class="p1">Когда родня поздравляла её и целовала в розовые нежные щечки, то слегка поднимала ткань у её лица.
В ту минуту, когда поднялась свадебная чалма чуть выше, и он увидел лицо невесты, Анзора будто пронзило током!
— Как же так? Это что, шутка? — прошептал он.
— Ты чего, будто не рад свадьбе? — подшучивали над ним гости, собравшиеся на церемонию.
Анзор молчал в недоумении, он не мог при всех закричать, что это не его Лаура! Он не знает эту девушку и не видел раньше никогда!
— Ээ, почему ты такой грустный? Это невесте подобает грустить на свадьбе, ведь она покидает отчий дом, — вопили собравшиеся родственники.
— Это не Лаура! Это не она! — обиженно прокричал жених.
— Да ты, Анзор, смотрю, умом от счастья тронулся! — покачал укоризненно головой его отец.
— Отец, я же не шучу! Это не моя Лаура! Я эту девушку не знаю! — с горечью процедил сквозь зубы парень.
— Замолчи! Не мели чушь! Не позорь нас перед родными! — приказал отец.
Анзор был в отчаянии, он не знал, что ему делать в такой ситуации, и просто замолчал.
Может, это ему приснилось? Какая-то незнакомая девушка сейчас стоит, опустив глаза, и через минуту пойдёт с ним в комнату, чтобы провести вместе первую брачную ночь.
Девушка не подыгрывала, она была реально расстроена. По ней было видно, что она не особо согласна на этот брак. Что же за хитросплетения её привели прямо в руки к Анзору? Может её, бедняжку, заставили силой?
Но, почему тогда, дядя Мансур со спокойным сердцем отдавал ему её руку и сердце, и даже усом не повёл, будто не замечая подмены. Ясное дело, что это собственноручно дед всё и подстроил!
— Всё это очень странно! Что вообще сейчас происходит? — тихо, почти про себя, промычал Анзор.
Под улюлюканье гостей молодых сопроводили в спальню. Большая кровать с красным покрывалом была украшена декоративными подушками в виде атласных сердец. По углам комнаты стояли вазы с белыми розами и плетёные корзины с букетами красных-жёлтых разнообразных цветов.
В комнате стоял запах лаванды и сандала, перемешанный с нежным ароматом свежих роз.
Анзор посмотрел на атласные золотистые шторы с вышитым по низу рисунком — они были плотно задвинуты.
Первым заговорил жених:
— Прежде чем я прочту молитву Аллаху, возблагодарив его за то, что мы стали супругами, скажи мне, кто ты? И как тебя зовут?
— Лаура. Я внучка Мансура. Будто ты не знаешь?
— Не лги. Ты не можешь быть Лаурой. Я знаю другую Лауру. Что вы с дядей Мансуром устроили? Какой-то цирк! — прошипел Анзор, глядя прямо в глаза своей невесте.
— Меня зовут Лаура. Думаешь, я сама рада нашей свадьбе? Меня заставили выйти за тебя замуж! Я не хотела! — чуть не плача, запричитала девушка.
— И что же нам теперь делать? Ты Лаура, а та, что я любил, тогда кто? Где моя Лаура, а? — Анзор вопросительно посмотрел на невесту, подняв брови и устремив на неё свой взгляд так, будто хотел им из неё выжечь всю правду.
Но Лауре нечего было ответить. Она лишь смиренно готовилась к первой с ним ночи, безумно боясь предстоящей боли. Она была ещё совсем юна, и в свои семнадцать лет, девочка ни с кем даже не целовалась. В её религии — Исламе — принято беречь себя для мужа, что она, как правильная мусульманка и исполняла.
Молодые понимали, что им придётся всё же совершить это таинство, потому что пути назад ни у кого нет. Они теперь законные муж и жена, и волей-неволей им придётся пройти то, что предначертано свыше.
Какие бы тайны не скрывались за всем происходящим, и где бы не была его любимая, уже ничего нельзя изменить. Да и девочка эта ни в чём не виновата! Она всего-лишь жертва обстоятельств.
Лаура очень хотела учиться и стать врачом. Она не хотела так рано выходить замуж. Но кто она такая, чтобы перечить родным и воле Аллаха? Девушка смирилась. Она послушно сняла с себя верхние одежды, кинув красно-белое платье на стул, стоявший в углу комнаты.
Распустила рыжие длинные волосы по белым, нежным плечам.
Облачившись в тонкую шёлковую белую ночную рубашку, она легла на свадебное ложе, чтобы в эту первую брачную ночь стать из девочки — женщиной, из ребёнка — женой, а в будущем — самой лучшей мамой для своих детей. Она никогда не выдаст своих дочерей замуж против их воли, они будут учиться, даже, если им придётся идти против всех. Её дети будут самыми счастливыми и любимыми.
Анзор омыл ноги девушки из чайника, предназначенного специально для данной церемонии, произнёс молитву, попросив Аллаха о счастливой семье и детях, и сделал то, что должен был.
Он не чувствовал страсти и сильного желания, подобных тем, что были у него с той — любимой, настоящей Лаурой.
Его движения были схожи с работой, с вынужденным актом. Его невеста смотрела на него безучастно, лишь иногда прикусывая губу и сжимая маленькими кулачками белоснежную простынь. В конце она вскрикнула, но не от удовольствия, а от пронзительной боли. Кровь пролилась, окрасив багровыми пятнами свадебную постель.
Анзор не понял, было ли ему приятно или нет, но он почувствовал облегчение. Он сделал всё правильно.
— Слава Аллаху! — он вслух поблагодарил Всевышнего за всё!
Впредь, чтобы не случилось — он муж, и отвечает жизнью за свою жену!
Он будет жить так, как велит ему его религия! Ведь на всё — воля Аллаха!
Глава 40. Я теперь не одна!
В этот морозный день последнего месяца зимы, нечего было и думать о вылазке на воздух. Я посмотрела в окно.
В пространстве холода, пронизывающего до мурашек, порхали пушистые снежинки, похожие на маленьких белых бабочек.
Детвора со скрипом и хрустом, слышимом даже дома, бегала по снегу во дворе, который светился перламутром на поверхности от яркого, белого, февральского солнца и слепил глаза.
Между веток деревьев сочились полуденные лучи, поблёскивая на их опушке бриллиантами из ледяной крошки.
Я заварила свежий чёрный чай и, поставив на подоконник кружку, из которой извилистой струйкой поднимался белый пар, стала медленно отпивать горячий терпкий напиток. Изредка подносила ко рту и откусывала шоколадные трюфели из хрустальной вазы, как раз к месту стоявшей на компьютерном столике подле окна.
Где-то на кухне копошился Игорь, выискивая себе добычу из продуктов на обед. То и дело створка холодильника похлопывала, и его содержимое улетучивалось со скоростью аппетита голодной роты солдат.
У батареи клубочком свернулись коты,
