Министерства оборонного комплекса, которые могли бы иметь свои заводы. И такое министерство мы нашли – Министерство авиационной промышленности. Подсказали обратиться туда нам на ПО «Контур»: сначала главный инженер Гуляев, хороший руководитель старой закалки, а потом и его заместитель Шестаков. С последним мы и поработали в отношении одного из станкозаводов авиастроения ПО «Техника», который находился во Владимире.
ПО «Контур», по словам Шестакова, было вынуждено постоянно посылать специалистов во Владимир для ремонта плат ЧПУ. Я встретился в бюро наладки «Контура» с Пашей Пешелем, бывшим моим сокурсником из ТУСУРа, и Геной Ченцовым. Паша, высокий и худой, как жердь, с юмором и умом, дал статистику отказа блоков на «Технике», их количество. Я проанализировал документы. Стало понятно, что если раз в месяц возить примерно чемодан плат, то можно без проблем обеспечить Владимирский завод на месяц. Поэтому мы организовали ремонт плат у себя. Эти операции отлично проводил Игорь Игнатович, хороший инженер с головой и руками. Ремонт процессоров проводил Гена, а мы ему за это доплачивали.
Поговорив по телефону с главным инженером Дмитриевым, мы, шесть человек, полетели во Владимир. Это были практически все наладчики, кроме Николая Цицеры, Саши Исакова и Толи Ильина, а именно В. Загибалов, Агаев, В. Шестак, В. Макаров. К. Айдаров и я. Мы разместились в гостинице «Владимир», которая стояла на центральной улице Московской.
Обучение наших наладчиков длилось десять дней. За это время мы заключили два договора: один – сервисный по ЧПУ, второй – на пусконаладочные работы.
После обучения мы сразу получили восемь станков: два во Фрязино, два в Тамбове и четыре в Мичуринске, где роботы на авиационном заводе выпускали электрические кофемолки, которые, кстати, до сих пор работают.
В первый же месяц план перевыполнили на 50 %. Не забывали поработать и с координатно-расточными и товарными станками. Начали набор наладчиков. Через полгода план был уже в пять раз больше начального, а через год ТЦ № 4 стал лучшим техцентром Министерства.
XXXVII
Плановая промышленность буксовала, но все же упорно двигалась по инерции. Тогда было хорошо работать в стране с людьми, которые были не просто технически грамотными, а в целом умеющими почти все.
Количество наладчиков было уже более 30 человек, а отсев составлял 1–2 человека. Если бы сейчас мне дали задание собрать такую же службу, то отсев был бы 90 % и, скорее всего, я не смог бы собрать команду. Сегодня только на судостроительные заводы Питера не могут найти 3800 человек на зарплату в два раза выше средней по Питеру! Нет техникумов, профтехобразования! Когда нам вручали грамоты при представителях Совмина, я выступил с предложением по реорганизации этой системы.
Позже в институте был создан факультет по конструированию станков, специалисты которого изучали механику, гидравлику и электронику – все то, что должны были знать наладчики станков ЧПУ в то время. Часто один человек хорошо знал механику, а электронику или гидравлику не понимал, но мы брали молодых людей с образованием, а потом обучали. Поэтому молодежь на работу посылали с опытным наладчиком. К примеру, Камалдин Айдаров пришел к нам, путаясь в ножках транзистора, но, поездив в паре с А. Ильиным, через полгода смог ездить и один.
Каждый наладчик был фигурой, личностью. Иногда было непросто с ними, но с самостоятельными свободными личностями всегда интересно и поучительно взаимодействовать.
Интересна была и география: от Арсеньева, Приморский край, где выпускались вертолеты «Черная акула», до Харькова. Молодые иногда выбирали новые города, чтобы больше мест посмотреть. Очень много было работы в Москве: «Союз», «Сатурн», «Красный Октябрь», «Знамя», «Знамя революции»… А сколько времени пробыли в Уфе на моторостроительном заводе. Помню, работающих было около 70 тысяч человек. Кроме оборонки, завод выпускал двигатели к автомобилям «Москвич». Так на этом заводе главный механик Мазитов имел очень большие полномочия, даже некоторые финансовые документы подписывал.
Недостаток больших советских заводов был в том, что их в течение десятков лет расширяли под новые виды продукции, из-за чего завод становился плохо управляемым технологически. Увеличивалось время движения заготовок, деталей, управляемость процессами, что увеличивало и себестоимость продукции. А внутри заводов ходили автобусы (что на ГАЗе, что на ЗИЛе)!
Уже после, из-за необдуманности перестройки, это все повлияло на гибель гигантов.
XXXVIII
В 1988 году мы сняли первую квартиру на Дубровской, недалеко от ГПЗ и клуба завода, где позже произойдет трагедия в Норд-Осте.
Работа в Москве и Подмосковье занимала много времени. В Москве условия проживания наладчиков были неважные: давали либо места в общежитиях, либо в заводских гостиницах. Квартира же решала многие вопросы проживания и хранения запчастей и плат.
А в регионах жизнь резко ухудшалась. Так, во многих местах уже появлялись талоны. В Москве они нарисовались только в августе 1989 года.
Уже в середине 1988 года я выступал на собрании предприятия, где нарисовал будущее снижение выпуска станков и предлагал переходить на сервисное обслуживание появившихся персональных компьютеров (типа ДВК, «Искра», «Роботрон»), Но руководство предприятия «Приборсервис» отклонило все предложения. Тогда я поехал к Прошкину, генеральному директору объединения «Востоксистемкомплекс», в которое входило предприятие «Приборсервис». Поговорил с ним, он оказался серьезным дядей. Предложил наш техцентр перевести к ним, а потом сделать нас самостоятельным предприятием с расчетным счетом. Он сказал мне, что в принципе согласен, но перевод техцентра находится не в его компетенции. Такое решение в Москве принимает Министерство приборостроения. Министр так министр. Я решил сходить в Министерство, вдруг получится!
На удивление, я прорвался к Рыбакову достаточно быстро. Министр выглядел подавленным, слабым, нерешительным. Он подписал протокол решения собрания и направил к Миронову, заместителю Силаева, возглавляющего Бюро машиностроения при Совмине СССР.
Я вышел из кабинета и ощутил, что власти в стране уже нет. Такой вывод я сделал вот почему: министр приборостроения, генерал миллионов человек, спросил пешку в моем лице о том, чего я хочу и, услышав странную просьбу (это то же самое, что цех одного завода по желанию людей отдать второму заводу), без вопросов подписал документы о согласии.
Я приехал к Миронову, а тот посмотрел на меня и спросил:
– Ты сколько на этом месте работаешь?
– Больше полутора лет.
Он мне злобно:
– Так ты ничего не понимаешь!
Я тогда спрашиваю его:
– Вы сколько работаете в Совмине?
– 15 лет, – на автомате отвечает он.
– Поэтому бардак у вас и творится.
Миронов замер, у него заходили желваки. Он взял трубку и позвонил Прошкину в Новосибирск:
– Здесь техцентр № 4 из Приборсервиса с вашей подачи хочет перейти в объединение. Вы настаиваете?
И вдруг слышу из трубки:
– Да
