Правило номер два, как я узнал несколько позже – это: не пялься с отвисшей челюстью, если тебе задали трудный вопрос.
– Что бы вы почувствовали, Чарлз, если бы не прошли?
Правило номер три: не ной. «Вы не задавали Элли никаких сложных вопросов, так что же вы прицепились ко мне?»
К счастью, прежде, чем ответить, я выработал правило номер четыре: подумай очень хорошо, а уж потом говори. Моя первая реакция – что я уйду и буду рыдать в уголке три дня, если не пройду, – вряд ли произвела бы благоприятное впечатление. Я потрогал свой галстук.
– Я бы подумал, что вы все совершили очень большую ошибку, – сказал я наконец, изо всех сил стараясь, чтобы мой голос звучал уверенно.
По крайней мере один из них слабо улыбнулся. Айвор с агрессивным видом наклонился вперед.
– Мне постоянно твердят, что в корпоративном отделе слишком много компаньонов. Зачем же нам нужен еще один?
Меня пробрала дрожь. Значит ли это, что есть всего одна вакансия?
Но тут вдруг я осмелел. Было что-то в этом типе, от чего я завелся. То ли его мерзкий характер, то ли остатки ланча на лацкане, то ли его отношение к женщинам, то ли то, что по какой-то неведомой мне причине он считал, что моя фамилия Везунчик – уж не знаю, что меня достало больше всего.
Я тоже слегка подался вперед.
– Не в обиду будь сказано, но средний возраст компаньонов в корпоративном отделе – около пятидесяти, – сказал я. – Этот отдел – двигатель «Баббингтон Боттс», и нужна более молодая кровь, чтобы поддерживать огонь в топке. Я хороший юрист, напористый, амбициозный, умеющий ладить с клиентами и способный раздобыть новых. – Я откинулся на спинку стула, сам себе удивляясь. Слова мои прозвучали так, словно я знал, что делаю. Это доказывало, что я юрист «Баббингтона» до мозга костей – то есть обладаю невероятной агрессией и прямотой, которые делали наши советы столь ценными.
– Значит, я уже двигаюсь под гору, не правда ли, Чарлз? – мягко спросил Том.
– Нет, я этого не говорил. Я просто думаю, что вам нужно достаточное количество юристов, которые еще бегут в гору, а не обозревают пейзаж с вершины. – Я не собирался вести себя столь развязно, но теперь уж нужно было продолжать в том же духе.
* * *
Впрочем, вполне могло быть, что это – самая верная линия поведения.
Однако в ответ посылались все более агрессивные вопросы. Солгала ли мне Элли или я просто раздразнил гусей? Мне подкинули премерзкую гипотетическую задачу с невероятными предельными сроками, невероятными клиентами и невероятными правовыми препонами, и я еще раз нарушил правило номер один.
– Это будет тот случай, когда я передам полномочия на вершину, – ответил я.
– И что же это означает, черт побери? – взорвался Айвор.
– Что он спросит одного из нас, – с улыбкой пояснил Том.
– Я усвоил на этой работе одну вещь, – подтвердил я, – и это: «Никогда не бойся спрашивать».
Это был деликатный способ сказать, что если я чему и научился на этой работе – так это быстро и надежно прикрывать свою задницу. Так что всегда лучше задействовать кого-нибудь из старших, чтобы в конечном счете он за все отвечал.
– А теперь, – не унимался Айвор, – эта ваша благотворительная работа. – Он произнес «благотворительная» так, словно речь шла о том, что я хватаю детей на улице и поставляю их торговцам белыми рабами.
– Я дежурю пару часов раз в месяц в Фаррингдонском центре юридической поддержки населения. Самые обычные юридические проблемы. Я получаю удовольствие от этой работы – это приятное разнообразие после того, чем мы здесь занимаемся.
– Я когда-то делал нечто в этом роде, – вспомнил Том. – Мою клиентуру в основном составляли дамы легкого поведения.
Я подхватил с излишним жаром:
– Ничего не изменилось. Моя самая постоянная клиентка – проститутка. Она все время приходит.
Обозначилось правило номер пять. Если ты собираешься все время нарушать правило номер один, хотя бы не делай это столь неподобающим образом – если не хочешь, чтобы несколько людей, которых тебе меньше всего хотелось бы провоцировать, синхронно приподняли брови.
Том взглянул на своих коллег.
– Вообще-то там приобретаешь неплохой опыт – в некотором роде. Я кое-что узнал о взаимоотношениях с клиентами, скажем так. – Послышалось подхалимское хихиканье, и именно тогда я осознал, до чего же мне хочется стать членом этого клуба.
Собеседование продолжалось – слава богу, без детальных вопросов о законе о проституции. Таунсенд бросал взгляд на свои часы примерно каждые десять секунд, и вскоре меня отпустили, пообещав, что вскоре меня известят, прошел ли я на следующий тур.
Вернувшись к себе, я обнаружил на столе договор о купле и продаже со списком вопросов, по которым Эш хотел узнать мое мнение. В тот момент я был совершенно не в состоянии сосредоточиться на договоре. Глядя в окно, я проигрывал в уме собеседование. Меня беспокоило, что я вел себя слишком агрессивно, чем явно разозлил Таунсенда. По лицам остальных ничего не удалось прочесть. Что касается Тома Галливера, то у него был ровный нрав. К тому же он знал, что для того, чтобы воткнуть кому-нибудь нож в спину, нужно сначала оказаться у него за спиной.
Зазвонил телефон, и я снял трубку, полагая, что это Элли. Но это оказалась Искорка. Я удивился: она никогда не звонила мне прежде на работу.
– Привет, – сказал я. – Легка на помине: я только что о тебе говорил.
У нее был взволнованный голос.
– Чарли, я могу попросить тебя об одолжении?
– Надеюсь, оно не имеет отношения к сексу?
У Искорки не было настроения сейчас шутить.
– Билли Хлюст в больнице. Кто-то его избил.
Я присел к столу.
– Это серьезно?
– Избили не очень сильно, но он же старик.
– Чем я могу помочь?
– Двое других говорят, что это как-то связано с домом, и они насмерть перепуганы. Мне не хочется тебя об этом просить, но ты не мог бы сегодня вечером подъехать в больницу и перекинуться с ними парой слов?
Мы с Элли собирались сегодня уйти пораньше: нам нужно было передохнуть, и мы хотели классно провести время вместе. Но я сдержал вздох. Я могу заскочить туда по-быстрому, и у нас с Элли еще будет вся ночь впереди.
– О'кей, – ответил я. – Скажи, куда мне приехать.
ГЛАВА 22
Элли не была в восторге, когда я объяснил, что перед тем, как весело провести с ней ночь, мне придется встретиться с одной проституткой и тремя ее клиентами в больнице в восточной части Лондона.
– Тебе незачем наведываться к проституткам теперь, когда у тебя есть я, – сказала она сочувственным тоном.
– Очень смешно, – ответил я. – За это ты поедешь со мной.
– Куда?
Я изобразил на лице ангельское терпение.
