– У вас есть предположения, чего бы они хотели? – харен слегка склонился вперёд, словно заглядывая в корзину.
– Чего бы они хотели? – хранитель растерянно моргнул. – В сокровищнице много богатств и их ценность неоспорима. Любой вор был бы счастлив владеть хотя бы одной из реликвий, хранимой в ней.
– И всё же, господин Иэрдай, может, у вас есть какие-то мысли? – продолжил настаивать харен. – Вы столько лет верно служили правящей семье, знаете всё, что творится во дворце. Вы внимательны и могли подметить что-то, что не заметили остальные…
– Боги, харен, я стар! – раздражённо отмахнулся хранитель. – Меня давно это не интересует. Я разочаровался в молодых умах. Они совершенно не склонны слушать советы. То, что они там творят, меня уже не касается. Если вам нужны сплетни, то за этим к слугам. Я же вам больше ничего сказать не могу.
– Жаль, – господин Ранхаш подался вперёд, поднимаясь. – Если вы всё же что-то обнаружите, пожалуйста, дайте знать.
Из-под расстёгнутого ворота выскользнула серебристая цепочка, и взгляд хранителя упал на перекрестье. Рассмотреть он его не успел. Харен накрыл украшение ладонью и убрал обратно за воротник.
– Что это? – немного заинтересовался старик. – Оно мне показалось знакомым… Вы последователь учения Хведа?
По лицу главы сыска нельзя было понять, смущён ли он или раздосадован, что его уличили в религиозности или, может быть, страхе. Всё же ходило поверие, что первые сделанные Хведом амулеты защищали своих владельцев от опасности.
– Нет, господин. Подарок деда. Доброго дня.
Шидая Ранхаш нашёл в стылом холоде Предсмертного зала. Лекарь стоял рядом со столом, накрытым плотной тканью, и тихо беседовал с одним из дворцовых лекарей. Увидев сына, Шидай распрощался с собеседником и зашагал на выход. Ранхаш вопросительно приподнял бровь.
– Нож вошёл с левой стороны между четвёртым и пятым ребром наискось. Убийца либо не умеет держать оружие в руках, либо бил из неудобного положения. Но склоняюсь к первому.
– Почему?
– Рука слабая. Нож зацепил ребро, ушёл немного вверх, чуть-чуть коснулся сердца и срезал верхнюю вену и аорту. Была бы рука твёрже, на ребре осталась бы более глубокая зазубрина и нож вошёл бы в правое предсердие. От такого удара увернуться несложно, особенно подготовленному оборотню. Олеш же был в хорошей форме. Предполагаю, что перед ним был кто-то хорошо ему знакомый и от кого он не ожидал удара.
– Может, тот, кто бил, сомневался, из-за этого удар вышел слабым?
– Может, – не стал спорить Шидай. – Что с сокровищницей?
– Ничего. Я поговорил с главным хранителем и его помощниками, они ничего не обнаружили. Прогулялся по сокровищнице сам, но я там впервые и странностей, на мой взгляд, хватает.
– Это ты давно в родовой сокровищнице не был. А что у Майяри?
– Когда я уходил, они как раз заканчивали и собирались в дворцовую библиотеку. Наверное, придётся оставить её здесь, – Ранхаш помрачнел. – Мои дела во дворце на сегодня закончены. Нужно ехать встречать артефакт со дня рождения хайрена и хайрени.
– Мне остаться с Майяри?
– Да.
– Стой-ка…
Шидай присмотрелся и одним ловким движением вытянул из-за воротника сына цепочку.
– Я думал, ты больше не таскаешь амулеты. После Майяри-то… – лекарь осёкся, когда из-за воротника показалось перекрестье.
Ранхаш неторопливо, но быстро спрятал его назад.
– Ранхаш, – Шидай прищурился и перешёл на шёпот, – это то, что я думаю? Провокация?
Отвечать харен не стал, только аккуратно завязал ворот. Амулет всё равно видели все, кому он хотел его показать. Мельком, конечно, чтобы кто-то знающий не разглядел, что это самое настоящее перекрестье, которое можно купить почти у любого ювелира в городе.
– То есть, – Шидай сгрёб сына за плечи одной рукой, мило улыбнулся проходящей мимо служанке и разъярённо прошипел мальчишке на ухо, – ты хочешь убедить кое-кого, что кое-что оставил себе? А я-то ещё удивился, что ты Майяри здесь хочешь оставить. И меня с ней. Отсылаешь от себя?
