Я бы так не смог…
— Ну говорите же! — взмолилась Лена. — Что было дальше? Где он?
— Мы не знаем, — пожали плечами ребята. — Он уплыл, а мы отвернулись и стали болтать…
Лена, как сомнамбула, поднялась и собрала вещи Антона. «Надо его родителям позвонить…» — пронеслась мысль у неё в голове. Она ещё ни разу не была в доме Антона, но помнила его отца и мачеху, когда те приходили в школу на выпускной вечер.
— Это Елена Михайловна, бывшая учительница Антона, — набрав его домашний номер, произнесла она помертвевшими губами. — Антон пропал. Пошёл на море, искупался и куда-то исчез. Вещи его на месте, а его самого нет.
Она избегала произносить слово «утонул», даже мысли такой не позволяла себе допустить.
— Как это — исчез? — всполошился Георгий, который подошёл к телефону. — Если не ошибаюсь, он ведь жил у вас? Кстати, я — Георгий Петрович, его отец… — строго представился он. — Где Антон?
Георгий говорил так, словно Лена была в ответе за его взрослого сына. На дальнем фоне уже слышался встревоженный голос Любы.
— Не знаю! — горестно выкрикнула Лена. — Говорю вам, я нашла его вещи на пляже, а его самого нет!
— Я сейчас приду! Никуда не уходите, — поспешно произнёс Георгий и дал «отбой».
— Может, он просто сбежал… — ехидно проговорила какая-то немолодая женщина, которая сидела неподалёку и случайно услышала разговор. — Надоело ему, он и прикинулся, что утонул…
Лена бросила на неё уничтожающий взгляд, но ничего не сказала.
Дальнейшую череду событий она вспоминала, как в тумане. Георгий организовал поиски Антона. Водолазы долго его искали, но тела так и не нашли.
— Наверное, его отнесло течением… — бесстрастно предположили они. — Всплывет где-нибудь в другом месте… Подождите немного.
— Что вы такое говорите! — закричала она. — Он не утонул! Этого не может быть, он пловец!
И забилась в истерике.
— Утонуть может каждый… — резонно заметил один из водолазов. — Вода-то холодная…
— Пойдём, дочка, — Георгий был рядом. Он обнял её за плечи. — Найдётся Антон! И непременно живой. Ты, главное, верь.
— Я верю… — всхлипывая, проговорила Лена.
Узнав о случившемся, приехала Тамара Сергеевна и взяла хозяйство в свои руки. Лена очень плохо себя чувствовала и всё больше лежала.
— Домой надо ехать, в Москву, — говорила мать. — Там ты быстрее придёшь в себя. Да и врачи у нас получше, а тебе в твоём положении нужно квалифицированное наблюдение.
— Как же я уеду, мама? — оторвав голову от подушки, Лена болезненно щурилась на неяркий свет настольной лампы. — Вдруг Антон вернётся, а меня нет!
У матери сердце разрывалась от жалости к несчастной дочери. «Не вернётся он, малышка. Его больше нет», — хотела сказать она, но промолчала. У неё просто язык не поворачивался озвучить ужасную правду.
— Ну, поживём тут, если ты так хочешь, — произнесла вслух Тамара Сергеевна.
Оксаночка постоянно спрашивала об Антоне.
— Мамочка, а где Антоша? — теребила она мать. — Он пр-р-ридёт?
Малышка научилась выговаривать букву «р» и теперь постоянно бравировала этим.
— Он на работе… — бесцветным голосом объясняла Лена. — Конечно, придёт.
— А когда? — не унималась Оксаночка.
— Не знаю… — тихо отвечала Лена и отворачивалась к стене.
— Я хотела показать ему журавлика, которого сама сложила из бумаги! — с гордостью сообщила дочка.
— Молодец… — глухим голосом проговорила в стену Лена.
— А он со мной будет играть? А то ты совсем не играешь… — разочарованно протянула малышка.
— Мама плохо себя чувствует, — попыталась объяснить она.
Но как всё это можно было растолковать маленькой девочке? Сама Лена ночью забывалась сном лишь на пару часов, а с рассветом вставала и шла к морю. Дома она старалась себя сдерживать и только тихо плакала в подушку. А на пляже в рассветные часы было совершенно безлюдно. Она садилась на то место, где нашла вещи Антона, и начинала выть. Натурально, страшно, как смертельно раненая волчица. Её душа представляла собой сплошную кровоточащую рану, но с этим воем часть боли на время уходила, и ей становилось немного легче.
— Антоша! — кричала она морю. — Где ты? Почему меня покинул?
Лене казалось, что все они чего-то не поняли или поняли неправильно. Не мог её Антон просто так исчезнуть, а тем более утонуть! Она думала, что если будет приходить сюда каждый день, то рано или поздно он непременно найдётся.
— Ты что это по ночам ходишь-бродишь? — набросилась на неё Тамара Сергеевна, когда однажды в рассветные часы встала с постели и не обнаружила дочери дома.
— Я гуляю… — тихо проговорила Лена.
— Я тебе погуляю! — не на шутку всполошилась мать. — В твоём положении это опасно. Да и, вообще, ночью гулять не следует! Мали ли кто тебя обидит…
— Меня уже невозможно обидеть… — еле слышно сказала она. — Поверь, мама, это не то, чего надо бояться…
— Ладно, иди в постель, — внимательно посмотрев на неё, проговорила Тамара Сергеевна, — и постарайся уснуть.
«Что же нам делать? — мучительно думала мать, глядя вслед своей несчастной дочери с полубезумным взглядом. — Время, конечно, лечит. Пройдут месяцы, а, может, даже годы, и Ленка оживёт, она ведь совсем молодая… Но будущему малышу такое её состояние сейчас очень вредит. Ведь новая жизнь закладывается… Не дай бог, эти переживания отразятся на ребёнке! Надо поговорить с ней, убедить, найти слова…»
Лену постоянно мучила мысль о том, что по её вине они с Антоном потеряли столько лет, а уже давно могли быть вместе. «Ведь он любил меня, а я его… — думала она. — Мне стоило лишь слово сказать, и всё встало бы на свои места. Я же сомневалась, боялась да ещё это дурацкое «воссоединение» с Максом затеяла! А время-то шло, драгоценное время…» Она много думала об этом, то и дело прокручивая в голове моменты прошлого, когда могла бы задержать Антона, оставить его рядом. Этими назойливыми мыслями подсознание словно ограждало её психику от той ужасной правды, о которой она запрещала себе думать.
«Он тогда, на выпускном, пригласил меня на танец… — вспоминала она. — И предложил быть вместе. Деликатно так сказал, но я поняла. И отказала ему. Мне думалось, это правильно. А выходит, что нет. Жизнь-то, получается, коротка и непредсказуема. Дорог каждый час, каждая минута. А ещё потом он ждал меня у нашего каштана… Появился так неожиданно из темноты… Признался в любви. Сказал: «Леночка, всё будет просто замечательно!» А я: «Уходите, я испорчу вам жизнь». Дура, сто раз дура! Надо было хотя бы пригласить его в дом, а не гнать от себя… Мы бы придумали, как нам жить. Антон, конечно, поехал бы учиться — я не стала бы его удерживать… Но он бы приезжал,
