Лишь о наших Богах, которым я молилась, пока не попала сюда и усомнилась в их справедливости.
– Может, ты права насчет книг, и людям в городе известно гораздо больше, – проговорил Анункасан. – Завтра отправляйся на запад, тамошним людям нужна наша помощь. Сегодня, пролетая высоко в небе, я увидел, что в том поселении совсем нет детей на улицах. Очередная хворь напала на несчастных, и без нашей помощи они не справятся.
Наутро Анункасан привязал к волчице небольшую сумку со снадобьями и отправил ее в путь.
Поселение находилось недалеко от королевского тракта – так близко к нему Кейл еще не подходила. Спустя несколько дней она добралась до нужного места и принялась помогать детям с красной сыпью на теле и сильным кашлем. Она отпаивала их водой с несколькими каплями смешанных масел из маленького флакона, обрабатывала мазью сыпь, чтобы она не горела и не чесалась, отчего малютки сразу чувствовали облегчение. Кейл уверяла матерей, что дети обязательно выздоровеют. Их родители благословляли ее и готовы были отдать в дар все, что у них имелось, однако она вежливо отказывалась, твердя о своем предназначении.
Когда Кейл вошла в последний дом, больной ребенок спал, и она решила дождаться его пробуждения и заодно отдохнуть самой. Краем уха она услышала доносящиеся из-за двери разговоры. Мать вместе с другой крестьянкой обсуждали болезнь детей и благодарили Богов за то, что прислали к ним в поселение целительницу. Кейл не обращала на них внимания, пока до нее не донеслись слова о принцах и принцессах. Она подкралась ближе и прижалась к двери ухом, чтобы лучше слышать.
– Да, это правда. По королевскому тракту проезжал принц из Элрога. Говорят, принцесса Джоан вернулась.
– Ходят слухи, что она пришла с двумя любовниками, а теперь ее собрались выдать за принца, но какая разница, насколько распущенна девка, лишь бы война не вернулась из-за бесплодной Шарлотты.
– Да-да. А забавляться королевские особы любят, всем известно, – женщина с подругой не переставала перемывать кости господам.
– Вот скоро пропавшую принцессу в Элрог заберут и опять на тракте будут шествовать на своих конях. Всю дорогу разбили своей конницей, а простому люду теперь на телегах не проехать, особенно после дождя. Земля высохнет, а мы и наши несчастные клячи ноги себе там выкручивать будем, когда торговать зерном поедем.
От услышанного у Кейл сжалось сердце. За время отсутствия Гаррета она и так надумала много лишнего, а пара оброненных крестьянкой слов о любовниках быстро заставили ее в это поверить – точнее, подтвердили догадки.
Быстро закончив лечить ребенка, она убежала в лес, ни с кем не попрощавшись. Злость переполняла ее. Как Гаррет мог так с ней поступить? Чем она заслужила все это? Даже в глушь дошли слухи о порочной связи! Не контролируя себя, она превратилась в волка и завыла.
– Волк! Здесь волк! Схватите его, пока он не утащил весь наш скот! – кричали крестьяне.
Волчица понеслась со всех ног прочь.
Погоня прекратилась несколько часов назад, но она не останавливалась. Злость клокотала в ней, туманя разум. Не заметив резкий обрыв, волчица упала в вязкую грязь.
Кейл осмотрелась глазами волка и, увидев свежие следы от сотни копыт, поняла, что находится на королевском тракте.
«Я уничтожу тебя, Джоан. Ты пожалеешь о том, что выжила после нападения Мато».
Она пересекла тракт, двигаясь в противоположную сторону от того места, где ее ждал Анункасан. Домой она не собиралась. Пока что.
В течение следующих десяти дней она искала след, пока в конце концов не вышла к реке и не набрела на место с самым сильным запахом. На другой стороне реке разросся густой лес. Кейл спряталась за деревьями, чтобы одеться. Она подозревала, что за ней могут следить, и не собиралась раскрывать свой секрет.
Она вернулась к подозрительному месту с запахом и решилась перейти реку вброд. Она ступила в воду и ощутила под ногами ровную поверхность. Перебравшись на другую сторону реки, она почувствовала себя уверенней – ее поиски не прошли даром.
Из-за деревьев показались силуэты. Несколько амазонок вышли ей навстречу с мечами наготове. К ней вплотную подошла женщина, похожая на главную, пока остальные окружали чужачку.
– Как ты нас нашла? – Глаза женщины горели.
– Мы нашли вашу амазонку, Сатиррой звать. У нее нет левого глаза, левую руку покрывают огромные шрамы.
– Она жива… – выдохнула Арда и уже тише спросила: – Где она?
– Да. Жива. Она в замке. Мы нашли ее в капкане, раненную арбалетным болтом. Когда она очнулась после ранения, рассказала нашему поселению все, что знала про вас: где вы живете, чем занимаетесь. Как выяснилось, она родилась принцессой.
Арда недоумевающе посмотрела на девушку, а потом оглянулась убедиться в том, что амазонки стояли слишком далеко и не слышали их. Всего за минуту незнакомка рассказала то, что могло полностью изменить ксанфат и пошатнуть лидерство ксанфы. Она говорила так уверенно и честно, что нельзя было усомниться в ее словах. Будь она мужчиной, Арда сразу бы казнила ее.
После ранения и лихорадки ксанфа уже окрепла и, хотя сильно исхудала, все равно выглядела устрашающе. Арда и еще несколько амазонок все же вернулись в лес на поиски Сатирры. Они даже нашли яму, и Арда спрыгнула в нее, чтобы найти хоть что-нибудь, что помогло бы узнать, как Сатирра выбралась и в какую сторону отправилась. Однако следы указывали лишь на то, что она пыталась выбраться, но у нее ничего не получилось. Все эти дни Арда скучала по ней и уже смирилась с тем, что никогда ее не увидит, поэтому новость о том, что Сатирра жива, обрадовала ее. Но как она могла предать их и рассказать о существовании амазонок в поселении, где наверняка живут мужчины?
Арда резко изменилась в лице, когда Кейл продолжила:
– Она не хотела сюда возвращаться, а теперь живет в замке с мужчинами. Это подлое предательство по отношению к амазонкам, а вы ведь были так добры к ней! Она показала мне детское платье.
– Это какой-то заговор, не было при ней никакого платья, – тихо зарычала на нее Арда, но через несколько секунд, словно прозрев, обратилась к амазонкам: – Приведите Элен ко мне в шатер! И оставьте нас втроем.
Вскоре напуганную Элен привели в шатер. Амазонки остались ждать снаружи, не понимая, что происходит.
– Эта девушка говорит, что наша Сатирра показала им платье, доказывающее ее происхождение. Теперь она живет в замке. Скажи, это правда? – Лицо ксанфы горело.
– Меня там не было, откуда же
