Они ушли с лужайки и еще долго гуляли по тенистым дорожкам, обняв друг друга за талию.
Над ними в ветвях деревьев пели скворцы и соловьи, по сторонам журчали ручьи и фонтанчики. Это было согласие любви и природы. Теперь, когда рядом была Меллина, Марку начало открываться очарование Рощи дриад, и он был готов отдаться этим чарам. Почему он не может оставаться в этом счастье, наслаждаться жизнью, растворяться в красоте цветов, родников, деревьев, в красоте любви. Любовь — великое чувство. Особенно, после стольких страданий.
Марк все чаще замечал целующиеся парочки в беседках для отдыха и смотрел уже без всякой зависти. Он достиг самой желанной цели — Меллина ответила ему взаимностью.
Но что будет дальше? У нее другие взгляды на жизнь, другие ценности. Сможет ли внезапно вспыхнувшее чувство это преодолеть?
Они проходили мимо толстого древнего дуба с выпученными из-под земли корнями. Меж корней бился стремительный родник, кружился в бурном водовороте и снова убегал под землю. Прохожие легко бросали в него горсти монет. Одна женщина состоятельного вида бросила туда жемчужное ожерелье.
— Это жертвенник рощи, — пояснила Меллина. — Люди бросают в него ценности, чтобы волшебство Рощи дриад сопутствовало им в счастье.
— Счастье в Роще дриад можно приобрести за деньги? — усмехнулся Марк.
— Нет, это всего лишь поверье.
— А ты веришь в поверья?
— В одни верю, в другие нет. Верю, что мы встретились не случайно. Бассарей сопутствовал нам.
— Ты веришь в Творца?
— В Бассарея я теперь точно верю, — сказала она со смехом.
— Бассарей всего лишь вымышленный кумир. А я говорю о Всемогущем Боге.
— Я буду верить и в твоего бога, если он сопутствует нам. Только не делай такое тяжкое лицо как у аделианского оратора, взывающего о целомудрии в Празднество страсти.
Меллина рассмеялась, толкнув его в бок, и Марк подыграл ей с улыбкой, хотя ее слова опять его неприятно задели.
— Расскажи мне о твоих Дальних землях.
Марк сделал неодобрительную паузу.
— Я не думал обрывать наш разговор…
— О божествах? — Меллина остановилась и, поглядев ему в глаза, захохотала так звонко и заразительно, что вся его серьезность исчезла в миг. — Весь мир подчиняется одному божеству — любви. Покоримся и мы ему.
Она нежно-нежно приложила ладони к его щекам. Этот удар выбил из его головы все рассуждения. Он обнял ее, и они вновь слились в страстном поцелуе.
— Так ты расскажешь мне о Дальних землях?
— Что я могу о них сказать: они очень дальние.
Они рассмеялись и пошли дальше под упоительное пение птиц. Марк и не заметил, как наступил вечер.
— Если б я мог продлить этот день! — произнес он, когда они вышли из рощи.
— У нас еще есть часть вечера. Ты ведь проведешь меня до дома?
— Еще ни одну просьбу я не желал исполнить с такой радостью!
Ее дом находился гораздо ближе к Роще дриад, чем дом Автолика. Поначалу Марк огорчился, узнав, что им суждено идти вместе меньше часа, но после подумал: «С другой стороны, если б до ее дома было часа три, пришлось бы нанимать колесницу или повозку, а у меня ни гроша в кармане. Проклятое безденежье! Хоть вылавливай монеты из родника под дубом!»
Они остановились у раскрытых настежь ворот ее дома. На небе ярко горели звезды. Дом Меллины, как и вообще богатые дома в Мелисе был двухэтажным, с шикарным фасадом и рядом колоннад. Все окна находились на втором этаже. В них горел свет.
— Вот и дом моих родителей, — сказала Меллина. — А где остановился ты?
— У Автолика. Ну, у лидера команды аделиан…
— Я знаю, знаю. Кто в Мелисе не знает Автолика.
— Меллина, — Марк взял ее за руки. — Благодаря тебе, я не встречал в Каллирое места лучше, чем твоя Роща дриад. Благодаря тебе я полюбил и этот город. Но завтра я вынужден покинуть Мелис.
— Правда? — она прильнула к его груди. — Я все время чувствовала, что ты это скажешь. Надолго?
— Не знаю. На неделю, две или на месяц…
— А куда ты уходишь?
— На юг. Понимаешь, я бы очень хотел остаться…
— Но ты вернешься?
— О чем речь, конечно, вернусь, — он крепко обнял ее. — Мы снова увидимся. Очень скоро.
— Я так и не услышала о Дальних землях.
— Зато услышишь о южных, когда я вернусь.
— Южные земли, это тоже далеко, — сказала она с грустью. — Мы встретимся не так скоро, как ты говоришь.
Марк закусил губу.
— Я верю, мы увидимся раньше. Я пришлю тебе весть.
— Или я найду тебя на юге.
— Как? — усмехнулся Марк.
— По зову сердца, — прошептала Меллина, целуя его в губы.
* * *
От дома Меллины в сторону аделианского квартала тянулась широкая городская дорога, по которой Марк и направил свои шаги. Несмотря на поздний вечерний час, в городе было полно праздно шатающихся мелисцев. Слышался смех и шутки, под стройными кипарисами какой-то пьяный поэт воодушевленно читал свои стихи звездному небу.
Марк был слишком занят своими мыслями, чтобы обращать внимание на окружающих. Мало-помалу разгоряченное воображение остыло и позволило рассуждать спокойно. «Что дальше?» — вопрос, промелькнувший в его голове после шока от первого поцелуя, теперь обрел более отчетливый смысл. Как донести до Меллины свои убеждения, свои стремления, свои ценности? Как открыться ей, чтобы она поверила его словам? Конечно, он нравится ей, но у него нет авторитета, нет достойных свершений, о которых не стыдно рассказать. Он не готов стать для нее настоящим героем. Конечно, это изменится, но на все нужно время. А времени у него нет.
«Так что сейчас лучше уйти, — решил Марк окончательно. — Уйти, чтобы вернуться. Вернуться героем. До Храма призвания, где я услышу пророчество — всего четыре дня пути. Мне не составит труда вернуться обратно в Мелис. Вернуться с подвигами. Один переход через то страшное место, именуемое Белым забвением, чего стоит! Вот тогда будет что рассказать. Вот тогда она увидит настоящего аделианина. И ее отношение изменится, как изменится и она сама».
Сейчас в его воображении рисовалась новая Меллина — живущая его идеалами, верящая в то же, что и он. Он видел ее рядом с епископом, внимающую его словам, видел, как она смеется в кругу Автолика, Хариса, Флои и Никты, видел, как она склоняет голову, со слезами радости говоря, что отрекается от пустой жизни и твердо решает вступить на Пути истины. Если это произошло с ним, если это произошло с Флоей, то почему Меллина не может измениться?
И Марк облизнул губы, вспоминая вкус ее прощального поцелуя. Ему вспомнились ее горящие темные глаза, иссиня-черные волосы, ее полные полуоткрытые губы, идеальная грация движений.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
