– Не думаю, что заклинание сработало, – заметила я.
– Конечно, сработало, – ответила Саванна. – Мои заклинания всегда срабатывают.
Я прикусила язык и сосредоточила внимание на Кортесе. Когда послышался чей-то крик, я подпрыгнула. Какой-то мужчина громко засмеялся, и я постаралась найти источник звука, увидела двух толкающих друг друга молодых людей, которые одновременно хохотали, да и толкались они между глотками из бутылки, спрятанной в бумажном пакете. Подозреваю, моя лужайка стала главным источником развлечений в районе, оттеснив ипподром в Белхаме.
Я оторвала взгляд от молодых людей в поисках Кортеса, и тут один из них вдруг стал издавать злобные крики. Второй врезал кулаком ему в челюсть. Бутылка вылетела из руки первого и попала по плечу женщине, сидевшей на складном стульчике. Когда женщина закричала, ее муж тут же вскочил на ноги и сжал кулаки.
Кортес несся с другой стороны толпы. Я стала размахивать руками, пытаясь показать ему: нужно остановиться, драка не имеет никакого отношения к заклинанию. Затем кто-то увидел меня. Раздался крик.
Я отшатнулась от окна. В стекло врезался ком грязи. Кто-то завизжал. Голоса теперь не были возбужденными, они стали злыми, потом мне показалось, что они куда-то удаляются от окна.
– Уйди в мою комнату, – велела я Саванне. Она сжала челюсти и уставилась в потолок.
– Я сказала: в мою комнату!
Она даже не пошевелилась. Крики стали неистовыми. Кто-то выл, как собака. Я схватила Саванну за руку и потащила в свою спальню, подальше от передней части дома, затем сама бросилась в гостиную.
Я отодвинула занавеску, надеясь найти Кортеса и убедиться, что с ним все в порядке. Но как только я ее отодвинула, что-то врезалось в стекло. Я отшатнулась назад, все еще держа занавеску в руке. Потом я подняла голову и увидела, как какой-то мужчина прижался к стеклу. Две женщины средних лет держали его за волосы, а третья лупила в живот. Я опустила занавеску на место и бросилась к входной двери.
Когда-то я встречалась с заядлым футбольным болельщиком. Однажды вечером мы сидели перед телевизором и смотрели какую-то игру европейских команд, и на стадионе начались бесчинства. Я в ужасе смотрела на экран, не в силах поверить, что такое насилие может начаться из-за чего-то настолько тривиального, как спортивная игра. Теперь сцена на лужайке напоминала случившееся на стадионе. Я должна помочь людям, что-то сделать. Если это подобно тем бесчинствам на стадионе, то пострадают люди – и кто-то из них вполне может оказаться невинной жертвой, тем, кто просто хотел остановить дерущихся.
Я поспешила на крыльцо. Никто не обратил на меня внимания. Разрозненно стоявшие группки людей превратилась в единую массу тел, лупили друг друга, лягались, кусались, царапались. Незнакомец атаковал незнакомца, в то время как другие прижимались к земле, стараясь уберечься от бойни. Полудюжине людей удалось покинуть кучу-малу, они стояли в отдалении и смотрели, не в силах оторваться от зрелища.
Из окна машины работала телекамера, снимая происходящее. Мне пришлось подавить желание отправиться туда, схватить камеру и разбить о тротуар. Не знаю почему, но даже при виде жуткой драки больше всего меня беспокоила работающая телекамера. Бросив гневный взгляд на машину, я обратила внимание на толпу в поисках Кортеса.
Но найти одного человека в этой толпе было не легче, чем заметить друга на ежегодной распродаже в День Колумба.[22] Я решила взобраться повыше, чтобы получше рассмотреть происходящее. Держась за стену дома, я шагнула на перила. Когда я на них взобралась, мне пришло в голову, что таким образом я выставляю себя на всеобщее обозрение, а это опасно. Мне также пришло в голову, что это может оказаться лучшим способом отвлечь внимание толпы от бесчинств – представив им столько времени прятавшуюся цель, ради которой они и установили дежурство.
– Эй! – закричала я. – Кто-нибудь хочет взять интервью?
Никто даже не повернулся. Нет, вычеркните это, один повернулся. Кортес. Он сдерживал крупного мужчину, собиравшегося наброситься на пожилую женщину. Кортес провел захват шеи, но тот мужчина, вероятно, весил больше него на сотню фунтов, и каждый раз, когда мужчина замахивался, ноги Кортеса отрывались от земли. Я спрыгнула с перил и бросилась в толпу.
Продвигалась я сквозь нее с поразительной легкостью. Да, несколько кулаков были направлены в мою сторону, но я продолжала движение, не обращая на них внимания, – и атаковавшие меня типы тут же находили другие цели, желавшие поучаствовать в бесчинствах. Если на толпу направлено вызывающее бесчинства заклинание, то людям все равно, на кого они набрасываются – лишь бы находились цели.
Когда я добралась до Кортеса, то схватила пожилую женщину за локоть и повела ее в безопасное место.
– Ты – проклятая сука! – заорала она. – Убери от меня свои грязные руки!
Она потянулась ногтями к моему лицу и ударила меня кулаком в живот, а когда я согнулась пополам, еще раз мне врезала и я растянулась на траве. Какой-то мужчина чуть о меня не споткнулся на бегу, но удержал равновесие и понесся дальше. Когда я с трудом поднималась на ноги, Кортес отпустил крупного мужчину, не в силах больше его удерживать, и тот мгновенно ринулся в толпу за пожилой женщиной. Я хотела броситься за ним, но Кортес поймал меня за руку.
– Мы его не удержим. – Он тяжело дышал и утирал кровь с губ. – Это все равно не поможет. Нужно снять заклинание. Ты знаешь слова отмены?
– Нет. – Тут я увидела, как какая-то женщина фактически ползет сквозь толпу, уклоняясь от ударов. – Похоже, подействовало не на всех.
– На всех. Они все пришли в замешательство, все отупели. Просто некоторые не проявляют насилия.
– Ну, тогда я отведу этих людей в безопасное место, а ты продолжай работать по отмене заклинания.
Я поспешила к ползущей женщине, помогла ей подняться на ноги и вывела из группы дерущихся. Я довела ее до дороги, которую мы пересекли, и оставила сидеть на дальней бровке перед тем, как направиться назад. Мне потребовалось несколько минут, чтобы найти еще одного человека, пытающегося сбежать.
Отправляясь в толпу в третий раз, я поняла, что моя миссия напоминает спасение отдельных детенышей моржей от бойни. Пока я спасаю одного, по крайней мере, еще двух забивают до потери сознания. Или Кортес не в состоянии снять заклинание, или насилие уже действует по инерции, само по себе.
– Думала, что сможешь скрыться? – сказал чей-то голос мне в ухо. Это оказался один из «спасителей» – представителей Церкви Благословенного Христа-Спасителя. Он тут же врезал мне Библией по лицу. – Вот тебе, Сатана!
Кто-то схватил меня за руку. Я посмотрела в безумные глаза молодой женщины.
