Мы прошли в тесную спальню, и я принялся расстегивать пуговицы на белоснежном балахоне девушки. Запутался уже на второй, после чего Аллия хихикая стянула с себя мантию, под которой на ней совсем ничего не было, и деловито улеглась на кровать. Но вот дальше вдруг как-то вздрогнула… судорожно вытянулась по стойке «смирно», причем все так же лежа, и вдруг прошептала:
— Дим… Я понимаю, что тебе надо прям сейчас… Но… Ты не против, если я буду молиться во время… хм… процесса?
Я еле сдерживая ругань выскочил из спальни и сел за стол. Через минуту и Аллия, снова наряженная в белую мантию, присоединилась и прошептала:
— Дим! Прости! Я не знаю что со мной… Но может не сейчас? Ну чуть позже.
Я попытался сформулировать что-то про то, что это позже хрен знает когда наступит, но не успел. Наружная дверь приоткрылась, и заглянувшая Мун проворчала:
— У вас просто невероятная скорость! Вы даже рекорд кроликов старухи Санонишны превзошли.
В целом никто не пострадал. Выходки Мун я за проблему не воспринимал, а что учудила Аллия с её молитвами, так… Это не в ней дело. Я же не дебил! Я еще вчера начал что-то подозревать.
Так что без аппетита позавтракал, а затем покинул гостеприимный домик в чертовой деревне, и уже к вечеру входил в славный городок Дос-Катан. Прошел до двери в городской стене, за которой начиналось жилище местной магички госпожи Хели, и принялся вызывать хозяйку.
Дернул за сигнальный шнурок раз… другой… На третий раз обрывок веревочки оказался в моей руке, так что я не постеснялся подолбить в дверь ботинком. И еще подолбить. И еще.
Наконец дверь открылась, и сама Хели, которая забыла намазать на руки и лицо свою маскировочную мазь и косметику, поэтому сияла в сумерках идеально голубой кожей, всплеснула руками и прошептала:
— Дим! Мы тебя не ждали. Надеялись хоть разок еще увидеть, но… И не надеялись в то же время. Но так-то я уже ставила за тебя свечи «за упокой» в нашем храме.
— Надо же! Он живой! — взвизгнула кошка, она же Аласи, и она же просто А, выглянув из-за плеча хозяйки.
— Действительно он, — подхватила лиса, она же Онила, и она же О. — А я же вам говорила, что ничего с ним не случится. Дерьмо не тонет.
Я опешил от такой экспрессии, а Аласи еще и хотела с размаху стукнуть меня в грудь, но я перехватил её руку, просто чтобы миниатюрная красотка не отбила кулак об укрепленную куртку. Обе девчонки тут же поменяли настроение и повисли на мне, вереща:
— Что же ты, козел такой, не зашел ни разу! Тут же всю нежить перебили!
— Не мог… — пробормотал я. — Ходил с одним типом, чтобы наши шары взаимно аннигилировались. Не хотел ему ваш дом раскрывать.
— Анни… что? — спросила Хели.
— В зад тебе твой шар надо было засунуть! — отрезала Аласи, гневно сверкая на меня глазами.
— Мог бы хоть письмо написать… — подхватила Онила.
Но постепенно все успокоились и мы отправились пить кофе, который все в этой башне полюбили. Сели у окна на верхнем этаже, и Хели проворчала:
— Твои дуры, Дим, совсем с цепи сорвались.
— А что мы? — пожала плечами кошка. — Мы не виноваты, что нас местные кумушки в невесты записали. Женихи задолбали.
— Да! Увидели, что мы одеваемся хорошо, значит богатые, а еще и красивые.
— Вот и полезли как макаки на бананы.
— Но уже всё, — посмеиваясь махнула рукой эфили. — У этих негодниц языки как жало. Так всех высмеяли, что их отлупить хотели. Но хоть меня испугались.
— Да, Хели молодец, — хихикнула кошка. — Одному уменьшила… хозяйство. Теперь они нас за милю обходят.
— А ты и так умеешь? — удивился я, глядя на хозяйку.
— Да ничего я не уменьшала. Просто сказала и водой на него брызнула. Остальное он сам сочинил, — отмахнулась эфили и подняв палец к потолку веско закончила. — Самоубеждение!
