Я изобразил на лице ангельское терпение.
– Навестить одну проститутку и трех ее клиентов в больнице в восточной части Лондона. Я понятно объясняю?
Я начал собираться, но Элли не шевельнулась в кресле, стоящем у моего стола.
– У меня так много вопросов, начинающихся со слов: «Зачем?», «Какого черта?» и «После дождичка в четверг», что я не знаю, с которого начать.
Я понял, что амнезия, обычно поражавшая меня, когда речь шла об Искорке, сработала и в случае с Элли. Пришлось кратко ввести ее в курс дела.
– У нас с ней занятная история юриста и проститутки. Это очень забавно, – заключил я.
– Да уж, обхохочешься, – сказала Элли, так и не сдвинувшись с места. – Нам нужно подправить твою анкету. Чарлз Фортьюн, специалист по общим корпоративным вопросам, объединению компаний и их приобретению; также помогает шлюхам не угодить в каталажку.
– Специалист широкого профился, – ухмыльнулся я.
– Специалист идиотского профился, – поправила Элли. – Неудивительно, что ты никому об этом не рассказывал. Не могу представить себе того, кто умилился бы, узнав, что у тебя платонические отношения с проституткой.
Я решил не упоминать, что это слетело у меня с языка при аттестационной комиссии. Я и так ругал себя последними словами с тех пор, как вышел из конференц-зала. Не хватало еще, чтобы за меня принялась Элли со своим острым язычком.
Она неохотно поднялась.
– Они в самом деле платонические? Если тебе есть в чем признаться, Чарли, выкладывай все сейчас.
– Не говори глупости. Конечно, платонические. Пошли, там будет весело, уж поверь мне. Она тебе понравится.
Конечно, я преувеличивал: ничего особенно веселого не могло быть в Лондонской королевской больнице в Уайтчепеле.[39] «Баббингтон» обеспечивал нас услугами лучших частных докторов, которые – случись нам захворать, – в два счета ставили нас на ноги и возвращали на рабочее место. Нам сразу же дали понять, что болезни – это для слабаков, у которых нет ни малейшего шанса стать компаньонами.
В длинной больничной палате плохо пахло, да и выглядела она не лучше. Я начал изучать апатичные фигуры на койках в поисках Билли Хлюста, но тут Искорка закричала с дальнего конца палаты: «Сюда, Чарли!» Как всегда, она удачно подобрала цвета: топик всех цветов радуга, скандально короткая алая юбка и зеленые колготки. Все пациенты повернулись в своих койках, чтобы посмотреть, как она подпрыгивает и машет нам. Правда, Элли тоже привлекла к себе внимание, когда проплывала мимо, распространяя аромат дорогих духов, которыми заранее щедро полилась, дабы защититься от больничного запаха. Она повисла у меня на руке с видом собственницы, чувствуя себя не в своей тарелке вне привычной среды.
Билли, правая сторона лица которого была забинтована, встретил нас улыбкой. Голова у него была совершенно лысая, а нейлоновый парик находился на тумбочке – он напоминал какое-то мерзкое создание с берегов Амазонки, которое можно увидеть в Лондонском зоопарке. Большой Билл – и Маленький Билл вскочили со своих стульев, стоявших по бокам койки, и предложили Элли сесть. Но поскольку она старалась не соприкасаться ни с чем в этой больнице (даже позволила бы себя нести, если бы я предложил, – чтобы туфли не соприкасались с иолом), то вежливо отказалась.
Я познакомил всех друг с другом и предоставил Элли и Искорке осматривать друг друга с головы до ног.
– Вы, должно быть, молодая леди Чарли, – предположил Большой Билл, и Элли еще крепче вцепилась мне в руку.
– Вы не прогадали, – сказал Маленький Билл. – Мы считаем, что он потрясающий. Чертовски хороший адвокат.
Элли ничуть не удивила эта похвала.
– Он мне всегда говорит то же самое.
Я повернулся к Билли.
– Итак, что же случилось?
– Знаете, там были три этих парня, – начал он.
– Босс в таком шикарном костюме, – добавил Большой Билл. – Наверно, чертовски дорогой.
– А потом тот парень сказал, что он – его юрист. – Пришла очередь высказаться Маленькому Биллу. – Он мне сразу не понравился. Типичный юрист. Не в обиду будь сказано. – Он кивнул нам, словно стирая с нас позорное клеймо.
– И он был такой здоровущий, – продолжил рассказ Билли. – Прямо квадратный – ну, вы таких знаете, Чарли. – У Билли явно было весьма странное представление о штате юридических фирм Сити, имеющих дело с крупными компаниями.
– Я мог бы с ним справиться, – сказал Большой Билл, выпрямляясь во весь свой рост – в нем было пять футов.
– Да ни в жисть, недотепа ты этакий, – возразил Билли, рассердившись, что его перебили. – Короче, они завели волынку насчет того, что мы должны продать дом и перестать надоедать им этими дурацкими письмами.
Маленький Билл нервно комкал свою шапку.
– Они сказали, что нечего нам шляться по всяким вонючим юридическим центрам – никакого смысла. У них-то самый лучший юридический консультант, какого только можно купить за деньги.
Я закипел.
– Они не знают, с кем имеют дело. Возможно, в следующий раз я подпишусь своим именем.
– Да, уж тогда им определенно станет все ясно, – шепнула Элли.
– Я им сказал: у нас такой хороший юрист, что они еще пожалеют о том, что так сказали. – Как ни странно, я почувствовал, что благодарен Большому Биллу за эти слова.
Маленький Билл продолжил рассказ:
– Итак, вот эти два идиота сказали, куда им следует пойти – как вы нам советовали. – Пожалуй, это был не самый лучший юридический совет, который я дал в своей жизни.
– И им это не понравилось, – сказал Билли.
– Так не понравилось, что они сшибли зеркало со стены в прихожей, – продолжил Большой Билл. – Сказали, что это вышло случайно.
– То же получилось и с этим проклятущим столиком, на котором стоял телефон, – добавил Маленький Билл.
Я видел, что Билли все больше разъяряется.
– Потом они сказали: «Ой, посмотрите-ка, телефонный провод выдернулся из стены. Какая беда!» И большой парень обрушил чуть не полстены вместе с чертовым проводом.
Если бы все не было так серьезно, я бы рассмеялся: уж очень походили эти методы запугивания на те, которыми пользуются персонажи комиксов. Причем именно мой совет спровоцировал незваных гостей. Но откуда же мне было знать, что так получится? Там, где я вращаюсь, в таких случаях пишут очень чопорное письмо, в котором полно «невзирая на» и «при сем».
Маленький Билл покачал головой:
– И тут вдруг Билли вообразил себя Суперменом и набросился на них.
– Я дико разозлился, ведь так? – пояснил Билли.
– Конечно, набросился с такой прытью, на какую только способен человек семидесяти семи лет с артритом, – сказал Большой Билл.
– Да, надо сказать, тебе не удалось захватить их врасплох, – добавил Маленький Билл.
