смысл.
С подножия склона я мог видеть, как далеко тянется туннель. Как минимум, еще на полкилометра. Он был прямым, но дорога постоянно шла вверх. Я прикинул положение границы относительно дома. Рассчитал расстояние до зданий на дальней стороне. Те, что я видел, когда впервые приехал в город вместе с Микаэлой. Всё сходилось. Я подумал о сотрудниках WPA, прибывших сюда много лет назад. Как они, должно быть, на всё смотрели. Они столкнулись с двумя проблемами. Слишком много воды и гравитация. Они не могли заставить воду исчезнуть и не могли заставить её течь в гору. И уж конечно, они не хотели, чтобы вода продолжала стекать вниз и затоплять северную часть города. Значит, они ушли в сторону, использовав гравитацию в качестве союзника. Обратили это в свою пользу. И подключили дренажные системы.
Они были инженерами, а не политиками или пограничниками. В 1930-х годах мир был другим. До того, как им всем пришлось столкнуться с наркотиками. Мексиканские картели, пограничные заборы. Тогда они увидели две половины города, разделенные произвольной линией на карте. Они думали, что их работа улучшает жизнь людей, которые там жили. Теперь это больше походило на то, что они воплощали мечту контрабандиста. Неудивительно, что Дендонкер выбрал именно этот город. И этот дом. Он не был дураком. Это становилось всё яснее с каждым разом.
Я продолжал подниматься по склону. С той же скоростью, в том же ритме. Чем дальше я продвигался, тем очевиднее становилось, что этот подземный маршрут снабжения не просто попал в руки Дендонкера. Набирая высоту, я миновал кучу новых кирпичных секций. Должно быть, когда-то здесь было много небольших каналов, которые теперь были перекрыты. Дендонкер, должно быть, наткнулся на записи об этой работе. Увидел все схемы и хорошенько потрудился.
Вся система выглядела как дерево. Широкий, прямой ствол с более тонкими ветвями, отходящими справа и слева. Ответвления должны были проходить под южной частью города. Собирать излишки воды и выводить их в основной канал. Это был ключ к разгадке. Дендонкер обрубил ветви и у него остался сухой туннель.
Я не знаю, какое влияние на жизнь города это могло оказать. Возможно, население сократилось до такой степени, что лишняя вода больше не была проблемой. Может быть, в эти дни дождей было меньше. Может быть, снова начались наводнения. Но каким бы ни был результат, я сомневался, что Дендонкера это волнует. До тех пор, пока он мог бродить взад и вперед под границей, перевозя всё, что хотел, на своей маленькой железной дороге между двумя частями сонного городка, на который никто не обращал никакого внимания.
Первоначальный туннель закончился через четыреста метров. Или, может быть, он начался там, так как это была его максимальная высота, и вода стекала вниз по склону. Я подошёл к стене, сложенной из того же бледно-жёлтого кирпича. У неё была такая же шелушащаяся поверхность. Но рельсы свернули влево. Они повернули на девяносто градусов и исчезли в другом проёме. Наверху была ещё одна стальная балка. И ещё больше зазубренных краёв с обеих сторон, там, где кирпичи были отколоты.
Я придвинулся поближе к стене и воспользовался зеркалом, чтобы заглянуть за угол. Трасса продолжалась всего три лишних метра. В конце, перед бетонной стеной, стоял железнодорожный вагон. Он был достаточно длинным, чтобы четыре человека могли сидеть гуськом. Он также годился для перевозки приличного количества груза. Там было место для коробок и контейнеров любых размеров. Вроде тех, какие Дендонкер перевозил на частных самолетах под прикрытием своего бизнеса. От борта вагона змеился толстый сверхпрочный кабель. Он тянулся до серого ящика на дальней стене. Я решил, что этот вагон работает на аккумуляторах.
Я уловил движение в зеркале. Это был мужчина. Он был мне знаком, но это был не Мансур. Он был вторым парнем со вчерашнего вечера, под уличным фонарем, у пограничного забора. Чью лодыжку я сломал. Он сидел за письменным столом, такие же были у учителей в начальной школе. Я увидел его ногу. Она была в гипсе и выглядывала из пространства между двумя медицинскими шинами. На столе перед ним лежал планшет, а рядом стояла шахматная доска. Фигуры были расставлены для начала игры. Руки парня были скрещены на груди, голова откинута назад.
Я положил зеркало, достал из кармана ключи. Выбрал один наугад и начал царапать им стену. Я начал с короткого, быстрого движения. Затем более длинное движение. Затем ещё одна короткая царапина. Парень никак не реагировал. Так что я продолжал царапать. Я прочертил четыре слова азбукой Морзе.
Беги, спасай свою жизнь.
Возможно, это было неуместно в данных обстоятельствах. Может быть, это было некорректно по отношению к нему. Может быть,
ковыляй, спасай свою жизнь,
было бы более правильно.
В конце концов, он пришёл, чтобы разобраться в ситуации. Я услышал, как он пересекает пространство между нами. Он шёл на костылях. Я понял это по звуку, который он издавал. Он подошёл ближе. Сначала из-за угла показалась его голова, потом грудь. На его лице отразилось удивление. Но только на мгновение. Потому что, когда он шагнул вперёд, я схватил его за рубашку чуть ниже шеи. Я повернулся, чтобы лучше схватить его, и прижал его спиной к стене. Из него как будто вышибло дух. Он наклонился, хватая ртом воздух. Уронил один костыль и ухватился рукой за затылок.
“- Отпусти.”
Он едва смог выдавить из себя шёпот.
Я сильнее закрутил рубашку, усиливая давление на его горло.
“- Я буду кричать.”
Он прибавил немного громкости.
“- Позову на помощь. Остальные будут здесь через две секунды.”
“- Правда? И сколько их? Прошлой ночью
