И Марк облизнул губы, вспоминая вкус ее прощального поцелуя. Ему вспомнились ее горящие темные глаза, иссиня-черные волосы, ее полные полуоткрытые губы, идеальная грация движений.
— Как ты прекрасна! — произнес он, и сердце его снова учащенно забилось.
В двери он постучался только к ночи, рассчитывая, что ему отворит молодой слуга, никогда не задающий лишних вопросов. Но дверь распахнул Автолик:
— Славно же ты прошелся по городу, мой друг! Все уже спят, но еще час, и я бы поднял их на твои поиски.
— Прости, я увлекся прогулкой. В Мелисе столько всего интересного, — уклонился от ответа Марк.
— Ну, входи, входи, — снисходительно похлопал его по спине Автолик. — Рад, что прогулка по Мелису так тебя исцелила, что у тебя хватило сил бродить до полуночи.
Марк добрался до стола во внутреннем дворике, где оставался от ужина кувшин с виноградным соком и жадно его выпил. Его по-прежнему наполняла эйфория удовлетворенной влюбленности, целая феерия чувств. При этом часть его хотела немедленно рассказать все друзьям, хотя бы Автолику, но зато другая была полна решимости унести свой секрет в могилу.
Автолик поставил перед ним тарелку с хлебными лепешками и вдруг к чему-то принюхался.
— Маркос, Маркос, от тебя веет ароматом женских благовоний, — произнес он на возвышенных тонах.
Марк встрепенулся, чуть не подпрыгнув на месте, и тотчас набросился на лепешки, сделав вид умирающего от голода.
— Да, это так… я разговаривал с всякими людьми… и с женщинами тоже.
Автолик принюхался более щепетильно:
— Миндальное масло для волос, нардовая мазь, мелисские духи из южных цветков шафрана… у твоей знакомой есть вкус, мой друг.
Марк поперхнулся.
— Так где ты был, искатель, что так долго не желал возвращаться в мой дом? — спросил Автолик, усаживаясь напротив.
— В Роще дриад, — буркнул Марк с полным ртом.
— В Роще дриад! — воскликнул Автолик, отчего Марку пришлось шикнуть, чтобы тот не перебудил весь дом. — Как тебя угораздило забраться в Неистовую рощу?
— Неистовую рощу?
— Да, да! Роща дриад и Неистовая роща, о которой я тебе говорил, когда ты засматривался на бассарид, это одно и то же место. Занесло же тебя, мой друг! Что ж, теперь понятно и твое позднее возвращение, и твой запах. Роща дриад. Силы небесные!
— Так что это за роща? — поспешил спросить Марк, успокаиваясь, что друг ничего не заподозрил о Меллине.
— Роща дриад существовала здесь задолго до Мелиса. Племена варваров почитали ее священным местом. Там приносились жертвы, отправлялись обряды. Роща дриад была обителью многих жрецов. Но времена изменились. Время жрецов кончилось, а в древних обрядах люди видят лишь развлечения. Мелисцы почитают только тех божеств, в которых видят удовлетворение своих желаний: Бассарей, божество стихий земли и страсти, Аселгея, богиня распущенности и любовных утех. Капища этих божеств — одни из немногих, которые собирают тысячи людей на различных празднествах в Роще дриад.
— Людей привлекают божества, в которых они не верят? — спросил Марк, вспоминая, с каким легкомыслием отзывалась Меллина о своем Бассарее.
— Роща дриад не утратила своих чар. Эти чары и привлекают толпы людей ежегодно. Там люди забывают о своих хлопотах, печалях и сожалениях. Там человек чувствует мир и гармонию со всем окружающим, гармонию без всяких забот. Там легко потерять ощущение времени, легко забыть о своем доме, об обманутых, неосуществившихся мечтах. Многие остаются там жить, служа при капищах или ухаживая за цветами, кустами и деревьями. Дриады — это те девушки, которые поселились в роще не только для того, чтобы заботиться о ней помимо садовников и смотрителей. Они — ее символ. Символ ухода от всего земного ради душевного покоя и плотских удовольствий. Слившись с природой, живя ее веяньем, наслаждаясь жизнью без забот, они позабыли свое прошлое: для них исчез смысл того, для чего они родились в этом мире. Горько об этом говорить, но среди дриад есть и девушки из нашего аделианского квартала. Некоторых из них я знал еще маленькими девочками. Посему, Маркос, берегись чар Рощи дриад. Нет ничего дурного, если пройтись по ней летним вечером, вдыхая аромат цветов. Но отдаться ее чарам — это как принять медленный неотвратимый яд. Верный способ забыть призвание и смысл. Обманчивый вкус счастья.
— Я не знал, — ответил Марк.
— Ты не знал! Эх, Маркос, я же говорил тебе: держи нос против ветра. Мелисские девушки хороши, но среди них всякие бывают. Да и о ламиях забывать не стоит.
— Что за ламии? — спросил Марк рассеянно.
— Не знаешь? О, друг мой, ты в большой беде, если никогда не слышал об этих существах. Они принесли людям столько горя, сколько война не приносит. Ламии — это элементалии, полудухи, что каким-то образом слились с даймонами. От таких слияний и рождаются самые ужасные существа. Ламии прекрасно чувствуют человеческие вожделения и умеют этим пользоваться, принимая облик соблазнительной женщины или красавца-мужчины. Ламии — женские полудухи и ламиты — мужские, известны нам как разрушители семей и осквернители любви. Они истязатели и убийцы. Ламит часто вкрадывается в дом к одинокой покинутой возлюбленным девушке. Если ему удается ее соблазнить, она вскоре начинает питать отвращение к себе, к окружающим, к жизни, быстро чахнет, сходит с ума, умирает. Ламия, навевая мужчине образ соблазнительной женщины, увлекает его, горящего страстью, в дикие места. Там, насытившись его ласками, высасывает из него кровь. Пока человек околдован, ламия грезиться ему прекрасной девушкой, и только в трезвом уме можно увидеть ее истинный облик: жуткое подобие женщины со змеиной половиной тела. Нет, не хочу тебя пугать, в Мелисе тебе ламии не угрожают. Да и ты не такой слабак, чтобы поддаться их чарам. Просто, знай на будущее.
Марк доел лепешки и устало, почти шепотом, произнес:
— Будь добр, Автолик, не говори о том, где я был Ортосу. И остальным не говори, потому что тогда и он узнает. Понимаешь?
— Понимаю, — усмехнулся Автолик. — Я и сам не хочу, чтобы он узнал. Достаточно и Светлой арены. А то он больше никогда не остановится в моем доме. А я всегда рад его видеть. И тебя тоже, Маркос.
Глава седьмая. Зов пустыни
Рано утром Марк, Харис, Флоя, хранительница и епископ покинули гостеприимный дом главы Ордена вольных стрелков. В подаренную Автоликом повозку впрягли Скоронога, уложили две корзины с фруктами и пустой бочонок для воды. Флоя вплела в гриву Скоронога какие-то синенькие цветочки. Автолик невесело улыбался отъезжающему Седьмому миротворцу. Его растрепанные черные пряди шевелились на легком утреннем ветерке.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
