Кортес стоял у плиты, повернувшись спиной ко мне.
– Саванна раскритиковала мой омлет, но уверяю тебя: его вполне можно есть. Если хочешь, могу сделать тосты.
– Я с удовольствием съем омлет. Завтра я поставлю будильник. Гостям не следует самим готовить завтрак.
– Тебе не нужно изображать передо мной хозяйку, Пейдж. У тебя и так достаточно поводов для беспокойства.
Я взяла два стакана и наполнила их апельсиновым соком.
– Насчет вчерашнего вечера… Поверь, я не хотела все на тебя сваливать.
– Ты ничего на меня не свалила. Твое беспокойство вполне оправдано, и, я думаю, нам нужно все это обсудить. Если ты хочешь поговорить…
– Мне хочется обсудить план действий. Вчерашний день был просто сумасшедшим, и я знаю, что носилась, как курица с отрубленной головой. Обычно я не настолько неорганизованна. После завтрака мне хочется сесть и все-таки обсудить план наших дальнейших действий.
– Отличная мысль.
Несмотря на заявления Саванны, омлет выглядел неплохо, а на вкус вообще оказался великолепным. После того, как мы оба приступили к еде, я заметила, как мигает лампочка на телефонном аппарате, показывая, что кто-то звонит. Кортес проследил за моим взглядом.
– Я отключил звонок, чтобы дать тебе поспать, – сообщил он. – Стоит…
– Нет, пусть так и остается. Ты вчера был прав. Мне следует просто просматривать номера звонивших. Я не хочу постоянно слышать звонки телефона и не хочу слушать эти дурацкие послания. А автоответчик отключен?
Кортес покачал головой.
– Я просто отключил звук. Это казалось самым разумным.
– Отличная мысль, – из комнаты Саванны донеслась громкая музыка, которую она только что врубила на полную мощность. Я бросила взгляд в сторону ее двери. – А она хоть перед тобой извинилась?
– Думаю, ее сегодняшнее настроение – это вид извинения.
– Она пытается быть милой.
– Вот именно.
– Как ты думаешь, она жалеет о вчерашнем? – спросила я почти шепотом. – Хоть чуть-чуть?
– Трудно сказать.
– Эй, – вдруг послышался голос Саванны, оказавшейся в дверном проеме кухни. – А кто-нибудь из вас хоть обратил внимание, как тихо сегодня утром? Я только что выглянула из окна и знаете что? Никого нет. Испарились, – она улыбнулась. – Словно магически.
– Да, я обратил внимание, – признался Кортес, отправляя в рот еще один кусок омлета.
– Ты собираешься что-то сказать?
– Например?
– О, прекрати, Лукас, – вздохнула Саванна. – Ты же больше не злишься на меня? Не нужно корчить такую мину. Признай – в конце концов, это была не такая уж плохая идея.
– Ты о чем? – спросила я. – О заклинании на бесчинства? Надеюсь, ты шутишь, Саванна.
Ее глаза потемнели.
– Нет, не шучу. Выгляни наружу. Выгляни! Их нет. Я заставила их уйти.
– Во-первых, ушли не все, – заметил Кортес. – Все равно остается небольшая группа. Да, большинство ушли, не исключаю, что частично благодаря твоим действиям, но в большей степени благодаря другому… – он прошел к кухонному столу и снял с него несколько листов бумаги. – Похоже, Ист-Фоллс устал от недавнего наплыва туристов.
Он положил листы на стол, за котором мы завтракали, перед Саванной и мной. Это были распечатки с веб-сайта, посвященного местным новостям.
– Надеюсь, ты не сердишься, Пейдж, что я позволил себе сегодня утром воспользоваться твоим компьютером. После вчерашних проблем я боялся, что количество народу перед домом может увеличиться. Когда я увидел, что произошло обратное, мне стало любопытно.
Я просмотрела статьи. Заголовок одной гласил: «С нашествием СМИ справляются по-старинке: запирая двери». В колониальной Новой Англии одним из самых серьезных наказаний, которому могло подвергнуть своего члена пуританское общество, считалось всеобщее игнорирование. Вместо того чтобы высылать провинившегося, его просто как бы исключали из общества, притворялись, что он не существует. Родители всегда знают, насколько действенным является такое наказание: самое худшее, что можно сделать с ребенком, – это его игнорировать. И именно это сделал Ист-Фоллс по отношению к толпам незнакомцев, которых привлекло случившееся со мной.
Граждане Ист-Фоллса лишь полдня терпеливо сносили нежданное бедствие, казавшееся похуже нашествия саранчи, а затем отправились в свои дома, заперли двери и отключили телефонные аппараты. Таким образом, представителям СМИ не удавалось взять ни у кого интервью. Затем, когда пришло время ужина, никто из прибывших не смог найти ни одного открытого ресторана в радиусе двадцати миль от Ист-Фоллса. Даже бакалейная лавка и галантерейный магазин закрылись раньше обычного. Когда прибывшие попытались найти места для размещения на ночь, оказалось, что во всех мотелях, гостиницах, пансионах в округе нет свободных мест.
Люди, конечно, могли поехать в Бостон, чтобы поужинать там и разместиться на ночь – если у них хватит бензина. Все местные автозаправочные станции закрылись в девять. Это не остановило самых отважных репортеров и страстных любителей упиваться чужим горем, и они остались, но большинство решило, что все-таки делать этого не стоит. Никто не дает интервью. Я не выхожу из дома. Мертвые на местном кладбище не встают. По большому счету в Ист-Фоллсе смотреть нечего. Во всяком случае, пока.
– Это все чушь, – заявила Саванна, смахивая бумаги на пол. – Люди не уезжают из-за этого. Они уехали из-за меня, из-за моего заклинания.
– Может, твое заклинание и испугало нескольких, – заметил Кортес. – Но при обычных обстоятельствах случившееся только усилило бы интерес общественности. Да, некоторые бы уехали – те, кто стали жертвами, и те, кто не принимал активного участия в насилии. Но заклинание на бесчинства обостряет тенденции к насилию. Те, кто получили удовольствие, выплеснув эмоции, остались бы. И появились бы другие – те, кто надеялся бы на повторение. Без этого всеобщего запирания дверей ситуация бы только ухудшилась. Я знаю, что ты не понимаешь всех последствий использования этого заклинания.
Саванна недобро прищурилась.
– Я точно знала, что делаю, колдун.
– Не смей так с ним разговаривать, – сказала я. Кортес поднял руку.
– Ты не понимала, Саванна. Я это знаю. Никто не заставляет тебя отвечать…
– Но это сделала я! Я от них избавилась! Я! Вы, вы двое совершенно не представляете… – она схватилась за скатерть, дернула ее на себя и тарелки разлетелись по полу. Затеи она развернулась и с гневным видом вылетела из кухни.
Когда я встала, чтобы идти за Саванной, позвонили в дверь.
– Проклятье! – воскликнула я. – Неужели это никогда не закончится?
– Давай я открою. А ты пока просто не обращай на Саванну внимания.