Все поулыбались, а затем хозяйка показала пальцем в узкое окно и проворчала:
— И вон, смотри, что еще учудили! Хорошо что никто не догадывается об авторстве.
Я встал и подошел к окну, чтобы окинуть взглядом пейзаж. Всмотрелся и офигел. Башня была выше городской стены и с верхнего этажа можно было видеть море черепичных крыш, над которыми возвышалось несколько шпилей. Самый высокий и красивый принадлежал главному городскому храму, и на нем под куполом отличаясь от фона только оттенком краски, но в то же время достаточно отчетливо, виднелась надпись. Знаменитое слово из трех букв метрового размера.
— Других слов что ли не знаете, — вздохнула голубокожая дама, с укором смотря на притихших девчонок. — Это же просто «фу»!
— И зачем? — удивился я.
— Под настроение, — фыркнула кошка.
— И еще вопрос. Как? — посмотрел на диверсанток я.
— А мы тут освоили одно заклинание, — хихикнула кошка. — Много занимались с тобой кое-чем, вот и произошел прорыв.
— Левитация? — удивился я.
— Не совсем. Смотри!
Миниатюрная девушка вскочила. Покрутила головой, схватила с полки вазочку и высыпала на пол круглые твердые леденцы. Затем положила поверх поднос и уселась на него поджав ноги. А вторая повернулась к ней, и обе сосредоточились. Несколько секунд, и их будто потянуло друг к другу, да так что сидящая на подносе с тихим визгом поехала к подруге, пока не впечаталась в неё. А затем шальные оборотницы еще раз сосредоточились, и теперь стали отталкиваться. Да так сильно, что паршивка на подносе врезалась с разгону в шкаф, и на голову ей упала тарелка с печеньем.
Эфили задумчиво посмотрела на веник, и кажется совсем не для того чтобы заняться уборкой, а пройтись им по подружкам. А девчонки наперебой заверещали:
— Вот! Крутое заклинание! Мы так можем летать. Одна на земле, а вторая парит.
— И ночью они написали это слово, — вздохнула Хели. — Наутро власти города офигели, но деваться им было некуда. Пришлось ставить леса. Смыли какой-то алхимией. Но когда уже разобрали леса, оказалось, что теперь там стала чистая краска, и слово неплохо читалось. Тогда леса установили заново и замазали. Но сэкономили краску, и слово опять осталось, но уже из свежей краски. Тогда уже покрасили большой квадрат, и вроде бы всё.
Я покосился на окно, а дама только развела руками, закончив:
— Но через несколько дней, как говорит алхимик, произошла реакция после дождя. Как-то остатки краски и свежая штукатурка прореагировали. И слово опять проступило. Бургомистр орал, что денег в городской казне на ремонт больше нет, так что пардии объявили сбор средств среди прихожан.
— И собрали быстро, — хихикнула кошка. — Но они куда-то пропали. Вот теперь опять собирают, но уже как-то без огонька.
— Что мы всё об архитектуре? — проворчала лиса. — Нам не терпится показать тебе кое-что. В нашей спальне.
Немолодая эфили только понимающе хихикнула, а я одним глотком допил кофе и встал из-за стола. Я очень рад буду… посмотреть.
Когда мы оказались в спальне, девчонки кинулись на меня, а я не мешкая принялся расстегивать одной блузку. И вдруг она как-то изменилась в лице и отскочила от меня, пробормотав:
— Э-э-э… Дим, давай не сегодня, а?
— Да… — подхватила вторая, застегивая штаны, которые только что хотела скинуть.
— Что происходит? — рыкнул я.
— А что происходит? Могут же девушки просто не хотеть? — пожала плечами Аласи.
— Три минуты назад вы хотели! — обвинительно ткнул в них пальцем я. — А как дошло до постели, то сразу на попятную!
— Ну и что? — проворчала Онила. — Мы же ветреные дуры. У нас мысли и желания скачут как мартышки по веткам.
— Да в том-то и дело, что не только у вас, — вздохнул я.
И тут обе девушки стали враз серьезными, переглянулись и хором произнесли:
— Рассказывай! Все симптомы рассказывай!
Ну я и рассказал. Девчонки похихикали, поспрашивали с кем именно я экспериментировал, но я решил, что персоналии им для диагноза уж точно не нужны.
