агония, предвещавшая скорую кончину. Его дыхание участилось и стало глубоким, он вскрикнул последний раз, как раненый зверь, и, так и замер, с открытым ртом и остекляневшим взглядом.
Слёзы брызнули из моих глаз, плечи затряслись от рыданий. Он умер! Всё, Андрей отдал душу — богу или дьяволу, мне неизвестно. Но одно знаю точно — он отмучался!
Я стала громко и истерично звать медперсонал:
— Скорее! Сюда! Он умирает! Врача!
Подбежавшие медики осмотрели бегло пациента и смогли лишь констатировать смерть:
— К сожалению, он скончался. Примите наши соболезнования…
Я молча вышла из палаты, где ждала в холле Марья Петровна. Она кинула на меня испуганный взгляд.
— Всё. Андрея с нами больше нет, — металлическим голосом произнесла я.
— Аааа… Андрюшенька…сынок… — запричитала Марья Петровна во весь голос. Рыдания не сдерживали ни она, ни я. Я первая прекратила реветь и принялась утешать Марью Петровну:
— Не плачьте! Да успокойтесь вы уже! Нужно помочь Роберту с похоронами. Да возьмите вы себя уже в руки! Марья Петровна, вы сейчас как никто нужны Роберту.
— Да, твоя правда, у Роба никого нет, кроме меня… Я ему нужна… Кто ещё ему поможет, если не я? — Женщина вытерла свои покрасневшие мокрые глаза свёрнутым носовым платочком, высморкалась и начала включать в себе деловую женщину, без помощи которой никому не обойтись.
— Я поеду домой. Передайте Роберту от меня глубочайшие соболезнования…
Всю дорогу я думала о последних словах умирающего Андрея.
Брак Роберта фиктивен! Получается, что с женой у него нет взаимной любви, какая была у нас? Интересно, он спит, вообще, с ней?
Даже, если это является правдой, а не просто предсмертным бредом Андрея, что это меняет? Любит ли меня ещё Роберт или забыл? Он ведь не верит, что я беременна от него и никогда не поверит. Единственный выход в данной ситуации — сделать тест ДНК после родов на отцовство. Но как я смогу ему это предложить сделать, если неизвестно, нужны ли мы, вообще, ему?
Надеюсь, что со временем всё само прояснится и я найду способ достучаться до Роберта. Ведь, сколько бы времени не прошло, и что бы у нас не произошло, я по-прежнему его безумно люблю. Да! Люблю!
Кажется, я сказала это вслух и малыши в животе стали толкаться, подтверждая, что и они любят своего папу.
Вот только Роберт будет нас любить также, как мы его?
Глава 38. Примирение
Я пришла домой в расстроенных чувствах. Глаза мои были красными от слёз, а сердце разрывалось от горя. Смерть Андрея повергла меня в сильнейший шок! У беременных и так обострены все чувства, и я глубже обычного ощущала боль от утраты, пусть даже несостоявшегося, но друга, и всё же — человека, который на смертном одре смог попросить у меня прощения. Это важный поступок с его стороны, говоривший о силе его духа.
Андрей был мной прощён, и я очень надеюсь, что его простит и Роберт, хотя, по определённым причинам, ему будет это сделать гораздо труднее.
Но разве прощение не облегчает боль души?
Боже мой! Представляю, что чувствует сейчас Роберт — как ему плохо… Когда у меня случилось несчастье — умерла мама, Роберт первым пришёл на помощь. А я даже не могу ему выразить соболезнования и поддержать.
Ну уж нет! Что я тогда за человек буду, если не утешу любимого (да, я его по-прежнему люблю, несмотря ни на что) в такую трудную минуту?!
Я собрала всю волю в кулак, и неспешно набрала заветный номер на телефоне. Я не была даже уверена, захочет ли он со мной вообще разговаривать и возьмёт ли трубку, увидев моё имя на экране. Но по-другому я поступить не могла!
— Алло… Привет, Роберт… Это я, Ангелина, — дрожащим голосом проговорила я, услышав его «да, я вас слушаю» на том конце провода.
— Привет, — сухо ответил Роберт.
— Я звоню, чтобы выразить тебе глубочайшие соболезнования по поводу смерти брата…
— Спасибо.
— Если тебе будет нн-ннужна моя помощь, я всегда в твоём распоряжении, — заикаясь, произнесла я.
— Хорошо. Только, боюсь, тебе самой помощь не помешает в таком положении. Ты тоже, обращайся. — Роберт сказал это, будто бы с издёвкой. И тогда я поняла, что он меня ненавидит. Он думает, что я беременна не от него.
— Спасибо, Роберт, я обращусь к тебе за помощью, когда мне понадобится! — ответила я, не подав виду, что его слова задели меня.
Он бросил трубку. Я же сидела на стуле и продолжала смотреть, как заворожённая на экран телефона.
Вот и всё! Получается, он всё ещё зол на меня! Ну что же, посмотрим, что он скажет, когда родятся его сыновья!
Не знаю, сколько бы я ещё так сидела, уставившись в телефон, если бы не подруга, вернувшая меня в реальность.
Пришла в гости Наташка, вся запыханная, с раскрасневшимися от холода щеками.
— Ты чего такая? Что ещё у тебя случилось? — Я удивлённо посмотрела на неё. Закрыла дверь и проводила подругу в комнату. — Садись, рассказывай.
— Димку видела. Знаешь, что он мне рассказал? Не поверишь! Приглашал нас с тобой на свадьбу! Они с Ленкой поженятся! — радостно воскликнула Наталья.
— Ну и хорошо. Рада за них. А зачем меня приглашать, будто он не в курсе моего положения? Как я пойду с таким животом? — Я показала рукой на огромную выпуклость спереди меня. — Мне уже рожать скоро…
— Знает он. Я говорила, что ты беременна, — ухмыльнулась Наташка.
— Интересно, как он нашёл общий язык с этой стервой — Ленкой? Она же, как паучиха, потом из него все соки выпьет! И как же он согласился на брак с ней?
— Согласился. А тебе-то что? Будто ревнуешь? — подсмеивалась надо мной подруга.
— Боже упаси! И ничего я не ревную его. Просто как за друга переживаю. Мы же вместе выросли. Я ему желаю только добра, и ты это прекрасно знаешь! — хитро прищурив глаза и помотав слегка головой в стороны, ответила я.
— Ну, может, он потому и согласился, что узнал о твоей беременности. Для него это был знак, что всё — ты ему больше не принадлежишь!
— Он и без того знал, что нам не быть вместе никогда. Причём здесь моя беременность?
— Ну, так пусть, Димка с Ленкой будут счастливы! Я на свадьбу обязательно пойду! — уверенно подытожила Наташка.
— Пусть! Совет да любовь, как говорится! — засмеялась я.
— Лучше скажи, как там, у тебя с Богданом?
Общалась с ним после разговора в кафе?
— Нет, он мне звонил, я трубку