– Не здесь, – сквозь зубы холодно процедил Ранхаш.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
В коридоре раздались голоса, и из-за угла вышли господин Раий и его ученик.
– О, харен, там вашу помощницу осадили, – мастер насмешливо осклабился. – Из этого плена её вряд ли удастся вырвать. Могли бы сразу сказать, что вам нужно, чтобы ваша воспитанница провела некоторое время во дворце. Я бы отнёсся с пониманием. Всё же когда заинтересован сам хайрен…
– С ней хайрен? – лицо Шидая исказилось совершенно безрадостно, а взгляд харена помрачнел и потяжелел.
Секунда, и глава сыска решительно зашагал в сторону сокровищницы. Лекарь нервно улыбнулся немного удивлённым артефактчикам и бросился за ним.
– Харен! Господин! Ранхаш, мать твою, – совсем уж тихо позвал он, но тонкий слух оборотней уловил и это. – Держи себя в руках! Помни, он наследник!
– Мастер? – Йон вопросительно посмотрел на господина Раия.
Мастер озадаченно почесал бороду.
– Похоже, семья Вотый не очень одобряет кандидатуру хайрена.
– Ну, – Йон осмотрелся и тихо признался, – я бы его к своей сестре тоже не подпустил.
– Госпожа Майяри, я всего лишь хотел выразить свою радость от встречи с вами, – по лицу хайрена Узээриша блуждала насмешливая улыбка, и он переводил взгляд с Редия на Ашия и обратно. Охранники, двинув плечи, стояли прямо перед ним, закрывая свою сердитую госпожу, прижатую к стене.
– Хайрен, будьте добры честно объяснить, что же вам всё-таки от меня надо, – голос Майяри звенел от едва сдерживаемой ярости.
Они только собирались в библиотеку, чтобы продолжить разгадывать печать, но появился наследник со своими сладкими речами и отвлёк её. Мастер и господин Йон ушли без неё!
– Госпожа, я никогда этого и не скрывал, – хайрен послал ей сияющую улыбку над могучими плечами охранников. – Меня влечёт к вам. Влечёт так сильно, что вы постоянно в моих мыслях. Вдруг я влюблён в вас? Я в ответе перед всей страной и не могу упустить женщину, если она завладеет моим сердцем.
– Я очень надеюсь, что этого никогда не произойдёт, – холодно отчеканила Майяри.
– Вы невероятно жестоки, – хайрен, забывшись, шагнул вперёд, явно в стремлении прижать девушку к стене, но прижался к охранникам и, обескураженно моргнув, мягко приказал: – В сторону.
Редий и Аший посуровели, но остались стоять на месте.
– Я сказал, в сторону, – в голосе наследника зазвучал холод.
– Приказывать им может только харен, – процедила Майяри.
– В сторону, – уже прорычал Узээриш.
– Я неясно выразилась? – змеёй прошипела девушка. – Приказывать им может только харен!
Хайрен Узээриш чуть удивлённо и восхищённо посмотрел на неё.
– Госпожа Майяри, я не собираюсь обижать вас. Мне просто хочется пообщаться с вами немного больше. Уже полдень. Отобедайте со мной.
– Хайрен, я прекрасно чувствую, когда со мной играют, – Майяри прищурилась. – При всём моём… уважении сейчас я не могу составить вам партию в этой игре. Я очень занята.
– Но у меня ещё есть шанс? – наследник улыбнулся. – Я уже переживал, что харен опередил меня.
Майяри замерла, удивлённо смотря на оборотня.
– Удивительно, что такая ледышка, как харен, смог полюбить. И тем вы интереснее…
– В сторону, – жутко прошипела девушка.
Охранники удивлённо посмотрели на неё.
– Живо! – она пихнула их в спины, и оборотни поспешили разойтись. Редий напоследок бросил на хайрена укоризненный взгляд: мол, мы вас защищали, а вы…
Майяри стремительно шагнула вперёд, столкнулась с хайреном грудью – точнее, она грудью, а он солнечным сплетением – и с нервной, подрагивающей от ярости улыбкой прошептала:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
– О, господин, так вам известно? Что сердце харена теперь принадлежит мне? Тогда я прошу отнестись ко мне с пониманием! Для харена это первая влюблённость, он переносит её очень тяжело. И я очень, очень прошу вас не злить его. Я бесконечно сильно уважаю харена, и мне не нравится, когда он нервничает. Поэтому я прошу вас с уважением отнестись к сыскарю, который ведёт расследование в вашем доме, и не мешать нам работать.
