жизни. Но наше место в лесу, Гаррет, а ее – здесь. Как бы ни хотелось остаться, мы чужаки. Я тоже буду скучать и по ней, и по этому месту. – Уилл вдруг заметил, что друг не отрывает взгляда от Джоан. – Почему ты так смотришь на нее?
– Восхищаюсь. Посмотри, как она двигается, как держит эту палку. Ей не хватает этого. Маргарита запретила ей даже верхом ездить – не положено. Без Лотты она совсем заскучает в Элроге.
– Гаррет, неужели ты привязался к ней? – Уилл сказал это в шутку, но Гаррет остался серьезным.
Гаррет не просто привязался. Он все время думал о ней. Сдерживался в поступках, но перестать засыпать без мыслей о ней не мог. Ему было трудно объяснить эти порывы. Он и самому себе боялся признаться, отчего это происходит.
– Моей жене перед смертью выжгли глаза, – внезапно рассказал он. – Я тогда ничего не мог сделать, только смотреть. Даже не чувствовал, как в тот момент мое сердце снова и снова пронзали кинжалом. Когда я впервые увидел Джоан, то ощутил ответственность за нее. Она не похожа на мою жену, совсем нет, но я постоянно их сравниваю. После нападения нашего ванпула я должен что-то для нее сделать, и это чувство не покидает меня.
Уилл молча слушал друга, глядя на девушек, резвившихся в саду. Он не знал подробностей смерти жены Гаррета, но ему стало искренне жаль его.
– Представь лицо ее матери, если бы она увидела, как они тут дерутся палками, – с улыбкой сказал Гаррет, чтобы поскорее забыть о случившемся с его женой.
– О, вот и она!
В сад тем временем и правда пришла королева Маргарита.
– Что здесь происходит? – закричала она. – Дочь моя, мы же договаривались, что ты оставишь все свои повадки в прошлом! И где твоя вуаль? Шарлотта, посмотрите на себя! От вас я такого не ожидала! Вы ведете себя неподобающе королеве! Вы пропустили урок танцев, чтобы драться здесь, как мальчишки? – не громко, но очень возмущенно произнесла Маргарита.
Обе девушки отбросили палки и виновато потупили взгляд. Хотя Шарлотта и была королевой, она почувствовала стыд перед матерью мужа. Джоан молчала, не зная, что сказать в свое оправдание. Ее без того раскрасневшееся лицо залилось краской от смущения.
– Вы растрепанные и потные, как мужики, какой позор! Немедленно приведите себя в порядок. Вечером у Джоан примерка свадебного платья. Его шьют самые опытные портнихи в этом городе. Ты будешь прекрасно в нем выглядеть, дочка. И я нашла отличного мастера по косметике. Немного краски поможет скрыть небольшие недостатки, чтобы в день приезда Эрика ты спокойно открыла лицо. – Королева Маргарита нежно погладила ее по щеке. Она всегда была суровой женщиной, но с возвращением Джоан стала мягче и даже после увиденного все равно улыбалась. Только старалась говорить строго, торопя девушек. Когда она оставила их, они снова открылись друг другу, направляясь по замку в сторону своих комнат.
– Лотта, я правда ужасно выгляжу? – спросила Джоан. – Зачем какому-то мастеру рисовать на моем лице?
– Ты прекрасно выглядишь, Джоан. Просто ты особенная, – ответила Шарлотта. – Обычно наносят косметику перед всеми важными мероприятиями. А в день свадьбы невеста должна выглядеть лучше всех! Открою тебе секрет: мне тоже рисовали сурьмой полосы на глазах, а губы сделали ярче, чем сейчас. Луи был в восторге.
– Твой брат не будет в восторге, мои шрамы ужасны. Я никогда не думала, что они влияют на отношение людей, только на мои боевые способности. Из-за руки многие считали меня неполноценной.
С каждым днем Джоан все больше узнавала, как живут люди в замках. Она изо всех сил старалась уподобляться им. Обучалась разным искусствам и этикетам, но ей было трудно смириться с тем, что ее внешность отпугивает благородных.
– Не называй себя так. Даже думать не смей. Я писала Эрику о тебе, – тихо шепнула Лотта.
– И что же?
– Что ты героически пережила встречу с медведем! Даже ему такое не под силу! Он должен восхищаться тобой. Ты настоящий воин. Женщина-воин! Ты особенная, понимаешь?
– Нет. Мама говорит, что мы не должны драться, но что в этом плохого?
– Думаю, в этом нет ничего плохого, просто нам нужно лучше скрываться от твоей мамы и потренироваться снова. – Лотта подмигнула.
После того как девушек привели в порядок, они отправились гулять вместе по замку. Гаррет и Уилл шли неподалеку от них, как и положено делать личной страже.
Шарлотта снова рассказывала ей о других королевствах, но вдруг остановилась, будто вспомнила что-то важное. Джоан успела пройти на пару шагов вперед, прежде чем спросить:
– Что случилось?
Лотта тряхнула головой.
– Это здесь.
– Что «это»?
Шарлотта схватила Джоан за руку и прошептала:
– Тайный ход в подвалы, где тебя прятал Ларден. Там, за гобеленом.
Джоан обернулась. Темное подвальное место запомнилось ей и оставило неприятный осадок. Она начала вспоминать лицо Лардена, который наливал ей воду в кубок, его ухмылку. Как он начал ей что-то рассказывать. Все больше впадая в состояние безнадежности, она напряглась и нахмурилась. Тут Лотта, заметив суровое выражение лица у Джоан, весело переменила тему, заговорив о любимом брате.
Вечером они пришли к швеям на примерку будущего свадебного платья.
– Почему я должна ходить в платьях каждый день? – спросила Джоан. – Это же неудобно.
– На свадьбу все невесты обязательно надевают белые платья, – ответила Лотта. – В обычное время ты можешь носить одежду, например, для верховой езды, но королева Маргарита не одобрит. Ты принцесса Медеуса, но в Элроге ты сможешь кататься на лошадях, сколько захочешь.
Шарлотта загрустила и, чтобы отвлечься, снова принялась нахваливать Эрика:
– Мой брат тоже ценит лошадей. В нашем королевстве имеются огромные табуны, а для лордов и королевских особ специально разводят бесподобных огромных вороных коней. Поверь, в них просто невозможно не влюбиться! Я убеждена, что Эрик составит тебе компанию в поездках верхом. Думаю, ты даже можешь посоревноваться с ним и задеть его самолюбие. Только я тебе этого не говорила. – Лотта прижала палец к губам.
В этот момент зашла в помещение Маргарита, а следом за ней портнихи, которые несли прикрытое темной тканью платье.
Служанки помогли Джоан одеться. Повернувшись лицом к зеркалу, она себя не узнала. Кружевное платье, расшитое жемчугами, было пышнее повседневных. Тугой корсет подчеркивал талию и приподнимал грудь, рукава спускались до кистей, а длинный шлейф расстилался по полу. Ее длинные волосы волнами струились до колен. На голове красовался серебряный ободок с белоснежной фатой, которая скрывала лицо до носа, а сзади длинным шлейфом тянулась по комнате.
– Это самое красивое платье,
